Увидимся в Новом Свете (СИ) - Брай Марьяна - Страница 17

- А если нам серьезно заняться картошкой? Ну, прямо в серьезных масштабах, и продавать ее в Англию, и куда еще отсюда уходят корабли?

- Нам негоже здесь оставаться больше года, поэтому, даже и не знаю.

- Может, тогда, подальше от океана? Податься вглубь материка?

- Там французские колонии, Элиза, а мы с тобой «же не парле па франсе»[1].

- Слушай, а Аляска? – я вдруг вспомнила, что изначально Аляска была Российской.

- Да, лет через двадцать, говорят, туда доедет Дежнёв, и да, ее начнут осваивать. Но это не точно. А пока там алеуты, мороз и белые медведи.

- А Россия? Что там сейчас?

- А там сейчас первый Романов – Михаил Федорович, но через шесть лет он умрет.

- Блин, ну, предложи что-нибудь сама?

- Капитан отправится примерно через пару дней, но он не сразу в Англию, думаю, сейчас он планирует отправиться за рабами, ну, знаешь, возьмет за перевозку, и на эти деньги купит своих, продаст в Америке потом. Я у него в каюте была, помнишь?

- Ну, поздно уже поняла, а то бы привязала тебя к себе.

- Короче, проехали, но там, рядом с картами лежали два пухлых пакета. Я думала там деньги, - она говорила, и ей, судя по всему, было стыдно за свои действия.

- Святые чипсы! И ты хотела своровать деньги?

- Нет, я посмотреть хотела, а там паспорта, ну, документы на умерших мужчин. В одной пачке на солдат, во второй на членов команды. Значит, он планировал отправить их куда-то в канцелярию, или еще где тут у них выдают свидетельства о смерти.

- «Планировал»? Почему ты говоришь в прошедшем времени, - я наклонила голову и смотрела на нее внимательно.

- Ну, он и отправил, - она оттянула ворот рубашки и полезла рукой под корсет. – В общем, пенсию получат не все. Некоторые остались типа живы, - она отдала мне пачку желтых бумаг, на которых расплывались от влажности и пятен имена мужчин, каллиграфическим почерком выведенные чернилами.

- То есть, ты решила, что если своровать нечего, ты возьмешь документы, да? А компас тебе не понравился? Или может там была подзорная труба?

- Элиза, прекрати, ты тупишь, или у тебя включился режим честности?

- Я туплю? Я не занимаюсь тем, за что здесь как минимум – отрубают руку.

- Будучи женщинами мы не сможем путешествовать в одиночку.

- Ага, а с документами мы скажем что мы мирные трансвеститы, и в платьях с сиськами только потому, что идем на карнавал или в бар, где выступаем сегодня на разогреве у Стаса Михайлова, да?

- Мы пострижемся, переоденемся. Эти документы для нас – крайняя мера, к которой может и не придется прибегать, но пусть будет.

- Хорошо, Клер, я подумаю об этом и скоро перестану представлять, как тебе отрубают обе руки, но ты должна пообещать, что в виду твоего состояния ты будешь обсуждать со мной свои планы на воровство, убийство, и прочие милые развлечения, ок? – я посмотрела на нее как мать смотрит на дочь, только чо своровавшую у соседки всю пенсию.

- Торжественно клянусь, Элизабет – Длинная нора.

- Закрой рот, а то язык я отрежу тебе раньше, чем они отрубят руки, – она прижалась к моему плечу. – Я не хочу больше этот суп.

- Сделай пюре, делов то. Мы закончили с посадками, и завтра ты можешь уйти от готовки, поменявшись с одной из девушек.

- Отлично, я с удовольствием. А что вы будете делать?

- Копать двести метров американской земли. Нужно отвести от речки ручей, чтобы поливать наши посадки. Я не сильно полагаюсь на дожди.

- Ты знаешь, нет, я, пожалуй, поготовлю еще, они не знают, что такое биточки из картошки с мясом внутри. Точно, да, биточки! – она встала и пошла от меня.

- Ты далеко?

- Готовить.

- Мы с тобой сидим у костра. Это и есть кухня, - она словно удивилась моим словам, осмотрелась, поняла, что повела себя странно и вернулась к котлу.

Она, конечно, права, но нужно поговорить с девочками, что, если хоть кто-то заподозрит их в чем-то, нашей честной компании придется не сладко. Сегодня, когда все пойдут купаться, нужно поднять эту тему.

- Мисс, прошу прощения, что так и не смог проверить как вы устроились, но я уже благодарен вам с сестрами за то, что разнообразили стол нашей общины. Откуда у вас такие познания в области этих клубней, - я думала, что место за домом, где мы сушим шерсть достаточно спокойное, и здесь мало, когда можно увидеть людей, но губернатор будто шел за мной.

- Мистер Бредфорд, и мы тоже, слишком рьяно взялись за дела, что не могли познакомиться с вашими людьми. Но вы должны понять, что мы не имеем права «повесить» себя на вас. Вот и решили сразу принять активное участие в труде и получении навыков, - я чуть присела и опустила подбородок. Я Элизабет, губернатор.

- Вы поражаете всех в общине своей работоспособностью, и вас даже ставят в пример некоторым женщинам…

- Что вы, что вы, лучше этого не делать, потому что только Господь должен быть для нас всех примером. Мы не хотим, чтобы ваши женщины держали на нас обиду.

- Нет, мисс Элизабет, такого не будет, наши женщины не злы и не завистливы. Вы в полной безопасности. Так откуда вы узнали столько блюд из этих клубней, на которые мы и внимания не обращали?

- Как правило, у любого продукта несколько состояний: его едят сырым, как яблоки, вареным, как брюкву, или печеным, как тыкву. Когда находишь незнакомый овощ, и откусив, понимаешь, что он тебе не нравится, то всего то и нужно, попробовать его отварить, или просто положить на угли, - черт бы вас подрал с вашими «независтливыми» женщинами, и этими вопросами. Молодец, Лиля, что сперла документы, думаю, они допекут нас еще до индейцев.

- Я бы хотел приставить к вам несколько наших женщин, чтобы они научились у вас приготовлению блюд. Благодарю за беседу, мисс Элиза, и хочу, чтобы вы знали, что если я вам понадоблюсь, то я весь ив вашем распоряжении.

- Конечно присылайте, так мы сможем ближе познакомиться, подружиться. Спасибо, мы так благодарны, что попали сюда, к людям, что чтят Бога в сердце, и живут по закону Божьему, - я еще раз отвесила поклон и пошла собирать сестер.

- Клер, бросай свои кашеварские дела, ставь вместо себя одну из сестер, собирай адекватных барышень, и идем купаться. Нужно поговорить. В реке мы сможем сделать это лучше всего, - я замялась, и она это заметила. – Да, ты молодец насчет документов, детка, но у меня еще одна идея, пока не отошел корабль. Ты не видела этого рыжика? Мальчишку с канапушками и волосами как медь?

- Малкольма?

- Да, его.

- Он с индейцами ушел в их деревню. Зачем он тебе?

- Да, есть одно дело. Собирай девушек, и валите к речке. Я сейчас.

[1] je ne parle pas français (франц) – я не говорю на французском.

Глава 17

- Малкольм, дружище, как тебе индейцы? – я кричала на встречу пацану, что одним из первых вышел из леса. Он помахал мне рукой и побежал навстречу.

- Если бы можно, остался тут жить, но капитан не оставит, да и документов у меня нет.

- Тебе сколько лет?

- Семнадцать, но у меня порода видишь какая мелкая? – он показал ладонью над головой, намекая, что там могла быть его голова, а не тут, где сейчас.

- Э, дружок, не переживай, еще вытянешься, а если нет, наберешь мускулы, и будешь могучим, как … - я оглянулась по сторонам, но кроме индейцев, шедших за губернатором и Сквонто, никого не было в поле зрения. – Как Сквонто.

- Ну, он высокий…

- И сильный, а сильным быть важнее, чем высоким, - как же я хотела рассказать, что раньше я была его роста, а по силе могла дать по носу некоторым мужчинам.

- Может поговорить со Сквонто, чтобы он попросил губернатора, тот прислушивается к нему… Я очень хочу остаться здесь, - пацан загрустил, перебирая в руках и царапая ногтями ракушку.

- Малкольм, давай попробуем вместе поговорить, а у меня к тебе тоже просьба есть.

- Говори, если смогу, помогу.

- Нужно постараться… нам нужна мужская одежда. Остались же вещи солдат и людей из команды… ну, которые умерли. Что с ними?