Рыцарь в клетке (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 18

— Безусловно, Итагаки-доно. Этот провалившийся прототип использовался как тренировочный доспех для обоих сыновей Его Величества Генриха Двенадцатого. Питаю подозрение, что столь шикарным подарком лично мне король попытался компенсировать низкое качество присланного пилота. Либо… наоборот.

«Свашбаклер» был самым что ни на есть прозаичным железнодорожным доспехом. Только выполненным по технологии «Паладинов», из-за чего мог нести на себе полноценный ЭДАС. Правда, всего один, но прелести моего «рыцарского» доспеха это отнюдь не убавляло. Конечно, эта железяка еле могла потянуть по боевым качествам на одну десятую «Паладина», а также под нее не было разработано никакого вооружения, но все демоны ада и Дарион Вайз на подтанцовке! Это был мой личный СЭД!

Хотя толку от него пока не было никакого, кроме как возможности учиться водить его и «Паладина» в домашних условиях. Принципы управления были почти идентичны.

— Благодаря вам «качество» Феррерс-сана пострадало куда сильнее, чем хотел бы император, — желчно заявил генерал, скрещивая руки за спиной.

— Кто ж знал, что он окажется гемофобом, — пожал я плечами, затягиваясь, — Но… не благодарите.

— Не буду, — отрезал Цуцуми, отворачиваясь. Тем не менее, я услышал тихое, — …хотя хочу.

Феррерса мне пришлось залатать «порошком Авиценны», но этот гад, придя в себя, устроил истерику, что его вид с срезанными штанами совершенно неподобающ на глазах у откровенно ржущих японцев. Пришлось снова бить, на этот раз он увернулся, я попал ему по носу, брызнуло куда больше крови, и англичанин вновь ушел в неадекват. Со злости засыпав ему в сломанный нос порошка, я навсегда утвердил кривизну этого органа обоняния, а потом просто тряс субтильное мямлящее создание, пока оно не стало готово к вдумчивому общению. Бил я его с этого момента только поддых.

Впрочем, если у этого потомка какой-то незначительной семьи есть хотя бы грамм соображения, то мне его вскоре нужно будет ждать с очень большими извинениями. Долг Уильяма по отношению ко мне и Итагаки был буквально равен его никчемной гемофобной жизни. Пилот «Паладина», боящийся крови… почему мне слышится эхо королевского смеха в сопровождении хохота куриц Туманного Альбиона?

«Конкордат Заавеля».

Несмотря на полную несостоятельность монотеистических религий абсолютного толка, вроде христианства или ислама, Ватикан в этом мире существовал, являясь чрезвычайно важным элементом цивилизации. Крохотная и совершенно закрытая страна была территорией, на которой утверждались законы мира, эдакой ООН по чрезвычайным ситуациям, выйти из которой ни одной стране мира было невозможно. Именно в Ватикане готовили охотников на ведьм и инквизиторов, именно там проходили сертификацию и профильное клеймение химерологи и алхимики. Именно оттуда к нам, скорее всего, уже неслись несколько сверхскоростных черно-белых дирижаблей, несущих в своих каютах небольшое высокопрофессиональное войско искоренителей.

Условия «Конкордата Заавеля» были общеизвестны, накрепко вбиваясь в вихрастые головы учеников начальных классов, но я был совершенно не удивлен, что наш с Цуцуми общий сутулый друг позабыл одно из главных положений, касающихся служилого дворянства. Бедолага Феррерс скорее всего учился последние годы как проклятый, даже не удивлюсь, если медитировал вместо сна. Параграф 4.3.9 гласил, что каждый аристократ на военной службе в случае угрозы магического характера должен поступить в распоряжение руководства страны, на территории которой находится. Причем, это неукоснительное правило соблюдалось, даже если этот самый военнообязанный в данный момент находился в армии вторжения, воюя с этой самой страной. Отказ — смертная казнь.

История сохранила эпизоды 600-летней давности, когда наступающая армия голландцев вышла из окопов, а защищавшиеся на последнем издыхании шведы возглавили наступление на шатер брата собственного монарха, решившего переломить ход сражения с помощью магии. Разумеется, были десятки куда менее неприглядных эпизодов, где воюющие стороны пытались воспользоваться фальсифицированной тревогой для получения преимущества в бою, но после прилета ватиканских кораблей всё вставало на свои места… с потрясающей эффективностью, достигаемой с помощью не менее выдающейся жестокости.

Феррерс был обязан нам жизнью.

Сунув руку в проветрившиеся потроха «Свашбаклера», я с усилием провернул едва виднеющийся среди пучков искусственных мышц переключатель. Доспех недовольно захрюкал и зарычал, защелкиваясь и пыхтя паром во все стороны — он закрывался, стравливая излишки эфира из накопителей. Я улыбнулся и помахал рукой Рейко, хмуро рассматривающей меня из окна своей комнаты, в ответ коротышка воинственно погрозила мне кулачком… подпрыгивая, чтобы я смог его разглядеть. Она явно не была в восторге от сидения в своей комнате, которую мы наспех обшили сеткой из серенита.

— Завтра вы патрулируете в «Паладине» районы Эбису, Сибуя и Хироо, Эмберхарт-сан, — проинформировал меня генерал, вручая пачку документов, — Здесь подтверждение за моей подписью о том, что вы можете использовать этот… механо-доспех на территории Японии, а также свидетельство, что он является вашей собственностью. Жду вас завтра на базе, не позже восьми часов утра.

— Подождите, Итагаки-доно… — сказал я ему в спину, получая в ответ недовольный взгляд сильно не выспавшегося и встревоженного человека, — …у меня к вам есть еще один вопрос.

Через двадцать минут мы с генералом уже летели над Токио. ЭДАС военного дирижабля размеренно и недовольно ухал, освобождая окружающее нас пространство от разреженного в воздухе эфира, но свято место пусто было совсем недолго — Итагаки генерировал внушительные объемы нервозности, подозрительности и недовольства. Но рассказывать — рассказывал.

Марш колдунов, крыс и ходячих мертвецов был нейтрализован настолько оперативно, насколько это было вообще возможно, но проблемы были доставлены в полном объеме. Горожане паниковали, приезжие пытались покинуть страну, знать закрывала свои кварталы, выводя на улицы рядовых бойцов, хабитаты закрывали въезд всем и вся. В воздухе не было ни одного дирижабля, по любой машине, не несущей на себе цвета японской армии, открывался огонь.

Но это все были мелкие проблемы. Через несколько часов по Токио пойдут трамваи с громкоговорителями, оповещающими жителей города о истреблении волшебников и отсутствии угрозы. Настоящая беда шла с другой стороны.

Хотя, вполне можно было сказать, что она собиралась вылететь, чтобы как следует клюнуть страну в самое мягкое и чувствительное место.

«Конкордат Заавеля» предписывал оказать пораженной волшебством стране максимально возможную поддержку под эгидой Ватикана. На данный момент Его Императорское Величество уже получил уведомление от двенадцати стран, готовящих экспедиционные отряды. Большие. Экспедиционные. Отряды.

Северная Америка и Индокитай были в числе первых.

Что тут говорить? Для японцев, с трудом переваривающих ничтожное число туристов на территории их благословенной Страны Восходящего Солнца, эти новости были просто ужасающими. Горестно вздохнувший Итагаки повертел головой, а потом признался, что двор последние двое суток ему напоминает принцессу клана, сидящую в горящей башне с уведомлением о будущем изнасиловании, полученным от местного главаря разбойников. Я прикусил себе губу до крови, чтобы не захохотать, а вот Эйласта ничего не сдерживало. Заливистое ржание демона внутри заглушило остальные слова генерала.

— Эмберхарт-сан, вы осознаете последствия вашего заявления? — посуровел генерал.

— Целиком и полностью, Итагаки-доно, — кивнул я, раскрывая портсигар, — Мне нужно увидеть пленных колдунов.

— Это наводит меня на крайне нехорошие мысли.

— Скорее всего, я после этого потребую немедленной аудиенции у императора, — кивнул я, заставляя вояку закаменеть чертами лица.

— На осознание совершенно не похоже, — наконец выдохнул Цуцуми, — Не могу себя избавить от мысли, что совершаю грандиозную ошибку… как и от искушения отдать приказ о вашем аресте. Мы имеем дело с магией, к императору обладают правом доступа люди, которых можно пересчитать по пальцам одной руки, а вы хотите, чтобы я, совершенно не владея ситуацией, пропустил к нему очень молодого человека, только что контактировавшего с магами.