Мастеровой (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 40

– Это для чего? – спросил Брусилов, указав на пламегаситель.

Федор объяснил. В следующие полчаса он подробно ответил на вопросы генерала. В том числе – о предполагаемой тактике использования оружия. Это Брусилову понравилось особенно.

– Кто придумал пулемет? – спросил гостя.

– Я, – ответил Федор.

– Вы? – удивился генерал. – И всего лишь техник? Странно. Какое учебное заведение окончили?

– Школу при заводе. Начинал мастеровым, но недавно сдал экзамены за курс реального училища. Получил свидетельство. Вследствие чего, приказом по заводу переведен в техники.

– Отбывали воинскую повинность?

– Да, ваше превосходительство. Унтер-офицер запаса.

– Чем они у вас там думают? – буркнул генерал. – Готовый офицер, а его в штатских держат. А теперь слушайте меня, Кошкин. Именным[5] указом командирам корпусов приграничных округов предоставлено право присваивать первый офицерский чин вольноопределяющимся при наличии у тех соответствующего образования. Под таким понимается полный курс гимназии или реального училища. При этом кандидат должен отслужить в полку не менее года. Однако вольноопределяющиеся, отбывшие воинскую повинность ранее и имеющие унтер-офицерский чин, от такой необходимости избавлены. Мера продиктована нехваткой офицеров в корпусах. Вам понятно? Напишите прошение о приеме в вольноопределяющиеся, я сегодня же отдам приказ.

– Но мое место на заводе! – возразил Федор.

– Вы туда вернетесь по завершению испытаний. Подадите рапорт об отставке, я его удовлетворю.

– Извините, ваше превосходительство, но не понимаю…

– Что тут непонятного? – пожал плечами генерал. – Я всего лишь исправляю ошибку тульского завода. Для изучения новых пулеметов прибудут команды под началом офицеров. Подчиняться штатскому они не станут. Значит, слушать будут плохо, обучение провалится. Вам понятно?

– Да.

– Офицеру следует отвечать «так точно», – улыбнулся генерал. – Документы захватили?

– Так точно!

– Прошение подадите адъютанту в приемной. Он проверит документы и сделает из них списки[6]. Заодно поможет с размещением солдат и гостиницей для вас. С ними трудно: много офицеров в городе. Послезавтра жду вас с представлением по случаю присвоения чина. Как раз станут прибывать команды для обучения.

– Не успею построить мундир, – вздохнул Федор.

– Вы прибыли в Гродно, господин Кошкин! – улыбнулся генерал. – Здесь полно жидов-портных[7]. Сделают за день. Деньги на мундир найдете или выдать вам аванс?

– Есть, – сказал Федор. – До свиданья, ваше превосходительство, – он потянулся к пулемету.

– Оставьте здесь, – остановил его генерал. – Офицерам штаба покажу. Пусть подумают, как лучше применить новое оружие.

Федор поклонился и вышел. В приемной он сообщил адъютанту о поручении командира корпуса, тот без долгих слов принялся за работу. Для начала отвел его к писарям, которые быстро сняли копии с документов. Заодно написали и прошение – Федор решил, что так будет скорее. С готовыми документами заглянул в приемную. Адъютант, сверив тексты, выдал предписание для размещения солдат в казарме комендантской роты и постановке их на довольствие. Самому черкнул записку для владельца гостиницы и посоветовал портного.

– Нужно разгрузить пулеметы и отвезти их в арсенал, – напомнил Федор.

– Грузовик с солдатами уже вызван, – ответил офицер. – Прибудет к штабу. Сопроводите их на станцию, а затем – до арсенала. Сдав оружие, можете быть свободны. Рекомендую после заселения в гостиницу навестить портного. Времени в обрез. Послезавтра к десяти ноль-ноль ожидаю вас в приемной. Все понятно?

– Да, – ответил Федор и попрощался. Захватив с собой ожидавшего в приемной унтера, вышел из здания штаба. Здесь достал из кармана портсигар и закурил в ожидании грузовика. Тот пока не прибыл.

– Четко у них тут, – сказал Друг. – Хорошо службу тянут. У Брусилова не забалуешь.

– У вас он тоже был? – удивился Федор.

– Знаменитый генерал, – подтвердил Друг. – До войны – командир корпуса. С ее началом возглавил армию, а затем – и фронт. Очень классно воевал. Если здесь такой же, как в моем мире, немцам станет хорошо. В смысле очень плохо. Как-то так, ваше благородие. Поздравляю с чином!

– Перестань шутить! – буркнул Федор.

– Да я радуюсь, – сообщил Друг. – Это ж надо так случиться! Мы за чин жопу рвали, надрываясь день и ночь, а вот тут – получи и распишись. И без всяких там усилий. Хорошо быть генералом: захотел и приказал. В Тулу возвратимся, как герои. Надо будет встречу заказать. Чтоб оркестр, девушки с цветами, ну, там речи, поздравления, хлеб-соль и чарка водки.

– Вот трепло! – плюнул Федор. Друг захохотал.

– Что плюешься? Дворянину не положено. Отвыкайте, ваше благородие. Ты теперь скажи, что не рад совсем.

– Просто не могу поверить, – сообщил Федор.

– К хорошему привыкаешь быстро, – успокоил Друг…

[1] Для любителей заклепок. Изначально в ДП предохранитель был выполнен в виде рычага у шейки приклада. Охватывая ее, стрелок приводил оружие к бою. Но держать рычаг нажатым долгое время было неудобно, потому предохранитель изменили. Федор изначально установил модернизированный.

[2] По тогдашней практике все стволы стрелкового оружия проходили испытание на прочность усиленным зарядом пороха, так называемую пороховую пробу.

[3] КБ – конструкторское бюро.

[4] Шаг – внесистемная мера длины, применявшаяся в русской армии того времени. Один шаг – примерно 71 сантиметр, 140 шагов равны 100 метрам.

[5] То есть указом императора.

[6] Списками в то время называли копии.

[7] Слово «жид» в то время не несло оскорбительного значения и всего лишь обозначало национальность. Даже в 1939 году, командиры Красной Армии, совершившей Освободительный поход, удивлялись, когда местные евреи называли себя жидами.

В правоте Брусилова Федор убедился скоро. После представления генералу в приемной к нему подошли трое офицеров с серебристыми погонами на плечах. На ремнях через плечо – шашки. Таковая имелась и у Федора – по форме полагалась, но незнакомцы, не в пример ему, носили их привычно и легко. Голубые просветы на погонах говорили, что это казаки.

– Подпоручик Кошкин? – обратился к Федору высокий офицер и, получив ответ, продолжил. – Подъесаул Зверев. Хорунжие Вилков и Брызгалин, – представил спутников. – Привезли команды для обучения. Приказано поступить в ваше распоряжение и слушаться во всем, что довольно странно – я старше вас чином и годами. К тому же нам сказали: в офицеры вы произведены недавно.

– Вчера, – уточнил Федор.

– До этого где служили?

– В сто восьмом Саратовском полку, господин подъесаул. Унтер-офицером.

– Пехота? Верхом ездите?

– Как собака на заборе, – сообщил Федор. – Рубить шашкой тоже не приучен. Боюсь даже из ножен доставать – вдруг порежусь.

Офицеры засмеялись.

– Извините, подпоручик, – сказал Зверев, улыбаясь, – но предвижу трудности. Казаки у нас третьего года службы, к пехотинцам относятся свысока. К офицерам, не умеющим ездить верхом, – тем паче. Мы, конечно, им прикажем, но за результат не поручусь.

По лицу подъесаула читалось, что взгляды подчиненных он разделяет полностью. И стараться с приказами не станет.

– Сколько с вами казаков? – спросил Федор.

– В общей сложности – сорок человек, – сообщил подъесаул.

– Вы могли бы вывести их завтра к стрельбищу за городом? Часикам к восьми утра? Там и поговорим.

– Сделаем! – кивнул Зверев и ухмыльнулся…

День прошел в хлопотах. Озадачив Курехина приказом и снабдив его деньгами, Федор взял извозчика и скатался к стрельбищу. Унтер-офицер, командовавший тамошней командой, получил червонец и запряг в дело подчиненных. Завизжали пилы, застучали молотки. Во второй половине дня прикатил Курехин на повозке. Получив указания, присоединился к солдатам. Ближе к вечеру все было готово. Федор, оценив сделанное, поблагодарил унтер-офицеров и солдат и, дав им на водку, отправился в город отдыхать.