ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЁЖКИ ДЛЯ КОЩЕЯ. В ПОГОНЕ ЗА ЖЕНИХОМ - 2 - Лисавчук Елена - Страница 20

Немигающий взгляд Кощея в пустоту – и в воздухе открылась темная воронка. Скинув в нее хлам, он заодно сбросил туда и поклажу Цветаны. Портал захлопнулся, а его изрядно побледневшая невеста белым привидением уставилась на него. На ее лице отчетливо читалось: «За что?».

- Никаких слез! – предупредил Кощей вместо утешительных объятий, на которые Цветана так рассчитывала, судя по разочарованию на ее лице. На бледных щеках Рыжей проступили красные пятна смущения. – Твои побрякушки никуда не делись, они ждут тебя в твоей комнате.

Приземленная сухостью жениха, Цветана забыла о браслете. С горящими от обиды глазами, сопя и пыхтя, она еще долго всячески демонстрировала обиду.

Перекусив вкусной сдобой прямо на улице под брезгливые, раздражающие вздохи Рыжей, мы отправились в обратный путь.

ГЛАВА 12

Мне великодушно разрешили ехать рядом с будущей родственницей самого князя.

- Я скоро стану женой главнокомандующего, и мне нужны верные подданные, - покачиваясь в седле, непринужденно рассуждала Рыжая. Теперь понятно кто для нее Драгомир – главнокомандующий!

Сам Кощей определенно не замечал присутствия невесты. Его не волновали и не задевали ее высказывания. Он ничем не выказывал интереса к задушевным разглагольствованиям невесты.

Пока я думы думала и отрешенно анализировала безрадостную меркантильность семейства Несокрушимых, Цветана перешла к навязанным мне обязанностям.

- Ты будешь по утрам носить мне родниковую воду, чистить одежду, помогать с прическами, завтрак подавать, магические свечи заряжать, обед готовить…

- Я иногда жалуюсь на память, но я точно знаю, что не давала согласие быть твоей прислугой, - ехидно заметила я.

- Ты век должна быть мне благодарна! - возмутилась Рыжая, резко дергая за уздцы. – Если бы не я!..

На этом «Я» ее обличительная речь оборвалась. Дальше мне полагалось догадаться самой. Ну почему я такая несообразительная… Но в голову не приходило ничего, за что я должна была быть ей благодарна.

Драгомир невозмутимо вглядывался вдаль. Он что, думает, "головная боль" сама пройдет? Нет, Цветана никуда не денется. Вместо того, чтобы самому заняться невестой, он сбагрил ее мне. МНЕ! Я самой себе не то что невесту - крысу не доверю.

Визгливый голос Рыжей невыносимым зудом отдавался в моей голове. Не будь она такой надоедливой, Драгомир отделался бы моим маленьким презентом в супе в виде глаз летучей змеи. Теперь его ждет нечто более ужасное.

- У меня не было возможности поближе познакомиться с князем. Знаешь, а зачем ограничиваться одним Велимиром? Нужно прогуляться под звездами со всеми Кощеями. – Те представители династии, что благополучно наблюдали за нами по ту сторону бытия, сейчас, скорее всего, с облегчением выдохнули, впервые, обрадовавшись своему посмертию. – Приедем - займешься сбором информации о них. Не забудь о родильных выписках.

- Зачем? – занервничала Цветана.

- Ты хочешь мне подагрика подсунуть? – присмотрелась подозрительно к ней.

- Зачем тебе выборка с самого рождения? – нервно заикаясь, переспросила Рыжая.

- Ты не знаешь? – сделав страшные глаза, "удивилась" я. Заинтересовавшись, Цветана сместилась немного в седле в мою сторону. Убедившись, что Кощей с отрешенным видом смотрит прямо перед собой и не замечает наших шушуканий, склонилась к ней и «по секрету» негромко проговорила: - Я слышала, Драгомир с детства жалуется на боль в груди. Магический червь выгрыз ему сердце.

Я состряпала умное лицо и мельком взглянула на Цветану – проверить, как отреагирует.

- Бедный! – с ужасом протянула она.

Совсем не важно, что магических червей в природе не существует. Не нужно гадать на кофейной гуще, чтобы понять, что она прогуливала уроки по причудливым животным.

- Червь урвал кусок у его печенки, надкусил селезенку, закусил надпочечником… - вошла я во вкус. – И самое ужасное...

- Что еще может быть ужаснее? – выдохнула Цветана, и не выдержав долгой паузы, даже привстала в седле.

- Он жадный, - трагично подытожила я. – Придется тебе забыть об украшениях, будешь ходить в обносках, а кормить тебя будут морковкой.

- Одной морковкой? – плаксивый голос Цветаны начал набирать обороты.

- А ты что хотела? У твоего жениха со зрением плохо, - глядя на покрасневшую Цветану, продолжила я сочинять, ни в чем не ограничивая себя. – Да у него так изо рта воняет - мухи дохнут еще на подлете к нему.

- Я никогда не буду с ним целоваться! – брезгливо передернула плечами Рыжая.

На недоумение во взгляде жениха она скривилась, ударила каблуками бедную животину и помчалась вперед – покорять бьющие ей в лицо ветра.

- У меня изо рта воняет? - усмехнулись рядом. Понимая, что меня поймали с поличным, я подумала деликатно увести тему в сторону, но оказалось меня попросту провели:

- Кто разберет эти слухи, – подсказали услужливо. В голосе Драгомира слышалась улыбка.

Мне сразу стало так хорошо и уютно, что я решила понаглеть еще немножечко:

- Не говорите.

Рыжей скоро наскучило скакать в одиночестве, и она вернулась к нам. Прежде чем откланяться, дядя успел поделиться с ней целью своего визита и оставшуюся дорогу до замка мы слушали, какое платье она хочет для венчального обряда. Много оборочек и рюшек было не для нее. Зачем? Ворох легкой, воздушной ткани был пределом ее мечтаний, а розовый цвет – тем самым, о котором она мечтала с детства. Какой с детства – с младенчества! Даже в те далекие времена она уже знала, каким должно быть ее свадебное платье. Только поэтому няньки укрывали ее розовым одеялком. Конечно, то, что родителям надарили розовые пинеточки, розовое покрывало, пижаму, а некто и горшок розовый предоставил в ее пользование, было простым совпадением. Причем она искренне удивлялась, почему Драгомир не знал об ее страсти к розовому. Она даже обрисовала вкратце розовое будущее их спальни. Розовые портьеры, розовый пуфик, розовый балдахин… Мы – девушки скромные, и отказываемся возлежать с мужем без воздушного розового навеса над головой. А если и лежать, то только на розовых простынях, укрываясь обязательно розовым одеялом. Разговор снова вернулся к одеялу.

«Кто подарил ей это чертово одеяло? Признавайтесь! Я вам ответный подарочек пришлю. Розовых клопов не желаете? По такому случаю выведем новый вид – будут в розовую крапинку. Чтоб вам там обчесаться!», - прочитала я по мрачному лицу Драгомира. Он мог и о другом думать, но мне ближе был этот вариант.

Бесконечно можно смотреть на две вещи: как на землю, кружась, падают хлопья снега, и как бледнеет Цветана после объяснений жениха о раздельных спальнях.

- У нас будут разные апартаменты. Я запрещаю тебе заявляться ко мне без разрешения, - прямо так и сказал. Громко, четко и по существу. Сразу показал, кто в доме хозяин.

Ладно бы он об этом ей сказал, когда мы были далеко от замка.

То, что супружеское место будет пустовать, больше не было заботой Цветаны. Ежки, встречающие нас на том же месте в том же составе, готовы были по одной команде Драгомира выстроить график бдения у ложа ее будущего супруга.

Девушки одернули юбки, поправили рукава и, кокетливо похлопав ресницами, засияли улыбками.

- Ненужно тратиться на магические светильники. Эй вы, – окликнула я группку особо старающихся. – Найдите Борислава и передайте себя в его руки, будете гостиную освещать, там со светом хуже всего.

Намек был понят, и Ежки растерянно переглянулись и приуныли.

- Халтурите? – спросила я таким НЕХОРОШИМ голосом, что девушки предпочли отработать магию улыбки на ком-нибудь другом. Не прошло и пяти минут, как подъездная площадка опустела.

- Ревнуешь? - услышала я до раздражения довольный негромкий голос Драгомира. Его ладони скользнули мне на талию. Я на короткий миг взмыла в воздух, а после меня осторожно поставили на землю.

- Не надейтесь! Это не я, а вы должны были объяснить гостьям, что к вам бесполезно записываться в очередь. Вам одного розового крокодила достаточно. И это я не про Цветану, – разозлилась я. О причинах своей злости предпочла не думать. – Я про ту самую зверюгу, которую ее родственничек посадит у вашего с племянницей уютного гнездышка. Тем самым лишив вас, Драгомир Павлович, соблазна свить другое гнездо с залетной пташкой. Кто виноват, что вы такой ветреный. Невестой называете одну, а тянете руки к другой.