Весна веры (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 53

Густые волосы, правильное чистое лицо, стройная фигура, сильные и плавные движения – она действительно была красива. Да еще и не выпячивала этого. А уж в смутные времена…

Плюс нотку шарма добавляла ее кажущаяся беззащитность. Никто ж не заступится!

Так, и чего этому козлу надо?

Яна понимала, что всех ей не положить. Даже с помощью благословения Хеллы. Но что еще можно с ними сделать?

На память пришла та же киноклассика. Да, безусловно, убить их не получится. А напугать?

А напугать – реально. Это ж не элитные кадровые войска, увидев чудовище, каждый будет стараться спасти свою шкуру. Но никак не идти в атаку. Это – сброд.

Прости, парень…

Правда, могут попытаться пристрелить чудовище. Но не детей же! А важно только это.

Сеня, не подозревая о мыслях Яны, сделал шаг вперед. Второй, ближе к купцу.

– Дочка твоя, что ли?

– Сноха, – как уговаривались, отозвался купец. – Не тронь ее…

– Помолчи, толстомясый, а то стрельну, – показал револьвер парень. И держал-то оружие по-дурацки. Не как оружие, а как… аргумент! Вот, покажу – и все испугаются и согласятся. Привык, что ли, к безнаказанности? – С нами она поедет… сюда иди, красотка.

Яна медленно встала.

Сам напросился, козел!

Шаг, второй, прямиком к парню, глаза которого светились все ярче… будет вам плейбой, сволочи! Смотрите, как бы глазыньки не повыпадали!

Федор Михайлович было, дернулся, но Топыч (умничка, золотце мое!!!) схватил его за руку. Яна видела это краем глаза.

Третий шаг, четвертый.

Встать вплотную к парню и медленно потянуть его за собой, вбок, подальше от костра, чтобы никто не заметил лишнего… что проще всего на костре сделать? Да мясо пожарить. А вот руками Яна его брать не любила, накалывала куски на вилку, так удобнее…

Парень послушно идет за ней.

– С тобой поехать, – мурлыкнула Яна.

– Да… королевой ходить будешь! Императрицей!

– Императрицей, говоришь?

– Да…

Еще шаг… если по ней и начнут стрелять, детей не заденут. Да и не вся ж охрана такая тупая? Если Яна отвлечет подонков, неужели с ними не справятся?

А зрелище она обеспечит!

– А если мне деньги не нужны?

– Да? – парень уже мало что соображал, судя по его реакции…

– Да! – громко рыкнула Яна. – Мне твоя кровь нужна!

И тихо-тихо, шепотом.

– Умри, во имя Хеллы…

Подхватить оседающее тело и приникнуть ртом к шее. А потом выпрямиться и как следует блеснуть окровавленными зубами.

Хорошо получилось, достоверно!

Первым сообразил Топыч. Кинулся на детей, прижал их к снегу. Вторым, сверху, повалился Федор Михайлович, тоже понял.

Тело подонка потянуло Яну вниз, и она не стала сопротивляться, еще им и накрылась, потому что со всех сторон, вразнобой, загремели выстрелы. А в таких случаях лучше не стоять. Попадешь еще под шальную пулю…

Впрочем, из-под трупа Яна высунулась. Немножко. Револьвер у нее был всегда под рукой, так что все шесть пуль она выпустила, и минимум три подонка на ее счету оказалось.

Охрана тоже пришла в себя… козлы!

Через десять минут все было кончено. Кто из бандитов ушел… кажется, кто-то удрал. Но больше десятка остались лежать на земле.

Яна выползла из-под трупа и брезгливо вытерла рот.

– Тьфу! Какая ж гадость ваша заливная рыба! Дети, лежать! Мало ли что! Где охрана, мать вашу переэтак!?

– Я бы тоже хотел это знать! – Федор Михайлович поднимался с земли. И зол он был, как разбуженный в декабре медведь. – Я за что, вас так и этак, плачу!? А!?

Сказано, конечно, было намного более подробно, и с указанием родословной охранников, но те не протестовали.

Проштрафились они по полной.

Начальник охраны, Сидор Сидорович, первым подошел к купцу. И тоже принялся расспрашивать своих людей.

Как оказалось, один из охранников, некий Федька, имел склонность к спиртному. Вот и погрелся, чуток избыточно. Пьяный часовой – дрянь. Так что в ножи его взяли быстро. Как этих бандитов не ругай, но ножом они владеть умеют, да и стреляют неплохо. Счастливый их гонять старается…

А потом просто прошли по трупу.

Федор Михайлович только головой покачал. И от души штрафанул всю охрану на двухдневный заработок. Не протестовал никто, понимали – за дело огребли. Могли бы и хуже.

– А как это вы… – Сидор Сидорович посмотрел на Яну. – Неуж впрямь его укусили?

На щеке у нее еще была кровь.

Яна брезгливо поморщилась, но потом решила открыть секрет.

– Я ему жилу на шее передавила и царапнула. Видимо, перестаралась, – пояснила Яна.

– Эээээ… – не сообразил начальник охраны. – Когтями?

Яна едва глаза не закатила.

– Не бойся ножа, бойся вилки. Один удар – четыре дырки!

Вилка у нее в руке была, она ее просто зажала поудобнее. А потом царапнула парню шею на месте артерии. Ей и надо-то было крови самую малость.

Мужчина посмотрел на вилку.

На Яну.

Опять на вилку.

И они с купцом грохнули диким хохотом избавленных от смерти людей.

Вилка! Четыре дырки! Очень кстати пришлась детская присказка!

– Яночка! Родненькая! Я ж вам по гроб жизни…

Куда и «тора» делась?

Какие там императрицы, какие княжны, какие высокородные? Доченька и родная…

Федор Михайлович и так ей был благодарен по гроб жизни за спасение внуков. Но когда оно вот там, где-то, а здесь только результат… не так оно воспринимается! Совсем не так!

Может, и было-то по-другому, кто ж его знает?

А вот здесь, на глазах, когда он сам увидел…

Когда облитая светом костра девушка шагнула навстречу подонку, уводя его от детей, словно птица – от гнезда, потянула за собой, и тот послушно пошел… Федор Михайлович и сам не знал, что бы он сделал. Но схватил за руку Потап.

– Яна сказала детей прикрыть.

– Э…

А больше купец и сказать-то ничего не успел. Потому как Яна что-то замурлыкала, а потом такой вопль ужаса раздался…

И было отчего.

Когда в тех же отблесках костра, и девушка отрывается от горла мужчины, и губы у нее в крови, и горло у него в крови, и он даже не сопротивляется, а так и оседает навзничь…

Вопль «УПЫРИЦА!!!» поди, в Звенигороде услышали.

Кто-то и стрелять начал, но Яна вовремя упала на землю, прикрылась телом мужчины, да так ловко, что ее не задели. А потом из-под него высунулась рука с пистолетом, и пошло веселье. Охрана, чай, тоже не зевала.

Это уж когда «счастливчики», так их по имени атамана называли, на поляну выехали, они побаивались. Так вот, кого из своих заденешь…

А когда они в растерянности, когда мечутся…

Тут и попасть несложно, и приятно даже как-то…

– Вы, тора, рисковали, – начальник охраны смотрел уважительно.

– Нет. Я его просто увела от детей… они ж ожидали, что он меня тут и разложит, – спокойно объяснила Яна. – Такое бывает. Вот, мы отошли, все смотрят на нас, все стволы направлены на нас, детей Топыч положил и прикрыл, Федор Михайлович помог, вот все и сложилось. Они по мне стреляли, вы по ним.

– Вы так надеялись, что я их…

Яна кивнула.

Надеялась?

Только на себя. Федор Михайлович знал, куда доставить детей, случись что. И Топыча, и Гошку. В Герцогства. А она…

Хелла говорила, что она за один раз может убить одного человека. Приказать умереть одному. Не нескольким.

Вот убила она этого сопляка, повернулась ко второму. Приказала второму, потом повернулась к третьему, приказала третьему.

Так – можно.

А если бы она приказала умереть всем и сразу, сама бы рядом с ними легла.

Яна готова была пойти на это. Но не говорить же о таком вслух? Поэтому…

– Сидор Сидорович, я вас знаю. И работу вашу вижу. Федьку вы ведь почему терпели? Потому как он Акимкин родственник, а Акима Федор Михайлович с собой взял, ну и…

Мужчина кивнул.

– Ну да.

– А так-то у вас дураков нет. Все свое дело знают. И счастливчиков этих вы бы положили еще на дальних подступах… вот и положили. На вашем-то счету сколько?