Лунная дорога. Часть 2 (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 14

Весь день кружилась голова. От усталости, наверное. Или от недосыпа. Ведь не от счастья же. Хотя от усталости я обычно спать хочу, а не петь. А тут просто подмывало раскинуть руки, как крылья, и во весь голос запеть. Или хотя бы закричать.

Вот для чего все это? Ведь прекрасно понимаю, что Красовский не тот человек, которому можно доверять, а вот поди ж ты…

Едва я пришла с учебы домой, позвонила Инка.

– Привет, ты завтра что делаешь? – спросила она для проформы, не сомневаясь, что я буду счастлива провести с ней весь день.

– Отдохнуть хочу. А у тебя какие планы? – вопрос был риторическим, ведь и ежу было понятно, что ее планы связаны со мной.

Проще было бы спросить, куда мы с ней идем. И лучше бы без проверок ее кандидатов в женихи. Но не повезло.

– На каток, куда же еще? – она искренне удивилась моей непонятливости. – С тобой, естественно.

– А не хватит этих проверок, Инка? Допроверяешься, одна останешься! – сурово предупредила я ее. А что? Должен же быть кто-то из нас дальновидным.

Она тотчас перехватила инициативу по дальновидности и предусмотрительности.

– Пусть я лучше сейчас одна останусь, чем с семерыми по лавкам. Так что не ленись давай.

Я невольно зевнула. Эйфория после признания Красовского, конечно, присутствовала, но и бессонная ночь сказывалась.

– Ты сейчас спать ложись, – милостиво разрешила заботливая подружка, – а завтра чтоб как огурчик свежесорванный была. Пока!

– Ну спасибо, тебе, дорогая! – ответила я пищащему отбоем телефону. – Я так и сделаю.

Бухнулась в кровать и уснула, стараясь не видеть снов. Но человек над снами не властен, так же как и над собственным подсознанием, и проснулась я в сбитой постели, завернутая в одеяло, как в кокон, да еще и с подушкой на полу. Единственное, что осталось в памяти – поцелуй Красовского. Настойчивый и горячий, у меня от него весь день в груди что-то нервно подрагивало.

После учебы забежала домой, наскоро перекусила, переоделась и припустила на каток, выполняя распоряжение Инки.

Она уже ждала меня там с плотным парнем, даже уже мужчиной лет под тридцать. В очках, круглолицый и спокойный, он произвел на меня очень приятное впечатление. Взрослое такое.

Когда Инка с пиететом представила меня, он осторожно пожал мою руку и чуток усмехнулся. Сразу понял, для чего я здесь. Ох, ну если Инка такого кадра упустит, я ей сама хвоста накручу. Это же тот, про кого говорят «как за каменной стеной». Мужик редкий, подвид исчезающий.

Звали нового кавалера Василий. Знаю, что подружка это имя не любит, причем сама не знает почему. Но ничего, полюбит. Под моим чутким руководством, конечно.

Василий делил свое внимание между нами двоими, но предпочтение отдавал все-таки Инке. Она за этим следила в оба глаза, пытаясь подловить его на сальных взглядах в мою сторону, но инкриминировать ей своему кавалеру было нечего. Совершенно нечего!

Я ликовала! Вот просто ликовала! Неужели свершилось чудо и Инка нашла наконец того, кто будет ею по-настоящему дорожить? Ох, как бы это было хорошо!

Когда шла с катка домой в гордом одиночестве, отказавшись от провожатых, хотелось прыгать и даже немного полетать. Вот бывают же иногда такие славные денечки!

Но дома ждал сюрприз. Неприятный. И весьма.

В почтовом ящике лежал конверт с грифом адвокатской конторы. Еще улыбаясь и не чувствуя ничего плохого, я принесла его домой и бросила на кухонном столе. Открыла только через час. И огорченно приложила руки к щекам. Там мне предложено было прийти к адвокату Кондратова Антона Максимовича для решения вопроса о квартире.

Неужели отец решил настоять на продаже квартиры? Не то, чтоб я была против, но куда девать книги? Не на помойку же? В другую квартиру они просто не войдут. Позвонила маме. Она даже не удивилась.

– А я-то все думала, когда же Лилия его все-таки допечет. Больше трех лет продержался, герой какой! Но ты не переживай, деньги за его четверть мы тебе вышлем, это не проблема.

Но мне этого категорически не хотелось.

– Не надо, мама. Лучше квартиру продать. Я не хочу здесь жить. Тоскливо мне одной. Тени прошлого достают. Ну, ты понимаешь…

Она немного помолчала.

– Понимаю. Если хочешь, я позвоню знакомому адвокату, он поможет.

Я кивнула, забыв, что по телефону мои телодвижения не видны. Сообразив, исправилась:

– Это было бы здорово. Мне банально некогда этим заниматься. Да и не понимаю я в этом ничего. А разбираться времени нет.

– Его Валерием Дмитриевичем зовут. Я дам ему твой телефон, он тебе перезвонит.

Я насторожилась.

– Мама, а сколько ему лет? – нет, я ничего не имею против молодых специалистов, но женщина была бы лучше. Спокойнее как-то.

Мама тихонько засмеялась.

– Он уже на пенсии. Надоедать он тебе не станет, гарантирую.

Мне стало стыдно.

– Да ладно, мам, перестраховываюсь, это уже привычка. Как там Макс? Что нового у него на любовном фронте?

– Он ничего не говорит, – мамин голос потускнел. – Ты же знаешь, какой он скрытный. Но, думаю, ничего хорошего, он ходит как в воду опущенный и к нам приезжать не хочет, чем я его только не заманивала.

– Интересно, а кто муж у Оливии? – это были скорее мысли вслух, а не вопрос. – Думаю, это многое бы объяснило.

– А что бы это объяснило? – не поняла меня мама.

До чего же взрослые порой недогадливы!

– Если он инвалид, то она по закону с ним развестись без его согласия не сможет. Даже если вдруг и захочет. Но она мне показалась порядочным человеком, значит, сама она это делать не станет.

– Да? – мама о таком повороте дел явно не думала. – Это было бы плохо. Макс совсем извелся. И где он с ней умудрился встретиться? Она из Питера вообще-то. В командировке он там был, или она сюда приезжала?

Этого я не знала, Макс мне об этом не говорил. Мне хотелось поболтать еще, но раздался голос отчима, и мама поспешно закруглилась:

– Ой, доча, я совсем забыла, что мы на концерт сегодня идем. А я еще не готова. Извини, я тебе попозже перезвоню, после концерта, – она уже забыла о разнице во времени. – И книги пошли мне сюда. Места хватит, не волнуйся.

Я едва успела ей напомнить, что не надо мне попозже звонить, я в это время спать уже буду. Пообещав позвонить завтра, она отключилась, а я отправилась в постель, хотя дел по дому было полно. Для книг нужен был пятитонный контейнер, да и не один. Еще и мебель кой-какую надо бы отправить. И памятные вещицы разные. А это все паковать надо, и аккуратно, большинство из них хрупкие.

Но сил не было. Почему-то вполне резонное предложение отца воспринималось как предательство. Нет, он давно уже про своих старших детей забыл, это не обсуждалось, но тем не менее было очень больно.

Конечно, инициатива принадлежит Лилии, но ведь он мог и сам со мной поговорить, без адвокатов? Или стыдно?

Подумав, решила квартиру себе не покупать, лучше найти однушку поприличнее и снять на время учебы. Все-таки и мама, и брат в Москве. Окончу универ, что тут осталось-то – всего ничего, и, возможно, махну к ним. Меня тут, по сути, ничто не держит.

На следующий день мне позвонил Валерий Дмитриевич. Голос у него был низким и густым, как у Федора Шаляпина.

– Добрый день, Маша! – это прозвучало с непонятной ехидцей. – Меня попросила позвонить тебе Ксения, разобраться с квартирой. Ты готова встретиться?

Естественно, я согласилась, хотя некоторого скепсиса в его голосе и не поняла.

После занятий подъехала к нему в офис. Он оказался на главной улице, на первом этаже нового, весьма помпезного здания, и просто кричал об успешности своего владельца. В нем было несколько кабинетов, но у Валерия Дмитриевича, как у главы, был самый большой, с внушительной дверью в глубине приемной, где за столом на стреме восседала секретарша, гордо поглядывая вокруг.

Я представилась, она расплылась в самой благожелательной улыбке.

– О, дочка Ксении Михайловны! Очень, очень рады вас видеть. Проходите, пожалуйста, Валерий Дмитриевич вас ждет!