Некромант (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 32

— Пропустила удар — Соня потерла глаз, вокруг которого уже начало расплываться фиолетовое сияние — Отвлеклась, и тут эта здоровенная девка, с которой наш Принц танцевал. Ну та, высоченная, почти с него ростом.

— Я не принц! — мрачно прокомментировал я — Хватит называть меня принцем.

— Да чего ты скрываешь-то? — беспечно махнула рукой Хельга — Ну и принц, и чего? Мы тебя все равно любим, даже принца

Девчонки довольно захихикали, а мне было не до смеху. На руках у меня лежала разбитая лютня. И это меня не просто приводило в уныние, мне…плакать хотелось. Да, да — тело-то у меня юношеское! А юноши все-таки плачут. Особенно над погибшими друзьями.

Лютня была мне настоящим другом. Или подругой? Красивая, звучная…она приносила мне отличный доход и доставляла наслаждение своим замечательным звучанием. А что сейчас? Что мне делать? Ручеек денег резко иссяк — с чем я буду выступать в трактире? Деньги у меня на счете есть, но не так много, чтобы я чувствовал себя в абсолютной финансовой безопасности. Все-таки хочется иметь некую финансовую подушку, на которую можно будет безопасно приземлиться…если придется. Вот уже когда я с запоздавшей благодарностью к Ане подумал о тех деньгах, которые мне причитаются после продажи товара, награбленного родичами девушки. Эти деньги должны поправить мои дела. Но не скоро. Продажа такого количества барахла дело небыстрое.

Девушки видимо поняли мое настроение, притихли, а Фелна обняла меня за плечи, положила голову мне на грудь и тихо сказала:

— Пет…ну не расстраивайся ты так! Купим мы тебе новую лютню! Мы же обещали! Правда, девушки?

— Самую лучшую купим — уверенно заключила Соня, и тоже меня обняла — Не расстраивайся, пожалуйста. Завтра же попрошу родителей купить новую лютню от самого лучшего мастера! Не хуже, чем эта! (она кивнула на сломанный инструмент). После этого все замолчали, и так, молча, мы и доехали до Академии.

По своим комнатам девчонки не разошлись. Все скопом завалились ко мне, и принялись в лицах, захлебываясь, изображать участников битвы, превознося меня как великого бойца, о котором теперь будут помнить десятилетиями, а то и запомнят навсегда. И теперь они совершенно уверены, что никто не посмеет меня оскорбить, никто не посмеет обидеть. Ведь я защищал честь Академии, и если бы не я…

Кстати — и правда, заметил перемену в отношении ко мне моих соучеников. Мне улыбались, кивали, когда я проходил мимо, а несколько человек, даже парни, похлопали меня по плечу и сказали: «Молодец, Син!». И это был настолько странно…вот только сегодня, перед началом бала они смотрели на меня волками, но стоило разбить несколько рож из числа их врагов…и я вдруг из врага стал их самым лучшим другом? Глупо это как-то…если только забыть, что на самом деле имею дело не с взрослыми людьми, а с подростками.

И еще — мир другой. Понятия о чести другие. У нас во главе угла — прагматизм, выгода, как у торговцев. А тут…наверное и правда они совсем другие. То-то я не могу понять мотивы, которые двигали Мастером, отправившимся вызвать Элрона на поединок чести. Мне это кажется абсолютно глупым и непрактичным.

Интересно, а как бы повел себя младший Элрон, если бы оказался сегодня рядом со мной? Дрался бы плечо к плечу, или же постарался ударить в спину? Это вопрос, на который у меня нет ответа. И наверное — не будет.

В следующие полчаса мне пришлось устранять последствия контактирования наших девочек с «дружественной Академией». Как оказалось, досталось им гораздо сильнее, чем я себе это мог представить. Это на мне не осталось ни следа — никто из противников не смог достать до комиссарского тела. Спереди и с боков я контролировал обстановку сам, и не позволял разгуляться своим соперникам, а вот сзади — там уже девчонки. И кстати — справлялись очень даже недурно. Но…за то и получили. Девчонки терпеливее парней, боль терпят лучше, так что…пока не увидел, и представить не мог, как им досталось.

В общем — Фелна и Хельга тут же разделись, сбросив с себя всю одежду так легко, будто находились не в номере знакомого молодого парня, а на осмотре в медицинской комнате Академии. Что кстати меня до сих пор немало удивляло — неужели ТАК ко мне привыкли, что я для них стал чем-то средним между любовником, мужем и личным врачом?

Я их осмотрел — синяков и ушибов у девчонок предостаточно. У Хельги даже треснуло одно из ребер — говорит, что в нее попал один из табуретов, которые в меня швыряли, а она приняла этот табурет на себя. Верю. Полеты мебели в таких драках обычное дело. Бывал, видал.

Устранил быстро, получается это у меня уже довольно-таки легко, лекарь я и правда стал очень недурной. Слава богу, обошлось без ушибов и разрывов внутренних органов — все-таки мышечный корсет у девчонок очень хороший, крепкие мышцы самортизировали удары.

Потом девки раздели догола сопротивляющуюся, красную как вареный рак Соньку. Та еще не привыкла к эдакой ненормальной простоте нашего общения, и так покрылась краской, что мне даже стало смешно. А чего ей по большому счету стесняться? Не уродка, настоящая фитоняшка. Фигурка у нее…ай-яй какая! Если с чем-то сравнивать, то больше всего напоминала фигуру какой-нибудь из наших фигуристок, олимпийских чемпионок. Только чуть пошире, потяжелее, помускулистее. Оно и понятно — тут надо мечом махать и кулаками работать, а не по льду на коньках носиться.

У Соньки были сломаны два ребра, имелся здоровенный кровоподтек на левой груди, синяк на бедре и здоровенный синячина на спине. Ну и тот самый фигнал вокруг глаза, который уже начал наливаться полным сочным цветом.

— Хороша! — довольно кивнула Фелна, вертя и разглядывая смущенную Соньку — Глянь, принц, как тебе подружка? Подойдет?

Я досадливо вздохнул, пресек попытки девчонок узнать у мелкой, знает ли она, что надо делать с мужчинами (при этом хихикая и хлопая ее по голому заду), и принялся лечить героическую подругу.

Примерно через полтора часа вся компания была приведена в божеский вид, никто не морщился при вдохе и выдохе, никто не отсвечивал фиолетовой блямбой, так что с чистой совестью выпроводил эту шайку из своих апартаментов, заявив, что мне нужно отдохнуть, а их трескотня никакой возможности для этого не дает. Девки были очень недовольны моим демаршем. Они уже валялись на моей кровати, хихикали, толкались, и явно чего-то ждали. Видимо того, что я присоединюсь к их компании.

Но все-таки их прогнал. Почему? Да потому что я не железный. И гормоны у меня играют — как говорится, вам и не снилось. Но…не надо мне этого. Гаремы — не для меня. Тем более что тут присутствовала и Сонька, о которой я не позволял себе думать кроме как о младшей сестренке.

Во-первых, на мой взгляд — несмотря на свои выдающиеся формы, о которых могут мечтать и земные модели (кроме роста!), она еще слишком мала возрастом для подобных игрищ.

Во-вторых…а если ее влиятельные и богатые родители узнают, что она связалась с ворком, и кувыркается в его постели? Зачем мне лишние враги? Тем более такие влиятельные и богатые. У меня и без них хватает кровных вражин!

Может это и глупые рассуждения. Все равно все думают, что эти три девчонки являются моими любовницами. Но думать — это одно, а быть — совсем другое. Сейчас, если понадобится, я легко могу доказать то, что я никогда не имел сексуальных отношений с этими девочками.

Очень напрягло, когда Фелна вдруг спросила о том, почему это девушка, с которой я танцевал — Яра — вдруг начала кричать, что меня узнала. Кто она такая, и откуда меня знает? Отговорился тем, что девушки…они такие девушки! И что им придет в голову — совершенно непредсказуемо. Откуда я могу знать, кого она во мне увидела?

Да, по лицам девушек я увидел, что ни черта они не поверили моему объяснению. И прекрасно поняли, что я от них что-то скрываю. Но это никак не подействовало на их отношение к моей личности. Ведь у принцев свои причуды! У них тайн — как грязи на деревенской улице после дождя.

Да, когда уходили — целовали меня с загадочным выражением на рожицах, а Фелна напоследок сказала: