Крестовый поход (СИ) - Куницына Лариса - Страница 15

Стрельбы были проведены безукоризненно. Все орудийные системы баркентины работали, как часы, стрелки показали исключительную точность наведения, поразив все мишени. Кульминацией стало уничтожение крупного метеорита, который летел в сторону системы. Мы его аннигилировали, за что Свиридов сказал нам: «Большое спасибо. Теперь не нужно отслеживать этот булыжник и выяснять, не повредит ли он какое-нибудь оборудование станции, рассредоточенное по системе».

Вместе с результатами стрельб мы направили Артёмову благодарность за отлично выполненную работу по реконструкции орудийной системы. После этого мы простились с цитаделью и снова отправились по своему извилистому пути.

Прошло трое суток полёта. Я внимательно наблюдала за экипажем, но всё, вроде, шло нормально. Я уже начала думать, что кризис миновал, и люди привыкли к новой работе. Но ближе к вечеру в мой отсек вошёл Хок и без приглашения присел на диван рядом.

— Стажер Кнауф уснул на дежурстве, — сообщил он. — Я не стал вызывать Вербицкого. Мне кажется, он ненавидит этого умника, а если придётся подменить его перед собственной сменой, то он его просто прибьёт. Посадил за пульт связи Хэйфэна.

— Когда у него своя смена?

— Он подменяет астронавигаторов. Собственная смена через восемь часов. Через два часа его сменит Донцов, так что выспаться он успеет.

— Ты всё правильно сделал, — кивнула я и снова вернулась к своей работе. Он по-прежнему сидел рядом, задумчиво глядя на меня. Я вопросительно взглянула на него.

— Что ж это такое? — спросил он. — Почему они так быстро ломаются? Как мы дальше работать будем?

— Да всё нормально, — успокоила я его. — Так обычно и бывает. Первое патрулирование — самое тяжёлое. Новички и срываются, и засыпают. А потом привыкают. У нас вся проблема в том, что у нас все — новички. Обычно на фоне опытных поисковиков промахи новобранцев не так заметны. Это пройдёт, уверяю тебя. Кстати, по-моему, стрелки дежурят без проблем.

— Они привыкли часами сидеть за мониторами и наблюдать. Булатов тоже неплохо держится. А вот Антон совершенно не способен к монотонному бдению за пультом. Стажёры тоже быстро устают и теряют концентрацию. Хоть самому за пульт садись.

— Это не наша с тобой работа. Что касается Антона, ты знаешь, он всё может, но не хочет прилагать излишних усилий. Ему придётся либо привыкнуть к этим бдениям, либо уйти. Вряд ли он захочет покинуть баркентину. Придётся ему себя пересилить. Так что присматривай за ним, но по ходу вахты меняй только в самом крайнем случае. Не так много он отработал, чтоб выбиться из сил. «Супербой» перед нами летал два месяца.

— Теперь я, по крайней мере, понимаю, почему Изабо при первой встрече на людей кидалась.

Я внимательно посмотрела на него.

— А ты как?

Он пожал плечами.

— Я-то нормально. Мне есть чем заняться. Хотя бы смотреть, чтоб никто за пультами не уснул. Нам ещё повезло, что у нас механики — норвежцы. Их эта чехарда со скачками ничуть не тревожит. Спокойны, как удавы.

— Повезло, — согласилась я. — И не впадай в панику. Это обычная работа. Конечно, куда интереснее срываться с места по вызову и искать то, что действительно пропало. А ещё если кого-то удастся спасти, то и вообще — лучше некуда. Но основная работа — это патрулирование. И выполняют её все, от патрульных катеров до крейсеров элитного подразделения. Привыкай.

— Да я привыкну, — пробормотал он, о чём-то задумавшись. — Когда служил в охранном периметре, немногим веселей было. Шастали взад-вперёд по одному району, да проверяли все проходящие корабли. Через пару дней тоже надоедать начинает. Особенно если учесть, что за несколько лет службы я так ни одного нарушителя периметра и не видел.

Он поднялся и нерешительно взглянул на меня.

— Поговори с Вербицким, — наконец, попросил он. — Я понимаю, что Кнауф парень надоедливый и заумный, но Антон не из тех, кого можно так достать досужей болтовнёй. Он сам кого хочешь уболтает. Мне кажется, он на стажёре просто зло срывает.

— Я поговорю, — пообещала я.

Он ушел. Я какое-то время размышляла, не слишком ли спокойно я отношусь к возникшей проблеме, а потом вызвала на связь Елизара Дакосту, который по совместительству выполнял у нас функции психолога, и приказала ему проанализировать ситуацию и доложить. После этого со спокойной душой вернулась к своей работе.

Прошло еще два дня. Утром Дакоста доложил мне результаты своих наблюдений, и его выводы полностью совпали с моими. Ничего тревожного не происходит, нужно ждать, и скоро всё само придёт в норму. Многие члены экипажа уже привыкли к режиму работы в свободном поиске. Остальным нужно время.

Накануне я поговорила с Вербицким и после этого разговора переставила местами вахты, чтоб Антон не сталкивался со своим стажёром в официальной обстановке при сдаче и приёме дежурства. Оба восприняли эту меру с некоторым облегчением.

Во второй половине дня я зашла в командный отсек. Баркентина шла на сверхсветовой скорости, и наблюдение было невозможным, что давало передышку вахтенным. Мангуст только что сменил Вербицкого и сел за пульт связи, проверяя состояние оборудования.

— Зачем такой уровень модуляции? — уточнил он, ткнув пальцем в угол панели сенсоров.

— Сейчас выйдем из подпространства. Вот тут будет квазар, — ответил Антон, наклоняясь над пультом. — Он сильно фонит и мешает наблюдению. Поднимешь чувствительность гиперэлементных приёмников и с этим уровнем модуляции продолжишь наблюдение. После выхода из области… Юра тебе подскажет, модуляцию снизишь, а гиперприёмники переведёшь на средний режим.

— На восьмёрку?

— Да шестёрки хватит, тут совсем тихо.

В отсек вошёл Булатов и направился к своему пульту, из-за которого поднялась хорошенькая, как кукла, белокурая Дженни Дюпрэ. Хлопнув длинными ресницами, она открыла розовый ротик, чтоб доложить по форме, но Булатов махнул рукой.

— Вольно. Как дела?

— Всё в порядке. Я проверила объективный курс и пришла к выводу, что отклонений при выходе быть не должно.

— Проверили объективный курс? — переспросил Булатов. — И пришли к такому выводу? Мне бы ваши таланты… Отдыхайте.

— Разрешите идти, командор? — девушка развернулась ко мне и щёлкнула каблуками.

— Идите, — кивнула я, сдерживая улыбку.

Булатов проводил её взглядом и проворчал:

— Блондинка.

— Хорошенькая, — мечтательно улыбнулся Вербицкий, глядя ей вслед, и тут же увидел у себя под носом кулак Булатова.

— Только попробуй!

Антон укоризненно взглянул на друга и печально вздохнул.

— Как ты можешь?

— Внимание, — раздался из динамика голос Винда Эрлинга. — Мы готовы к выходу из скачка. Мостик, подтвердите.

— Выходим, — отозвался Дэн Кроу. — В обычном режиме, Винд. Постарайся не перетягивать в этот раз с торможением и запускай ходовые чуть более плавно. Нам нужно осмотреться и оценить обстановку.

— Понял тебя.

Винд понял всё правильно, потому что выхода из режима сверхсветового полёта я не заметила. Только, глядя на пульт, увидела характерные показания приборов и, подняв голову, заметила изменение картинки на лобовых экранах.

Мангуст тут же посмотрел на экран локатора.

— Всё чисто. Вокруг в зоне видимости ни одного крупного объекта. Продолжаю наблюдение.

Но тут призывно пискнул сигнал на его пульте.

— Это база, — оживился Антон и, опережая вахтенного, защёлкал клавишами на пульте.

— Звезда, я Цитадель, — раздался знакомый голос Барбары Перовски.

— Слышу вас, Цитадель. Я — Звезда, — ответил ей Мангуст.

— Мальчики для вас есть работа, — отозвалась Барбара. — Полчаса назад поступил стандартный сигнал бедствия. Сигнал слабый, но устойчивый.

Из другого динамика послышалось попискивание, которое сразу заставило меня напрячься, готовясь к активным действиям. Сколько таких сигналов я приняла за свою жизнь… И реагирую теперь на них, как старый кавалерийский конь на звук трубы.

— Мы принимаем его, — подтвердил Мангуст, глядя на экран. — Приёмник дает координаты. Вылетаем. Спасибо за подтверждение, Цитадель.