Рыба без головы. Апокалипсис (СИ) - Шуравин Александр - Страница 2

Антон Зубатов сидел у себя в гараже. Здесь у него располагалась майнинговая ферма, которая представляла собой множество громко гудящих агрегатов, к которым тянулись толстые черные провода. Агрегаты гудели, потому что их охлаждали вращающиеся вентиляторы. От этого в гараже жара была просто невыносимой, и парень сидел за компьютером в одних плавках, и пот градом стекал по его мускулистому телу.

Раздался звонок скайпа. Антон принял вызов.

— Добрый день, — раздался из динамика приятный женский голос.

В небольшом квадратике на экране появилось изображение белокурой девушки в желтом пиджаке. Камера показывала ее по плечи. Девушка дотронулась пальцами с ярко красными ноготками до своих длинных волос, и вопросительно взглянула вперед, на невидимого собеседника.

— А вы включить видео не хотите? — спросила она.

— Нет, я предпочитаю оставаться инкогнито.

— Хорошо, может, тогда пойдем на компромисс: вы включите камеру, но не будете показывать свое лицо.

— Ладно, сейчас.

Антон покопался в ящиках, нашел несколько медицинских масок, облепился ими, оставив только прорези для глаз. После этого включил видео. Девушка звонко рассмеялась:

— Неужели вы боитесь, что я заражу вас короновирусом через скайп?

— Ближе к делу, — нетерпеливо произнес парень.

— Хорошо, — она улыбнулась, поправила волосы и сказала:

— Меня зовут Ксения Воробьева, я ведущая видоблог «Интересные люди». Сейчас я представляю вашему вниманию интервью с майнером и криптоанархистом, известным в кругах даркнета как Гиббон. Слово майнер, наверное, всем знакомо — этот тот, кто майнит криптовалюту. Но вот термин криптоанархисты вызывает вопросы. Гиббон, не могли бы вы объяснить нам, что значит: «криптоанархист»?

Антон неопределенно хмыкнул и почесал затылок.

— Это довольно долго объяснять… но постараюсь сказать кратко. Наша идеология состоит в том, что обществу не нужны государства, правительства, банки и прочие паразиты. Криптовалюты позволят нам отказаться от финансовых институтов. Благодаря смарт-контрактам мы сможем упразднить суды и полицию. А системы искусственного интеллекта позволят оправить государства и правительства на свалку истории.

— И что это даст человечеству?

— Свободу! Свободу, какая вам и не снилась!

— А можно поподробней, как будет выглядеть эта ваша свобода?

— Во-первых, благодаря криптовалюте мы можем делать денежные переводы, не платя банкам грабительскую комиссию. Но это только начало. С исчезновением государств исчезнут границы, таможни и прочие неудобства. Мы сможем свободно перемещается по всему земному шару, и никакие таможни не будут мешать нам путешествовать. Грузы смогут свободно перемещаться по миру, не облагаемыми таможенными пошлинам. А значит, товары будут дешевле. Нам не надо будет содержать многомиллионные армии чиновников — дармоедов. А значит, уровень жизни людей повысится. И, самое главное, не будет идиотских законов типа всем ходить в масках, и не будут поражаться в гражданских правах те, кто еще не сделал себе прививку от ковида.

— Стоп. Что-то я не поняла. Вы ковид диссидент? Антиваксер?

— Нет, — покачала головой человек по прозвищу Гиббон, — я прекрасно понимаю, что с короновирусом надо бороться. Я, кстати, сам привился. Но я категорически против того, чтобы к прививкам принуждали и вводили QR-коды. Это должно быть абсолютно добровольно, — он сделал ударение на слове «абсолютно».

— Ну что-ж, ваша позиция понятна. А как вы прокомментируете тот факт, что на добычу биткоинов тратится больше электроэнергии, чем потребляет Аргентина? И это еще не предел….

— А на что Аргентина тратит энергию? На ночные иллюминации, рекламные огни? На питание компьютеров, которые используются для просмотра порнографии и котиков? Вы считаете это лучшее использование?

— Знаете, не все смотрят в Интернете котиков….

— Да не суть. В любом случае, человечество итак огромное количество энергии тратит на ерунду, и лишь небольшой процент на действительно нужные вещи.

— Но вашим майнингом вы только усугубляете положение…

— Это временное явление. На смену биткоину и эфиру придут более прогрессивные криптовалюты, которые не будут потреблять столько энергии.

— А как насчет того, что блокчейн-базы копируются на миллионы компьютеров. Вам не кажется расточительством занимать столько памяти?

— В природе очень часто присутствует подобное, как вы выразились, «расточительство». Например, генетический код человека копируется на триллионы его клеток.

— Природа не разумна, — возразила Ксения, — а человек — существо разумное и должен заботиться об оптимальности.

— Совершенно верно, — согласился Антон, — только вот человек, почему-то нисколько не заботиться об оптимальности. Существующая капиталистическая система, которая создает войны, голод и нищету — это продукт человеческой цивилизации. Выходит, не так уж и разумен, человек разумный….

— Может быть, — неопределенно пожала плечами девушка, — но, тем не менее, у меня к вам еще вопрос: Скажите, каким образом вы собираетесь достичь своих целей? Революция?

— Если понадобиться, то мы устроим революцию. Но пока мы планируем переделать общество без лишних кровопролитий.

— И каким же образом?

— Развивать технологию блокчейн, совершенствовать алгоритмы смарт-контрактов, внедрять искусственный интеллект.

— А вы не боитесь, что ваши технологии могут использовать правительства, чтобы загнать народ в «цифровой концлагерь»? На самом деле, власти уже давно финансируют разработку искусственного интеллекта и собираются контролировать потоки криптовалюты.

— А вот если это произойдет, тогда мы и устроим революцию. И никому мало не покажется.

— А вы уверены, что тогда не будет поздно?

— Не будет. Наше сообщество состоит из огромного количества сплоченных людей, среди которых хакеры, инженеры, ученые, а так же мастера боевых искусств.

— Все ясно. Даже не знаю, желать ли вам удачи. Но, тем не менее, спасибо за интервью. С вами была я, ведущая видеоблог «Интересные люди», Ксения Воробьева. Спасибо за внимание, ставьте лайки, подписывайтесь на канал.

Антон еще немного поработал на компьютере, оделся в шорты и толстовку с капюшоном и в таком виде вышел из гаража. Снаружи была ночь. Парень зашагал, освещая себе дорогу фонариком. Впереди был асфальт с выбоинами, по обе стороны длинный ряд гаражей. Откуда-то издали доносились удары молотка — видимо, кто-то что-то мастерит даже ночью.

Внезапно что-то сверкнуло. Гиббон остановился. Вспышки повторились. Он стал озираться, пытаясь понять, что это сверкает. Случайно взглянул на небо. Увидел там нечто, похожее на северное сияние. «Фига се, какое шоу», — подумал парень, и так и стоял с задранной головой, пока зрелище не прекратилось.

Мария Девятова совершала обход. Она по очереди осмотрела больных, подключенных к аппаратам, поддерживающих жизнь их исхудавших тел. Все спали. Кто-то был в коме, кто-то днем приходил в сознание. Но сейчас у каждого были закрыты глаза. О том, что пациенты живы, сигнализировали лишь мигающие кривые линии на экранах. У одного из больных, седого старика со сморщенным лицом, пришлось сменить пакет с лекарством, прикрепленный к капельнице. У другого пациента необходимо было вынести судно. У третьего медсестра просто поправила трубочки.

Но вот обход закончен. Мария сделала запись в журнале, потом вышла в подсобное помещение, сбросила перчатки и маску. Открыла окно. Достала сигареты и закурила, задумчиво стряхивая пепел в ночную мглу. Потом надела новую маску, вымыла руки, вернулась к больным. Услышала слабый стон. Его издавала старуха, которая внезапно проснулась и стала ерзать.

— Тихо, — скомандовала медсестра и поставила ей укол.

После очередного обхода Мария вернулась в подсобку и снова закурила. Какие-то вспышки привлекли ее внимание. «Неужели гроза?» — удивилась девушка и присмотрелась. Она увидела на небе светящиеся линии. Некоторое время с удивлением смотрела, как они появлялись и гасли. Созерцала вспышки, похожие на серверные сияния. Когда все закончилось множеством «падающих звезд», Мария вспомнила, что должна в очередной раз идти осматривать больных.