Тебя больше нет (СИ) - "Mother Fox" - Страница 93

- С тобой все в порядке? – взволнованно спросила Джинни.

- Да, все хорошо, просто голова разболелась, – Гермиона откинулась на спинку дивана, внутренне проклиная эту ненормальную ведьму.

- А ты чего молчишь? – обратилась она снова к своему загонщику. – Рассказывай!

- Что рассказывать, тут даже и рассказывать нечего. Когда я сидел тут и доделывал домашку по зельеварению, то уже все разошлись спать, а она откуда-то возвращалась. Ну слово за слово и Таня села ко мне на колени. Потом стала интересоваться, нравится ли мне Аманда, как мне с ней в этом деле, – тут парень замялся, смотря на старшекурсниц.

- Так вы еще и спите?! – прикрыв рукой глаза и развалившись в кресле, опешила Джинни. – Триббл, да ты, мать твою, мачо.

- А ты с Поттер будто не спишь, – съязвил О’Райн.

- То, что я делаю с Поттером, это мое дело, и уж тем более не в Хогвартсе.

Гермиона посмотрела на подругу с явным скептицизмом, но говорить ничего не стала. Если вспомнить ночь после Хэллоуина, то она не слишком-то думала о том, что это происходит в школе.

Парень снова фыркнул и продолжил:

- Ну, я ответил, что меня все устраивает. Таня сказала, что мне стоит оценить еще и других девушек, после чего она меня поцеловала, а потом поставила на шее засос. Конечно же, я ей сказал, что не буду изменять с ней Аманде. Правда, это было после поцелуя.

Вдруг за спиной О’Райна Триббла послышалось отборное ругательство. Это была Аманда Трой, которая тихонько вышла из спальни, чтобы послушать, что расскажет ее парень, так как крик Джинни Уизли был слышен во всей башне факультета Гриффиндор.

- Триббл, ты подонок! – крикнула она, а потом добавила, – теперь я ей точно вырву все волосы, обломаю ногти и разукрашу губы!

Гермиона развернулась, встав коленями на диван, и выкрикнула первое, что пришло в голову:

- Инкарцеро!

Тело Аманды Трой мгновенно окутали болезненные путы. Девушка, не успев понять, что же произошло, упала на пол и что-то невнятно простонала.

- Гермиона, а ты уверена, что нужно было применять именно такие меры? – в ступоре смотря на Аманду, Джинни обратилась к подруге.

- Ну, она хотя бы успокоилась, – сказал Триббл, почесывая затылок.

- Еще одно слово и ты вылетишь из команды! – рявкнула капитан Уизли на все еще своего загонщика.

Гермиона Грейнджер смотрела на все происходящее растерянным взглядом, осознавая, что только что применила заклинание, в котором совершенно не было смысла.

- Грязнокровка, ты определенно делаешь успехи. Еще немного практики и ты будешь способна применить Аваду, – Беллатриса была как нельзя «вовремя». Ведьма мерзко захихикала и больше не произнесла ни слова.

***

Гермиона Грейнджер сидела в библиотеке, когда туда, запыхавшись, вошел Хагрид.

- Гермиона! Гермиона! – позвал он. Мадам Пинс гневно на него зашикала. – Простите, мадам Пинс, – снизив голос до умеренного шепота, виновато добавил лесничий. – Гермиона, тут это, ну, ко мне пришли гости. На самом деле они спрашивали про тебя, но поляна-то моя. В общем, оставь свои книжки и пойдем.

Гриффиндорка, не успев понять, что происходит, встала со своего места, собрала все вещи в сумку и пошла за великаном. Шли молча. Хагрид заговорил, когда они покинули стены Хогвартса.

- Астрей привел единорога, говорит, что это ваша последняя встреча. Ну, я спросил, почему да по какому поводу. Вот. Он сказал, что якобы звезды не разрешают разглашать тайну двуликой и изгнанника. Я так и не понял, кто двуликая, а кто изгнанник. Этот парнокопытный звездочет душу изведет, кому хочешь.

Гермиона улыбнулась. Точно, ведь вчера она попросила, чтобы Астрей передал Тисташагу, что она хочет с ним встретиться.

- Хагрид, – обратилась к великану гриффиндорка. – У тебя случайно нет яблок или морковки?

- Эм, – вдруг замялся лесничий, – не уж-то собралась кормить Астрея?

- Нет, – смутилась девушка. – Единорога.

Хагрид остановился и повернулся к Гермионе с каким-то озадаченным взглядом.

- То есть как единорога? То есть ты никогда? Совсем ни-ни?

- Хагрид, мне неловко обсуждать это с тобой, – краснея, призналась Гермиона.

- Прости, – великан тоже был смущен. – Я это… Ну… Это же хорошо, Гермиона. Ну, то есть, хранить себя для будущего мужа…

- Хагрид, я не хочу поднимать эту тему, – произнесла девушка, понимая, что от ее лица исходит невидимый жар.

- Ну да, что это я, – неловко усмехнулся лесничий. – А морковки… да завались. В кладовой ее много, бери, сколько хочешь.

Подходя к хижине Хагрида, гриффиндорка заметила, что на опушке запретного леса ее уже поджидали Астрей с Тисташагом. Единорог весело скакал вокруг кентавра. Последний стоял на месте и почесывал свою козлиную бородку.

Лесничий зашел в свою избушку (видимо, за морковкой), а Гермиона подошла к мифическим существам и поприветствовала их. Единорог в ответ легонько боднул ее рогом.

- Добрый день, двуликая, – приветствовал ее кентавр. Он был серьезнее, чем обычно. – Небесные светила говорят, что прошедшая ночь опередила ход событий. Венера стала ближе к Марсу, но Марс остался на своей орбите. Скажи мне, дочь людей, почему столь юный единорог так ластится к тебе?

Гермиона потрепала Тисташага между ушей и ответила:

- Ничего плохого не произошло, Астрей, мы просто стали как-то ближе с профессором Снейпом. Не физически, конечно, но ближе.

- Тогда прости меня за столь нескромные вопросы, смертная, – произнес Астрей, видимо, успокоившись.

Тут дверь хижины открылась, и оттуда вышел Хагрид, радостно тряся двумя пучками морковки. Гермиона ободрительно улыбнулась великану и взяла один пучок. Лесничий тоже направился к единорогу. Малыш обрадовался морковке и от радости запрыгал на месте. Гермиона странно покосилась на Хагрида, что не утаилось от кентавра. Тот весело рассмеялся и сказал:

- Этот малыш сегодня сделал исключение для Хагрида. Для вас дата рождения очень важное событие. Да и потом, Рубеус единственный, кто возиться с нами, если мы болеем, – под «мы», кентавр подразумевал всех мифических существ Запретного леса.

- Точно, Хагрид, я и забыла, прости. У тебя же день рождения. Как это я могла забыть! – запаниковала Гермиона, не обратив внимания, что тычет морковью единорогу прямо в глаз.

- Да ничего, Гермиона, – сказал лесничий, наслаждаясь кормлением единорога. – Я не в обиде. Но на праздник-то ты придешь? Директор МакГонагалл настояла на том, что надо отметить, вот. Да, только не забудь передать Джинни, чтобы тоже пришла. А то на Лонгботтома даже сейчас положиться нельзя, хоть он и профессор. Только не говори ему об этом, ладно? – он лукаво улыбнулся.

- Видимо, забыл нам передать? – уточнила девушка, наконец-то заметив, что морковь в ее руке все еще цела.

- Наверное, это же Лонгботтом, – лесничий почесал шею животному, будто это был не единорог, а собака.

Наверное, прошло минут двадцать, прежде чем Астрей сказал, что им надо уходить. Появление единорога почти у стен школы было опасным для самого животного. Сотни безвинных детей могли просто стать виновными в его смерти.

Гермиона Грейнджер обняла единорога на прощание, пожала руку Астрею и отошла в сторону, уступая место лесничему.

- Поздравляю тебя, хранитель земель и садов школы чародейства и волшебства Хогвартс. И все же я не понимаю, чем день вашего появления на свет так важен для вас? – спросил кентавр, подавая руку великану. Юный Тисташаг прыгал вокруг них. Учуяв что-то в одном из сотен карманов лесничего, единорог вдруг замер и начал легонько тыкать Хагрида рогом.

- Я и сам не знаю, видимо, для какого-то летоисчисления. Ну, чтобы знать, сколько человек прожил и все такое, – ответил лесничий, пытаясь аккуратно отодвинуть от себя единорога.

- Он хочет яблоко, которое лежит у тебя в кармане, – снова рассмеялся Астрей.

- Какое яблоко? – не понял великан и посмотрел на кентавра.

- То, о котором ты благополучно забыл пару лунных ночей назад.

Хагрид похлопал по карманам и, нащупав искомое, достал яблоко, которое начало немного подгнивать. Это не остановило единорога, и он с ловкостью схрумкал угощение.