Богиня на цепи (СИ) - Рудианова Анна - Страница 19

Рибелиус сотворил вычурный знак обеими руками, и Гидеона прикрыло тьмой. Через пару минут пламя затихло, а задыхающийся помощник повалился на пол. Волосы его дымились, брови обгорели. Покрасневшие ладони покрылись волдырями. Но очки остались целы.

– Я же говорил, не брать голубоцвет без перчаток!!! – взорвался Рибелиус.

Рваный комок магии полетел прямо в первого помощника. Тот извернулся и успел встретить его щитом пламени.

Всклокоченная тьма размазалась по огню. Обогнула препятствие и метнулась к Гидеону. Но была тут-же отрекошечена в окно.

– Она ж теперь сожрет, кого-нибудь, – пробормотал с досадой первый помощник.

– Потому что надо было поглотить, неуч! Сделаем перерыв, – Рибелиус с неудовольствием заметил царапины на коже рабыни. Одно дело, когда он сам ее режет, чтобы кровь получить. Совсем другое – непредвиденная порча его собственности.

***

Ужинали они третий день в спальне. Дита не видела служанку, принесшую еду, но заочно недолюбливала.

– А если ты не сможешь снять ошейник? – девушка вяло ковыряла варёную картошку, с завистью наблюдая, как тёмный властелин быстро уничтожает мякоть запеченного полулетучего змея. Она ела за шестерых, компенсируя голодовку последних дней.

– Тогда я просто отрублю тебе голову.

– А себе руку отрежешь? – она даже огрызалась вяло. Голова кружилась от потери крови.

Их странная связь крепла, несмотря на его сопротивление. Дита чувствовала это. Сначала он будет сопротивляться, потом привыкнет, через пару дней он не сможет жить без нее.

– Есть вероятность, что этого не понадобится. С исключением непостоянной величины магия вернется в норму, – крылышки змеиные хрустели у него во рту.

– Не вернется!

– Так уверена?

– Тяжело тебе без руки будет.

– Без головы тяжелее, – Феос засмотрелся на волосы, переливающиеся янтарем. Ведьма не собирала их в косу, кутаясь в них, как в одежду. Поймал блестящую прядь, провел по ней языком. – В твоих волосах мед, кусочки еды и листья…

– Не смей есть мои волосы! – Дита выдернула волосы из зубов Всемогущего. И отползла от него подальше. – Ты хоть знаешь, как их тяжело мыть?

– В чем проблема? Попроси Валерию.

– Чтобы лысой проснуться?

– Это ты зря. Она отлично справляется с этой обязанностью. Прикажу завтра...

– Сам лысым проснуться не боишься?!

– Отдыхай. Завтра еще совет придется пережить, – Рибелиус отмахнулся от возмущения в её взгляде. Он может и сам ее помыть.

– Совет? Ты разрешишь мне поприсутствовать на совете?

– Ты молча поприсутствуешь на совете, – усмехнулся он ее браваде

– Сам-то в это веришь?

– Поверь, этот совет ты сорвать не сможешь.

Ночью Дита попыталась приняться за диверсионную деятельность. Она успела забраться на кровать и примеривалась как бы сноровистей столкнуть Феоса с ложа. Но слабость от потери крови была слишком велика, тело отказалось слушаться и отключилось.

А Рибелиус решил, что пару ночей сахарная ведьма может поспать на мягкой перине. Все-таки, жертва эксперимента.

Вездесущая управляющая, торопившаяся раздеть повелителя на ночь, не успела. Когда она тихо вошла в комнату, Феос Рибелиус уже спал. Левая ладонь его крепко сжимала цепь. Спал он одетым.

Совет собирался пару раз в квартал. Обычно сразу после подпитки купола. В этот раз Рибелиус не соизволил созвать знающих, и вызов настиг его посреди обеденного зала. Как раз во время Игры с рабыней. Он так и называл про себя препирательства с пленницей. Ведьма внесла в размеренный жизненный порядок порядный хаос. И не сказать, чтобы это было плохо.

На последнем этаже башни, в полу, прямо на камнях была выбита пентаграмма. Ее выдалбливали несколько дней лучшие мастера Этрурии. Глубокие борозды великолепно принимали кровь и без потери проводили силу. Это был сильнейший символ магической связи. Пол был черен от огня, многократно очищавшего комнату. Даже дверь была из камня. Встав в центре рисунка, Рибелиус резанул себя по запястью.

– Гидеон, будешь сторожить ее. – Приказал Феос, накрывая девушку плащом. Темная ткань, больше похожая на одеяло, скрыла ее с головой.

– Паранджу забыл, – закутываясь плотнее, прошипела Дита. Гидеон усадил ее в стороне от рисунка и устроился рядом. Их тут же отгородило полупрозрачной стеной.

Было видно, как темный маг ползает по полу, поправляет рисунок и бормочет свои заклятья. Через пару минут с камней приподнялся мерцающий цветок пентаграммы и закрутился вокруг человеческой фигуры. Вихрь сужался ближе к темному властелину спиралью.

Потом черная воронка открыла шестерых.

Светлого: Человеческого мужчину с седой бородой неимоверной длины. Одетого в халат до пят, из-под подола которого торчали носки загнутых туфель. Бороду Светлый любил обвивать вокруг талии и утверждал, что в ней его сила.

Дикого: Первобытного черного в набедренной повязке с бусами черепов на шеи. Лысая голова сверкала пятнами огня, за спиной темнел узор вигвама: маленькой переносной палатки, которою он предпочитал каменным жилищам. За Диким толпами ходили жители южных пустынь. Он щедро делился с ними водой и магией. Единственный из них не желающий хранить силу только для себя. И жертвующей своей свободе по десятку человек в неделю.

Дракона: Дитя гор, замотанного в бесчисленные меха. Только глаза и красный нос видны из-под теплых капюшонов. Глаза бледно-голубого цвета светились горной свежестью.

Рыцаря: Молодого мужчину лет тридцати или сорока на вид, с черными волосами и надменным взглядом. Он был закован в броню чуть ли не по брови, будто бы, до него могли дотянутся сквозь сферы и убить.

Древнего: самого старого из известных Рибелиусу магов. Полностью отказавшегося от магии. И от людей. Живущего в самой чаще Запретного леса. Как сварливая старуха оберегающего своих детей. Дикий народ боготворил его и считал своим правителем.

Ветра: странствующего по городам менестреля. Совсем юного. С охапкой веснушек на щеках. Слишком молодого, чтобы быть в совете. Но магов становилось слишком мало.

А по-настоящему сильных осталось лишь семеро.

Семеро сильнейших магов этого мира, пытающихся сохранить остатки волшебства. По крупицам пряча ее в границах своих владений.

– Приветствуем, вас Феос Кувентис Рибелиус!– Поклонились собравшиеся по очереди. И слово взял самый древний из них.

– Ты слишком долго не входил в круг. Мы все заметили вспышку силы четырнадцать дней назад. Назовешь причину?

– Причина пока мне самому не ясна. Разбираемся. Пару недель на проверку нужны. Как только подтвердятся выводы, сразу сообщу. – Отчитываться было неприятно. Но Древний – единственный, кто имел право спрашивать. И получать ответы.

– Твой купол силен, как в прежние времена, – протянул старик. – Может быть, его хватит на больший срок, чем обычно.

– Благодарю за похвалу.

– Это было предостережение. Если ты станешь убивать больше обычного, могут быть последствия.

– Я убиваю столько, сколько считаю необходимым. Обратитесь с данными предостережениями к Тэфэри Мэконнын!

Дикий тут же подобрался и стрельнул на Рибелиуса гневными черными глазами.

– Оставим споры. – Вмешался Светлый. Он теребил кончик бороды, в губах была зажата трубка. Дым от нее проникал в воронку и окутывал магов сладостью.

– Прекратите курить! – Тут же возмутился Древний. И совет сильнейших магов за секунду превратился в балаган с взаимными обвинениями и претензиями.

– Драконы нашли стаю мантикор. – Пронзил гвалт криков спокойный голос Дракона. – Переправим на лодке в Запретный лес. Мне нужна охрана из парочки магов.

Знающие переглянулись.

– Я отправлю к тебе Гидеона. – Вздохнул Рибелиус. Только в его стране еще водились приличные маги.

– Это было бы кстати. – Поблагодарил Дракон. И рассказал, что мантикоры находятся в ужасном состоянии. Они не могут размножаться и охотиться. Видимо, магии гор недостаточно для их выживания.