На грани безумия (ЛП) - Стоун Кайла - Страница 31
- Предыдущая
- 31/56
- Следующая
— Как я мог отказать им? — тихо сказал Бишоп. — Это наше служение. Наше призвание. Подобно Иосифу и его хранилищам в Египте, мы готовились к такому времени, как это.
— Почему-то меня это не удивляет, — Ноа прочистил горло, поправил свою куртку поверх униформы. Именно этой части визита он боялся. — Итак… ты знаешь, что Розамонд открыла приют в средней школе. Они просят местных жителей, у которых есть немного больше, чем у других, пожертвовать немного вещей. Пока не прибудет Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям, и мы не решим, что делать дальше.
Бишоп скрестил свои огромные руки на груди. Он ничего не сказал, просто ждал.
Лицо Ноа запылало.
— Мы надеялись, что ты захочешь объединиться с нами.
— Мы?
Ноа неловко переступил с ноги на ногу.
— Мы должны справляться с этим вместе, Бишоп. Все мы.
Бишоп оставался настроен скептически.
— Это наше служение. Не могу сказать, что мне нравится идея, когда кто-то другой решает, кто что получит.
Ноа вздохнул. Это именно то, о чем он переживал. Бишоп всегда был упрямым, самодостаточным парнем. Ему нравилось вести дела по-своему.
Как и Розамонд.
— Какая разница, кто дает, лишь бы люди не голодали и не замерзали до смерти?
Бишоп устремил свой темный, уверенный взгляд на Ноа.
— Я мог бы передать то же самое ей.
Ноа открыл рот, но ничего не сказал. У него не нашлось ответа на это. Во всяком случае, хорошего.
— Все просто. — Бишоп сжал челюсть. — Пусть суперинтендант делает свое дело, а мы будем делать свое.
Ноа в свою очередь проронил:
— Надеюсь, все будет так просто.
Он не знал почему, но в глубине души у него зародилось странное чувство тревоги.
Ничто уже не казалось простым.
Глава 31
Квинн
День пятый
Квинн в ужасе уставилась на красный квадрацикл, припаркованный у обочины дороги, ведущей к церкви Кроссвей. Ее пронзил страх.
Рэй и Октавия здесь. После того, как они с бабушкой выгнали их вчера из бабушкиного дома, они, должно быть, решили, что церковь — более легкая добыча.
Это плохо. Очень плохо.
Бабушка попросила ее отнести несколько пакетов с продуктами и консервы. По словам бабушки, нужно соблюдать осторожность и не сообщать соседям, сколько у них еды, но это не значит, что нельзя помогать обществу.
Пожертвования через продовольственный склад Кроссвей позволяли им делать добро и при этом не терять своих запасов.
Квинн припарковала «Оранж Джулиус» прямо посреди дороги перед церковью. Кто мог ее остановить?
Она оставила пакеты на пассажирском сиденье. Квинн слишком волновалась о том, что могут сделать Рэй и Октавия, чтобы беспокоиться о консервированном горошке.
Она закрыла «Джулиус», положила ключи в карман и поспешила к зданию. Квинн уже бывала здесь раньше. Бабушка и дедушка таскали ее на несколько служб. Она сама не очень-то любила церковь.
Под сапогами хрустел твердый снежный наст. Стальное серое небо низко и зловеще нависло над деревьями. Холодный воздух щипал щеки и уши.
В воздухе все еще висел запах выхлопных газов. Должно быть, они только что приехали.
Длинная, неровная очередь из примерно ста человек растянулась по заснеженной парковке. Семьи с детьми, пожилые пары, одинокие люди — все держали в руках пустые пакеты или картонные коробки, ожидая, когда их наполнят.
Впереди мелькнул клубок темных волос Октавии и ее грязно-желтая куртка. Рэй шел рядом с ней. Они протискивались сквозь толпу, чтобы пробиться к началу очереди.
— Эй! Вам нужно встать в очередь, как все остальные! — крикнул мужчина, когда Октавия протиснулась мимо него.
Октавия даже не потрудилась обернуться.
— Отвали. Мы голодны.
— А ты думаешь, мы нет?
Октавия проигнорировала мужчину и жалобный ропот позади нее. Она дошла до передней части очереди, перегнулась через стойку и вырвала пакет из рук добровольца.
Рэй встал рядом с ней и схватил другой. Он навис над вторым добровольцем — кореянкой средних лет, которая заметно отпрянула от него.
Квинн ускорила шаг. Она прошла вперед к началу очереди.
— Октавия! Что ты делаешь?
Октавия проигнорировала ее. Она заглянула в пакет и усмехнулась.
— Это ерунда. Это исчезнет меньше чем через день. Где остальное?
— Только один пакет на человека, — сказала кореянка. Она нервно переводила взгляд с Октавии на Рэя. — Вы можете вернуться завтра, чтобы взять еще…
— Потребовался почти час, чтобы добраться сюда! — Октавия врала. — И у нас практически закончился бензин. Завтра мы не пойдем в этот поход. Черт, нет. Дайте нам больше припасов.
— Простите, мэм…
— Вон из очереди! — крикнул мужчина.
— Отходите!
— Давайте! Пропустите следующего человека!
— Мы не уйдем, — процедил Рэй сквозь стиснутые зубы, — пока не получим то, что нам причитается.
Он трясущейся рукой вытер рот тыльной стороной ладони. Его руки дрожали. Все его тело дергалось и пульсировало. Он был под кайфом — метамфетамин или крэк.
Горячий стыд залил щеки Квинн. Она схватила мать за руку.
— Тебе ничего не должны. Просто уходи уже!
Октавия отпихнула ее.
— Не лезь в это, малявка!
— В чем здесь проблема? — Жена пастора — пухлая черная женщина — подошла к окну кладовой и положила руку на плечо добровольца, мягко оттеснив ее с линии огня. Квинн узнала ее, но не помнила имени.
Женщина доброжелательно улыбнулась Рэю и Октавии.
— Мы выдаем понемногу каждый день, чтобы наших запасов хватило надолго, и мы могли помочь как можно большему количеству из вас. Надеюсь, вы сами понимаете, как обменивать то, что у вас есть, чтобы получить то, что вам нужно, добываете это охотой или используете свои пятьдесят долларов в продуктовом магазине. Это лишь дополнение, чтобы помочь вам выжить. Мы надеемся, что вы стараетесь найти надежный вариант на будущее.
— Ты слышала ее, — повторила Квинн более решительно. — Уходи. Сейчас же.
Октавия повернулась и злобно толкнула Квинн.
— Я сказала, оставь меня в покое!
Квинн потеряла равновесие и упала на снег. Не столько больно, сколько неприятно. В ушах звенело от жалостливого ропота толпы. Щеки горели.
Она ненавидела их жалость. Презирала ее. Не хотела ни унции ее. Бедная маленькая Квинн, проблемная девочка без отца и с ужасной наркоманкой в качестве матери.
К черту их. Пошли они все.
Квинн резко поднялась на ноги, повернулась к ожидающей толпе и подняла обе руки. Она показала им средний палец — на обеих руках.
Она ожидала осуждающих и оскорбленных взглядов. Самодовольного цоканья языком и качания головой.
Но Квинн не ожидала удивленных и потрясенных возгласов, лиц, искаженных внезапным страхом. Что-то неладно.
Квинн обернулась.
Рэй вытащил пистолет. Она видела его сотни раз — 9-миллиметровый «Смит и Вессон». Рэй направил его на жену пастора.
— Никому не двигаться, или я стреляю, — прорычал он.
Испуганные, два добровольца вскрикнули и пригнулись.
Половина толпы разбежалась с криками и воплями. Другая половина застыла на месте. Потрясенные, они не двигались. Матери и отцы оттеснили своих детей за спины, но они боялись бросить вызов Рэю, побежать, чтобы привлечь внимание Рэя и самим получить пулю.
Жена пастора попятилась назад, но не пригнулась и не струсила.
— Это неправильно, — сказала она дрожащим голосом. — Вы не должны этого делать.
Страх пронзил Квинн. Ее сердце заколотилось в груди. Она хотела повернуться и убежать, или спрятаться, как все остальные.
Она не стала. Ее ноги напоминали вареные спагетти, но ей удалось устоять на месте.
— Октавия! Останови его!
Октавия сделала вид, что ее дочери не существует. Ее исхудавшее лицо ожесточилось. Она протянула свободную руку к Дафне.
— Отдай мне эту чертову еду! — рыкнула Октавия. — Или я скажу ему, чтобы он тебя пристрелил.
Жена пастора быстро согласилась. Она протянула три наполненных пластиковых пакета, Октавия схватила их и жадно прижала к груди.
- Предыдущая
- 31/56
- Следующая