Закат Российской Империи (СИ) - Тихий Даниил - Страница 13

Канализация звучала своей, особенной музыкой. Эхо доносило до него звук льющейся воды и падения чего-то крупного, похожего на обвалы в туннелях. Но в точности представить что происходит в этой темноте, просто не хватало воображения.

Дед знал, что крупные туннели низинных улиц расположены в шахматном порядке.

Туннель — опорный массив — туннель.

А под ними ровно наоборот:

Опорный массив — туннель — опорный массив.

Чем дальше вниз, тем меньше улицы, и тем уже их направленность. На первом ярусе можно встретить целую кучу магазинов, станций, складов с которых доставляют грузы на поверхность. Опустишься вниз? — натолкнёшься на фабрики по переработке мусора, водоочистные сооружения, различные заводы и заводики чей шум мешал бы городским жителям, не расположись они под землёй.

Но есть ещё и дно — опора низинного города. Там не место праздношатающимся и обычным городским жителям. Самые нижние ярусы полны обслуживающего персонала, следящего за просадками земли и отвечающего за целостность огромной конструкции низинного града. Несмотря на рывок в технологиях и сейсмическую надежность подобных многослойных сооружений в XXV веке, низинный град продолжал нуждаться в постоянном присмотре и реставрационных работах.

Но Дед никогда ни то, что не был свидетелем, даже не слышал о том, чтобы где-то произошёл вал подобных разрушений, какие произошли в Приморьеве.

Отвлекая себя мыслями от тревожных звуков и темноты, он сам того не ведая шёл прямиком в ловушку. Сливной клапан, должный вывести из системы воду в случае аварии на участке — был открыт. Большая тёмная воронка невидимая в окружающем мраке, легла под ноги измученного мужика и привела его к новым испытаниям.

Угодив одной конечностью в дыру, он полетел вниз, шваркнулся со всего маха грудью о противоположную сторону и схватившись за покатый край понял, что не удержится. Жидкая грязь из масляных отходов и человеческих экскрементов напоминала слизь и не была надёжной опорой.

Дед сорвался.

Машинисту показалось, что несколько секунд падения его сердце не билось. Он покрылся мурашками от ощущения приближающегося удара, будто воочию услышал хруст своих костей и предсмертный вопль…

Но вместо этого погрузился с головой в холодную воду.

Попытка всплыть закончилась ударом. Мужику повезло что он не потерял сознание, а лишь рассадил себе затылок, от неожиданности открыв рот и в беззвучном вопле выпустив столь драгоценный для него воздух.

Сильный поток воды закружил Деда и потащил за собой. Труба была заполнена жидкостью до краёв, и попавший в этот поток человек ужасался уготованной ему участи. Утонуть в нечистотах, стать раздутым утопленником, чьё тело вместе с остальным мусором будет перемолото очистными сооружениями…

Почему-то очистные сооружения представлялись ему огромными винтами, способными перемолоть что угодно.

Но в своём страхе, он ошибался.

Из тёмной трубы его вышвырнуло в освещённый мрачным, синеватым светом аварийных ламп — отстойник. Сюда из многочисленных отверстий стекала вода, бурлила и грохотала так, что закладывало уши. Вонь стояла чудовищная, а под потолком надсадно гудели промышленные вентиляторы-улитки, обеспечивающие этому мрачному месту подачу свежего воздуха.

Деда протащило метров сорок, прежде чем барахтаясь на поверхности, он кое-как проморгался и перестал паниковать. Фильтр, который он представлял огромным винтом — оказался обычной очистной решёткой, отсеивающей крупный мусор перед следующим отстойником, где в ход пойдёт второй этап механической очистки.

Вцепившись в решётку, будто она была его ангелом спасителем, Дед попробовал было кричать и звать на помощь, но быстро понял всю бесперспективность подобного решения. За шумом воды его было просто не слышно.

Он видел рассеянный электрический свет где-то над головой и понял, что за бортом отстойника работает генератор, обеспечивающий очистные сооружения электричеством.

Шаря глазами по гладким стенам отстойника, он вскоре обнаружил железные скобы лестницы. В моменты техобслуживания здешние рабочие спускали воду и перенеся мощность водяного потока на соседний отстойник, спускались вниз. Дабы собрать данные о работе роботизированных систем, удаляющих мусор с очистной решётки.

Металлические мостки над головой у Деда, оборудованные пазами, обеспечивали передвижения специального устройства, собирающего большущей лапой-насосом крупный мусор с решётки.

Автоматика почти не требовала человеческого надзора. Простейший промышленный ИскИн легко справлялся со всеми местными задачами. Но людей требовалось чем-то занять и по программе «отрицательных инноваций» тут работали такие же ненужные работяги, как и сам Дед.

Хотя работниками этих бездельников можно было назвать с бо-о-ольшой натяжкой.

Долге минуты замученный своими «приключениями» машинист приходил в себя. Его мышцы дрожали от холода и переутомления, тело было избито, а лёгкие по ощущениям едва ли не лопались от объёма, вдыхаемого кислорода.

Дед втягивал в себя вонючий воздух и никак не мог надышаться. Его мутило и кружилась голова. В сумраке аварийного света начинало казаться, что он теряет сознание.

Цепляясь непослушными пальцами за решётку, он долго полз к краю отстойника, рассчитывая после передышки рвануть вплавь к ведущей наверх лестнице, что впивалась железными скобами в его стену.

Вот только реальность внесла коррективы в план беглеца.

Над головой Деда раздался гул и роботизированный комплекс начал очередной цикл работы. Рука-насос нырнула в воду и пошла по решётке. Вверх-вниз, вверх-вниз, с неотвратимостью самой смерти приближаясь к краю, на котором за выпирающую из воды решётку цеплялся машинист.

Выгадать передышку — не вышло.

Дед рванулся прочь, молясь о том, чтобы хватило сил на этот рывок. Плыл кролем, вольным стилем, стараясь расслабить тело и дышать ровно в нужные для этого моменты. Не молодой уже дядька уважал плаванье, хаживал с детьми в бассейн, но дети выросли, а он давно не практиковался.

Зато пропустить рюмку-другую не забывал.

Течение в отстойнике было существенным, но блуждающий в крови Деда адреналин исправил ситуацию. Помог уставшим мышцам совершить последние усилие и спустя половину минуты грубые пальцы машиниста сомкнулись на железных скобах узкой лестницы.

Выползая наверх, Дед думал, что сдохнет. Ляжет, раскинет руки в стороны… и спокойно помрёт.

Но у него не вышло.

Хапнув ртом очередную порцию пропитанного вонью воздуха, машинист проблевался, испачкав металлический мостик, на который только что выбрался. От примесей вредных газов, которыми он надышался — кружилась голова, а мышцы становились вялыми.

Нормально соображать в таких условиях у измученного человека не выходило. Он просто полз вперёд на четвереньках ничего не видя вокруг, кроме бортов металлического мостика, которые служили ему ориентиром.

Дела Деда были очень плохи. Ему требовалось убраться из этого помещения куда-то, где будет чистый воздух, или как минимум найти маску. Работникам очистных сооружений, несмотря на хорошую вентиляцию, не разрешалось находиться у первых отстойников без защитных средств. Чего же в таком случае говорить о машинисте, который уже успел настрадаться вдоволь.

Пара армейских ботинок, появившихся в поле его зрения, заставили Деда притормозить.

Подняв взор выше, он с удивлением увидел перед собой крупного подростка, одетого в жёлтую кожаную куртку на голое тело, штаны цвета хаки на подтяжках и вооружённого выкрашенной в золотистый цвет битой.

Внешний вид парня навевал ассоциации с попугаем. И был бы даже смешон, если бы не жестокое выражение карих глаз и глумливая усмешка за забралом химической маски.

Прежде чем бита описала дугу и вломилась в лицо Деда слева, напрочь обрубая сознание, он успел подумать:

«Какая безвкусица…»