Выбери любимый жанр

Пораженец (СИ) - "Д. Н. Замполит" - Страница 45


Изменить размер шрифта:

45

— Так шо нам нужна демократия, а самостийность це в интересах кучки интеллигентов. И слабой национальной буржуазии, которая не может конкурировать с российской. И такое государство будет неустойчивым, а его руководители неизбежно придут к тому анекдоту, шо “я б нацарював сто рублів та втік”.

В зале послышались смешки. А интересная личность, и мысли любопытные, или это из-за проживания в Москве? Или просто набирал очки, говорил то, что здесь и сейчас от него хотели услышать? Во всяком случае, задатки лидера в нем видны.

— Жизнь украинского народа слишком тесно сплелась с жизнью русского народа не только политически и экономически, но и культурно… — снова вступил “дон кихот”. — Если бы самостийности требовало национальное чувство украинского народа — это было бы требование нации, а украинские крестьяне и пролетариат не выступают с таким требованием.

Хм, он явно из эсеров или социал-демократов. Вот кстати, надо бы Савинкова и Красина настропалить, приставить к Петлюре вторым номером кого из практиков понадежнее, типа комиссара, чтоб не заносило. Кто там у нас есть? Артем, Валерьян?

— Так шо ваш проект утопичный, нам самостийность не потребна. Нам надо всю страну превратить в федерацию бывших губерний, фактичных республик-громад. И каждая будет свободна в выборе языка в школах и так дали.

Ведущий снова уловил опасный поворот и на том завершил дискуссию. Собравшиеся задвигались, вставая со стульев, общение быстро разбилось на группки, в которых снова возобладала тема войны и мировой политики. Сражение при Сарыкамыше на Кавказском фронте, открытие Панамского канала… Появление в рядах австрийской армии польских легионов, призыв русинов в легион украинский и прочее.

— А вы слышали, что евреи массово уезжают в Палестину?

— Что, прямо все?

— Та не, тильки те, кого выселили из западных областей.

— А в Мексике? В Мексике, господа, крестьянские армии Эмилиано Запаты и Панчо Вильи вошли в столицу!

— Нам бы тоже не помешали свои Емельян Сопатый и Панко Вилы, ха-ха!

Мне собрание понравилось. Настроения в украинской общине Москвы пока правильные, главное не упустить их, когда заваруха начнется.

***

Воевать Мите не понравилось еще в Болгарии, а уж сейчас, когда ты не наблюдатель, а самое ни на есть что действующее лицо, тем более. Бригаду кидали туда-сюда, пока не измотали маршами совершенно, но к тому времени немцев от Варшавы отбросили и фронт замер.

Поначалу полковые офицеры относились к прапорщику из шпаков пренебрежительно, разговаривали через губу и всем видом показывали, что они-то истинная военная косточка, а все прочие так, погулять вышли. И Митя в редкие свободные минуты, когда он не дежурил в роте или не исполнял поручения ротного командира, все больше читал, предпочитая лишний раз с господами офицерами не общаться.

Но через пару месяцев его нагнал балканский нежданчик — оказывается, пока он лежал в госпитале, Болдырев и Лебедев написали на него представление за ту контратаку, заверили у генерала Сиракова и пустили по инстанциям. Бюрократия везде работает неторопливо и вот через каких-то полтора года награда нашла героя, как частенько говаривал Михаил Дмитриевич.

Крест “За храбрость”, болгарский аналог солдатского “Георгия”, пусть четвертой степени, зато украшенный мечами, заметно поднял Митино реноме в глазах сослуживцев, вплоть до некоторой зависти даже. Военные вообще люди особенные, им лишняя побрякушка порой дороже жизни. Вот и косились молодые поручики и капитаны, не успевшие ухватить своего в Маньчжурии, на боевую медаль, хоть и чужестранную, ну и понемногу приняли в свой круг. А потом выяснилось, что Митя не просто так, а доктор химии и его из окопной тоски и тягомотины перевели в саперную команду при штабе полка, временно исполнять должность начальника. Химик же, во взрывчатке понимает, вот пусть и командует.

Тут тоже служилось не слава богу, за все время дивизионный инженер ни разу не вызвал для объяснения задач, не говоря уж про обучение. Митя вспоминал наставления отца или как готовил любую, самую пустячную акцию Вельяминов и не мог поверить, что в армии так не умеют. В Союзе Труда мало того, что всех участников дела тщательно инструктировали, так еще и переспрашивали, и проверяли, как запомнили, и частенько заставляли отрабатывать детали на своего рода учениях. Может, поэтому в последнее время так мало провалов. А вот в войсках…

Учиться пришлось самому, для чего Митя правдами и неправдами добыл несколько книжек и наставлений по саперному делу, что вызвало среди офицеров недоумение и даже насмешки.

— Чему там учиться, Михаил Дмитриевич? — подначивал его поручик Морханов. — Забивай колья, плети колючку да рой ямы. Или вошебойки копай. Опять же, ваша команда по преимуществу вокруг штаба дорожки делает.

Сущая правда, командира полка больше волновала сухость ног и удобство проезда в экипаже при прогулках, нежели обустройство окопов и блиндажей. Коляску, притчу во языцех всех окружающих, он выписал прямо из Петрограда, чтобы катать жену, проживавшую вместе с ним.

— С таким подходом немцы нам по первое число всыплют, господин поручик. Шутка ли, из ста двадцати саперов на позициях работают только тридцать, остальные вокруг штаба. Давеча командирскую квартиру белили, позавчера шарабан красили, Да и офицерам штаба постоянно что-то нужно, все при деле.

— Ох уж этот шарабан! А вы слышали, господа…

И все опять свелось к шуточкам насчет повозки полковника.

Офицеры штаба вообще вели жизнь ленивую и бездельную, кроме разве что полкового адъютанта. Казначей со своими служебными делами управлялся за полчаса, заведующий вооружением за весь день подписывал один отчет, подготовленный мастерами-ремонтниками. В роте тоже, нет боя — нет дела. Никто не лазает по позициям, не проверяет сектора обстрела, не высчитывает дальность… Черт, да в подполье все в тыщу раз лучше организовано!

Знал бы Митя, что ему предстоит — радовался бы тихим денечкам.

Глава 19

Осень 1914

Проплыла вдали колокольня кафедрального собора Або, паровоз свистнул, сбавил ход и встал у двухэтажного вокзала, неуловимо похожего на все вокзалы Европы — центральная часть повыше, два крыла, прямо как старый Павелецкий.

Я сложил газету с описаниями боев под Августовым и контрудара 12-й армии на Танненберг, взял саквояж и пошел на выход.

Финские товарищи подъехали встречать на трамвае прямо к вагону — пути железной дороги и рельсы городского транспорта разделяло от силы десять метров без каких-либо заборов или ограждений. На том же трамвае мы и двинулись дальше.

— В порту вас ждет корабль до Мариехамна, — немного растягивая гласные, объяснял голубоглазый Тууре, — дальше будет руотсин… э-э-э… шведски корабль.

Явки, пароли и все такое. Главное, что сухопутная часть кончилась, и сейчас начнутся мои мытарства.

Через полчаса блуждания среди сонма рыбацких посудин мы нашли искомую. Кораблем я бы это не назвал, маловато будет, но и лодкой тоже — велика, да еще с паровым двигателем. Сейнер, что ли?

— Матти, — пожал мне руку своей лапищей шкипер.

— Микаэль.

На лайбе оказались даже две каютки внизу, одну из них разделил со мной Матти — плотный, голубоглазый, как и Тууро, бородатый и дымящий кривой трубкой.

— Примем груз и отчалим, — почти чисто сказал он.

— Быстро дойдем?

— Как волна и ветер. Может, часов за десять добежим, может — за двадцать дотащимся.

— А у вас хороший русский.

— Служил в Питере.

— А немцы не помешают?

— До Мариехамна острова и шхеры, не сунутся.

Трое матросов закончили погрузку, из люка в корме высунулся чумазый механик и поднял большой палец. Затарахтел движок, с кнехтов сбросили причальные концы и мы отплыли.

Резкий и холодный ветер с берега принялся забрасывать брызги в наш кораблик, как только мы вышли в залив. А набежавшая волна, стоило пройти мыс, начала валять с боку на бок, но странное дело, меня не укачивало. Может, из-за размаха или частоты колебаний?

45
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Пораженец (СИ)
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело