Горький шоколад (СИ) - Жигалова Ульяна - Страница 11

Валентина посоветовала никогда не брать домашний телефон, уголовники могли звонить, искать ее дочь. Тамара подумала, что ей опять не повезло. Попадать в поле зрения уголовников ей не хотелось.

— А ты где работать собираешься? Профессия-то у тебя есть? — спросила новая знакомая.

— Да вот, можно сказать и нет. Три года в институте, на экономиста, бросила, поехала за парнем в Питер, там училась на косметолога, корочки получить не успела, запил, начал бить, сбежала от него.

— Ты знаешь, Томка, а я тебе помогу! У меня же хорошая знакомая, можно сказать подруга, хозяйка салона красоты. Я попрошу, она тебя возьмет. Походишь учеником, курсы какие-нибудь пройдешь, и дело в шляпе.

Валентина оказалась человеком слова. И уже спустя неделю Тамара работала в отличном салоне. Хозяйка, Мирослава, как она просила себя называть, женщина без возраста, хорошо знала свое дело, все процедуры проходила сама, в рекламных целях, и факт, как говорится был на лице. Она лично тестировала девушку. Теоретические знания ее устроили, затем она тщательно присматривалась, как Тома работает, сама села к ней на массаж лица.

— Завтра выходишь самостоятельно, я к тебе своих подруг на массаж записала, потом у тебя одна капризная дамочка на ревитализацию, поладишь, место твое на постоянку.

Тамара выложилась на все сто, руки отваливались к обеду, и щеки занемели от улыбки. Встретить, предложить чай, воду с газом, без газа, выслушать, по ходу делая массаж лица, затем обязательный, как учили, комплекс на шейно-воротниковую зону, маска сверху, проводить, и улыбаться, улыбаться. По итогам дня все клиенты ушли довольные, даже капризная дама отметила легкую руку Томы.

Постепенно появилась клиентура, Мирослава платила неплохо, жизнь наладилась. Нельзя сказать, что работа была легкой, весь день на ногах, руки тоже уставали. Иногда к вечеру Тома валилась с ног от усталости, казалось, упади и уснешь. Но страхи никуда не ушли, и сон частенько бежал от нее. Тамаре хотелось убежать, куда — неизвестно. Ночами ей казалось, что бандиты пытают тетку Клавдию, и она сообщает им ее новое имя. И вот, ее находят и пытают, вскакивала ночью, курила на лестничной площадке, днем успокаивалась, ночью опять металась в кошмарах.

Ее постоянная клиентка однажды пришла на сеанс с братом, молодой военный, свежеиспеченный лейтенант Дима. Веселый, красивый парень сыпал шутками, развеселил мастеров, и Тамару стал называть сходу невестой.

— О, Машунь, да ты мне невесту нашла! Рад, рад! У нас в гарнизоне девушек совсем нет! Не краснейте, девушка! Я в вас сразу влюбился! Ваши глаза пронзили мне сердце! — он шутливо хватался за сердце, целовал ручку, пригласил погулять. Томка, поначалу ошеломленная натиском, через пять минут задорно смеялась над каждой шуткой.

Дима очень гордился своим родным городом Новосибирском, гордился строящимся метро. Правда, из-за строительства город стоял в пробках, улицы были перекопаны. Но молодым и веселым пройти лишнюю остановку не проблема. Они гуляли по центру, Димка хвастался городом так, как будто это он его построил. В выходной они договорились встретиться, и это было первое свидание Томки за два года. Парень пришел в футболке и легких брюках, загорелый, бесшабашный, при самой обычной внешности он обладал бешеной харизмой.

На улице наступило лето, молодая июньская зелень, бабушки продавали первые дачные цветы ландыши, кое-где пионы. Дима отвез ее на берег водохранилища, подальше от города, мелкий песок, теплая вода, солнце. Они плавали, загорали, наловили мелких рыбок — окуньков, и жарили их над костром, больше сожгли, и соли не взяли. Но было весело, и рыба казалась неимоверно вкусной. Лето, приятная компания, это лучший день за последние четыре года.

Дима так же весело продолжал свое ухаживание, и в сентябре, собираясь ехать к месту службы на Дальний Восток, сделал предложение. Веселый кареглазый парень, воспитанный и внимательный, очень нравился Тамаре. Ждать любви в 24 года она считала глупым, да и хотелось уехать подальше. Они расписались через три дня, в ЗАГСЕ пошли навстречу молодому офицеру. Тома сменила фамилию и паспорт, теперь она была Фролова, и они улетели к счастью.

Поначалу все было отлично, Димка был мил и заботлив, новые отношения увлекли, секс был упоительным, заботиться о своем мужчине ново и интересно. Но Дима работал по 12 часов и более, все чаще она была одна, и новизна потеряла прелесть.

В маленьком военном городке Борске, в скромной малогабаритной двушке, далеко от обычных городов было скучно. Муж все время на службе, раз в месяц редкие походы в гости к сослуживцам, либо прием гостей дома. Демонстрация женами офицеров колец, серег и платьев.

Косметологи солдатам не были нужны, разве что двум десяткам офицерских жен, которые от скуки сплетничали, меняли прически и наряды, крутили романы с солдатами-срочниками, и опять сплетничали. Зима на побережье была суровой, морозы и ветра, на улице не разгуляешься. Тома записалась на фитнес по вечерам. Но зал был один, где солдаты занимались днем, и всегда стоял такой крепкий дух мужского пота. Ни удобных раздевалок, ни душевых, все опять же солдатское, общее. Еле выдержав одно занятие, Тома больше не пошла.

В офицерском клубе были группы по интересам, мужики играли в бильярд, женщины образовали театр, где уже много лет шли репетиции одной пьесы, и все время менялись актеры. На самом деле все кружки, и вязания, и кулинарии, и театральный — занимались одним и тем же — пили чай, иногда вино, и сплетничали. Кроме того, Тамара увидела, что многие женщины в это время встречаются с молодыми солдатами, и ей совсем стало противно.

И опять жизнь катила мимо Тамары, где-то там далеко, люди ездили на курорты, их ждали моря и пальмы, рестораны и коктейли. Кошмары сошли на нет, на первое место вышла тоска.

Тамара развелась с мужем через полгода, и уехала в Сочи. По дороге пришлось заехать в Новосибирск, взять наличку из банка, встречаться со знакомыми она не решилась.

Работать косметологом больше не хотелось, и она решила купить себе салон красоты, небольшой, но на хорошем месте, организовать там все на уровне, и жить уже на доходы от салона.

К покупке бизнеса Тамара отнеслась серьезно. Она была довольно умной девушкой, да и три года в экономическом институте научили ее считать правильно. Но ее имя все еще связывало с прошлым, с городом Красногорском, хотя фамилия была другой. Тамара первым делом сменила имя, теперь она стала Александрой Фроловой, и уже на это имя, купила себе квартиру, приобрела бизнес.

Гордо называя свой салон бизнесом, Александра кривила душой, по сути это была парикмахерская на два рабочих места, перестроенная из обычной квартиры на первом этаже, еще в двух крохотных закутках были сделаны кабинеты для мастера маникюра и косметолога.

Они по-прежнему общались с Мирославой, благо сотовая связь стала доступной, та всегда была готова помочь, и словом, и делом. Та удивлялась, что Тамара (для нее имя осталось тоже), не хочет работать сама:

— Помнишь, как к тебе люди записывались в очередь на месяцы вперед? У тебя же руки золотые! Такой талант в землю закопала!

— Славочка, дорогая моя, мне приходится крутиться как администратору, к тому же хорошее оборудование стоит дорого, денег столько нет, а одними ручками много не заработаешь, — даже себе самой она бы не призналась, что чужие деньги лишили стремления к чему-то, по сути — ее мечты. Это же здорово, что благодаря им, она может не стоять у кресла сама, это же хорошо, все нормально.

Разрыв произошел после того, как Мирослава искала в долг деньги на операцию матери. Она плакала, собрала все, но не хватало 20 тысяч долларов, деньги были нужны срочно, за такое время продать салон красоты невозможно.

— Я бы помогла, Славочка, но ты же знаешь, я бизнес в кредит открыла, у меня проценты знаешь какие? — врала Александра.

Мирославина мама слегла, и вскоре умерла. Алекс испытывала муки совести, хотя никто не знал, что в ее силах было помочь, но она — то знала, но побоялась рискнуть. Девушке было плохо, она винила себя, что не смогла дать не такую уж большую сумму. Однако боязнь, выдать себя и что ее найдут, был сильнее, и очередное предательство состоялось. Она прервала общение, и решила, что больше подруг у нее не будет.