Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444" - Страница 62

В тёмном коридоре послышалось привычное лязганье железных замков. Мои палачи. Ну что ж, не ожидал этого так скоро, но я готов. Что на этот раз: плеть, шипованная дубина или, может, будут срезать лоскуты кожи? Вскочил и нервно заметался по клетке. Готов? Кого я обманываю? Разве можно быть к такому готовым?

Шаги палачей неумолимо приближались, и я расслышал лязг цепей… Офелия! Наконец! Они несут её обратно.

Берт — телохранитель и верный пёс Короля — принёс Офелию на руках вновь в бессознательном состоянии и небрежно скинул её посреди клетки. Исхудавшая девушка, будто мешок овса, глухо рухнула на каменный пол. Берт же, заперев замок её клетки, удалился, не утруждаясь убедиться, дышит ли пленница. Я молниеносно подскочил к железной перегородке, разделяющей наши клетки, и попытался дотянуться до неё. Но всё было тщетно.

— Офелия! Офелия, ты меня слышишь? — Кроме едва различимого мерного движения грудной клетки, девушка не подавала других признаков жизни. — Офелия, это Кир!

В бешенстве от собственного бессилия упал на колени, так и сжимая толстые металлические прутья решётки в кулаках.

Я больше не пытался её дозваться, надеясь на то, что эта отрешённость — своеобразный способ сбежать от реальности и отдохнуть. Да… Пусть отдохнёт.

Спустя какое-то время темницу посетил Дэйн, забежав к нам всего на пару минут. Уже вернулся с поисков Амайи? Так скоро? Значит, они её не нашли. Неудивительно. Она ведь в аду. Дэйн украдкой молча передвигался по темнице. Очевидно, ему не разрешалось сюда наведываться, но он друг, он пришёл. Зайдя в клетку Офелии, он аккуратно пододвинул девушку к нашей общей решётке, всунул мне в руки бинты и какое-то средство во флаконе. А после, не сказав ни слова, удалился.

Я уже заканчивал с обработкой ран девушки, когда она пришла в себя. Офелия, не открывая глаз, перехватила мою ладонь, поднесла к губам и, прошептав «Элатан», трепетно поцеловала её сухими искусанными губами. А после распахнула дрожащие веки и уставилась на меня прямым сознательным взором. Нет. Она не бредила. Даже с закрытыми глазами она прекрасно понимала, чью руку намеревается поцеловать. Но иллюзию, маленький самообман, маленькую мечту, ничтожную фантазию в этой сырой темнице… я не мог у неё отобрать её. А она умело сделала вид, что это произошло бессознательно. Но её глаза… когда Офелия распахнула их… в них уже плескалась тонна боли и тоски по погибшему любимому.

Девушка молча размотала только что перебинтованную мной руку и протянула мне через решётку алый от крови бинт с немой мольбой в глазах.

НЕТ! НИ ЗА ЧТО! Категорически замотал головой. Я не смогу её удушить!

— Кир… пожалуйста. Я сама не смогу. — Безжизненные глаза напротив меня постепенно заплывали влажной пеленой, а губы и протянутые окровавленные руки мелко подрагивали. — Кирион, умоляю тебя, пожалуйста. Я хочу к нему!

— Нет! Бурхат не сломает тебя! Не смей думать о смерти. Ты должна жить.

Она с горечью, надломленным голосом, глядя в пустоту:

— Жить? Это — жизнь?

Это был не риторический вопрос, но я не нашёл на него правдивого ответа. А оскорблять её враньём не намерен. В бессилии опустил руки и молча сел рядом.

Удивительно. Шум и движение в коридоре темницы не предвещали ничего хорошего, так как они обычно были предвестниками мучений либо для меня, либо для Офелии. Но оглушающая тишина темницы в сочетании с где-то капающей водой давили на мозг, словно огромные железные тиски. Поэтому, удивительно, но моё уставшее сердце вздрогнуло и встрепенулось при звуке тяжёлых шагов в коридоре. Измученная, обессиленная девушка, наоборот, —загнанным зверьком забилась в угол своей клетки.

Каково же было моё удивление, когда на этот раз в темницу спустились не по наши души. Я просто замер в ахере, когда Дэйн ввёл закованного, довольно улыбающегося, до омерзения знакомого демона и закрыл его в соседней клетке.

— Оооо… Кирион! Так вот, где ты проживаешь в свободное от военных походов время? — Подонок обратился ко мне, явно намереваясь вывести из себя. — Хотя, если все военные походы под твоим руководством проходили также провально, не мудрено, что ты не скопил на приемлемое жилище. — Молчу в оцепенении, машинально наблюдая за действиями Дэйна, закрывающего клетку демонического ублюдка. А тот всё не замолкал: — Уютненько тут у вас. — Вальяжно расселся на деревянную скамью, по совместительству кровать. — Кормят хорошо? Регулярно? А то я уже проголодался.

И тут с меня спало проклятое наваждение, состояние шока, потрясения или что это вообще было. Я вскочил и с грохотом вцепился в прутья двери своей клетки с одним лишь вопросом:

— Амайя! Дейн, Амайя жива?

Тот, закончив с клеткой демона, подошёл ко мне.

— Жива, жива. Он, — кивнул в сторону демона, — привёз её к границе едва живую.

Я резко вытянул руку сквозь решётку и схватил Дэйна за рукав формы.

— Едва живую? Что с ней?

— Насколько я осведомлен, у принцессы была сильно раздроблена грудная клетка, но какие-то демоны подшаманили её там ещё на территории Тартаса. Это и дало Амайе шанс добраться до дому. Наши лекари уже занимаются принцессой и в один голос обещают хорошие прогнозы.

С облегчением на душе отпустил друга. Он собрался уходить, но я окликнул его.

— Дэйн! — обернулся. — Как только Амайя придёт в себя, сообщи ей об Офелии. Боюсь, она долго не протянет.

— Знаю друг, знаю. Сам думал об этом.

Он ненадолго вернулся, и мы крепко пожали друг другу руки, с пониманием дерьмовости ситуации глядя друг другу в глаза, пока недоносок в соседней клетке не обратился к Дэйну.

— Кхм-кхм… не хотелось бы прерывать ваши объятия и крепкий зрительный контакт, но, — мы синхронно обернулись в сторону ублюдка, — пригляди за ней, пожалуйста.

Несмотря на то, что демон вполне искренне просил, Дэйн ответил ему холодно:

— Пригляжу. Но не потому, что ты просил. Это мой долг.

Как только Дэйн покинул темницу, демон принялся с неподдельным интересом разглядывать сквозь мою камеру забившуюся в угол Офелию. Я заслонил ему обзор собой. И когда урод в недоумении поднял свой удивлённый взгляд, я и решил задать самый важный вопрос из всех, что вихрем вертелись у меня в голове с того момента, как только увидел эту наглую рожу в темнице.

— Какого хера? Какого хера ты притащил её в Аваллон? — Подонок, ни сколько не удивившись моему вопросу, спокойно развернулся ко мне спиной и медленно направился к своей лежанке. — Какого хуя вы вернулись в Аваллон? Почему она в таком состоянии? Это ты с ней сделал?

Демон, явно не собираясь отвечать на мои вопросы, с самодовольной улыбкой сел на свою лежанку и упёрся спиной о решётку. Я на грани потери самообладания вцепился в прутья общей решётки и, гневно глядя на сучёныша, выпалил:

— Какой же ты урод! Что ты натворил? Ты её погубил! Как ты этого не понимаешь? — Глядя на моё бешенство, скалится ещё шире. — Посмотри на Офелию. — Указал на девушку в углу. — Пытки, избиения, психологическое насилие — это меньшее, что она испытала от него. — На самодовольном лице начала медленно меркнуть улыбка. — Да-да, от него — Короля Бурхата. Всего лишь за отказ в близости. — Там, где минуту назад красовалась надменная ухмылка, сейчас распласталась горечь от осознания собственной тупости. — О-о-о… да-а-а… демон. Поверь, Амайю он не пощадит. Не думаю, что с сестрой он будет столь же принципиален, и не думаю, что Его Величество будет дожидаться от неё покорности. — Я в бессилии заорал: — Ты… ты её привёл сюда!

— Хватит! Прекрати истерику! — Я в шоке воззрился на крылатого. — Он её не тронет.

— Да ну… и кто же ему помешает?

Демон вскочил со своего места и пылко выкрикнул:

— Я!

Лишь сдавленно рассмеялся, хотя смеяться вовсе не хотелось. До чего же самоуверенные эти демоны. И глупы…

— Оглянись, демон, ты за решёткой!

— Там же, где и ты, впрочем!

В точку! Резонное замечание. Я столько лет преданно служил этому государству, а в итоге оказался в темнице в соседней клетке с демоном. Именно поэтому мне пришлось произнести нелицеприятную, но вполне очевидную истину: