Живой (СИ) - Царенко Тимофей Петрович - Страница 32

— Лям за кило. Но это только для оборудования помпейских машин, — я держался в отдалении, а то вдруг этот милый мальчик, который меня поднял одной рукой, снова решит подраться?

— А у тебя какая с ними репутация? — собеседник уставился на меня дикими глазами. — Слишком много вопросов, Живой. И если ты выживешь, то лишь благодаря моему любопытству! Залезай в кабинку, мы и так уже отстаём от графика. На нас уже, с гарантией, поставили засаду.

Я только вздохнул и залез следом за Терри. Аптечка кровоподтёки не лечила, и побитое тело ныло.

— Терпсихор, я понимаю, что ты расстроен, — натыкаюсь на внимательный и злой, мягко говоря, взгляд, — но в чём проблема с ружьём? Ну, калибр нужный, обеднённый уран, и всё такое…

— Живой, реликтовые предметы до активации мало того, что бесполезны, так они ещё и опасны. Эта твоя пушка при выстреле расскажет всем, что ты на полигоне. И где — с точностью до сантиметра. Нет, безусловно, если ты сумеешь выполнить требования по активации, то расклад меняется на противоположный. Хотя… Двадцать миллиметров — это двадцать миллиметров… — Терри запустил руку в волосы и с силой дёргает. — У тебя хоть баллистический компьютер её признал за оружие?

Я киваю всем корпусом.

— А теперь молчи. Мне надо подумать.

Тележка выскочила из темноты и повезла нас куда-то над горами. У меня были, конечно, вопросы. Но они форменно улетели из головы. Чёрным потоком от бесконечного горизонта ползла гроза. Чёрные облака клубились колоссальными башнями. Они вырастали, рушились, перетекали потоками и огибали горы. Я никогда не видел грозы, но сразу её узнал. Это когда вода падает с неба, и возникают мощные электрические пробои от небес на землю.

Воздух очень странно пах, свежестью. Обоняние заработало на полную, и я едва не утонул в этих запахах. Что-то внутри сжалось от восторга. В груди гулко застучало.

— Эй, Живой, Живой, харе реветь! Да приди ты в себя! — мою щёку обожгла пощёчина. — Слушай, если ты так боишься, могу пристрелить тебя прямо от выхода, чтобы не мучался!

— А? — я прикоснулся к лицу, пальцы стали мокрыми. — Не, я не из-за этой ерунды. Ты понимаешь, я никогда не видел грозу! Красиво!

Терпсихор посмотрел на меня, на стихию за окном. А потом взялся за поручень в проходе и несколько раз ударил его своей головой. Поручень красиво погнулся и потрескался.

— Эй, чувак… — я окликнул припадошного.

— Извини, мне надо, — Пацан какое-то время ломал головой обшивку кабинки, пока панель на стене не стала как-то очень возмущённо пиликать.

— Уф, я почти в норме, — Терри рухнул в кресло напротив. — Чёрт побери, я же всё о тебе знаю, или почти всё, какого дьявола всё так сложно… Лучше бы я здорового в команду взял.

— Эй, Терпсихор! Харе реветь! Да приди ты в себя! — я пощёлкал пальцами. — Слушай, если ты так боишься, могу пристрелить тебя прямо от выхода, чтобы не мучался!

— О боги и всё апостолы ада, я ещё никогда так не ошибался в людях, — Терри вздохнул. — Значит так, план у меня есть. Это первое. Второе — он тебе не понравится. Третье — есть хорошая вероятность, что ты его переживёшь.

— Альтернатива? — зеваю. — План мне уже не нравится.

В следующее мгновение на меня смотрит слом запястья, из которого торчит чёрный ствол.

— В таком виде он мне нравится ещё меньше, — дразнить собеседника я не стал, он не в том настроении.

— Тогда снимай одежду. Штаны, рубашку, сапоги твои. Всё на пол. И содержимое рюкзака туда же.

— Чувак, сейчас не самое удачное время для любовной сцены, — как-то сопротивляться я даже не пробовал.

Терри глубоко вздохнул. Поручень под его ладонью деформировался с громким стоном.

Кабинка монорельса нырнула в тоннель, и свет пропал. Когда он снова полился из окна, я был один.

— Ну? — я поглядел на пустое место, которое образовалось на месте Терпсихора. Рядом лежала кучка одежды.

— Первое: дай своей шляпе команду «Имитация: тяжёлый пехотинец в активной броне», — стала командовать пустота. — Второе: дай аптечке команду «Внешняя операция, приоритет — сохранность мозга». Третье — поднимись на ноги и возьмись двумя руками за поручень.

— Уважаемые зрители, вы сейчас увидите что-то до хрена интересное! — я выполнил всё команды и поднялся на ноги. Чувствовал себя глупо, и это ещё мягко сказано…

— А теперь говори команду «Аптечка, скелетно-мускульная фиксация положения тела».

Послушно повторяю, и тело как-то сразу окаменело.

— Слушай, а зач…

С неприятным хрустом невидимый мне клинок входит между позвонками, и голова бессильно падает на грудь.

Клинок, судя по ощущениям, остаётся в ране. А потом другой невидимый клинок вспарывает меня, от грудины до паха. Еще несколько молниеносных надрезов, и всё мои органы высыпаются в пустой рюкзак. Невидимая рука точно так же режет что-то внизу, и я понимаю, что в рюкзаке всё. Вообще всё. И сердце, и почки, и печень…

Режим последнего шанса!

Резервное снабжение мышц и мозга кислородом и питательными веществами.

До наступления смерти осталось 58 минут и 34 секунды.

Запасы биоматерии 74,71 г.

Уже видимые окровавленные руки сводят края раны, те зарастают. Потом из шеи выходит нож. И к телу возвращается чувствительность. Благо, боль блокируется аптечкой.

Это очень странно… Не дышать.

Невидимые руки надевают на меня шляпу. Поверх шлема. Я не могу не то что сопротивляться, внутри поселилась, без шуток, пустота… Оказывается, я просто не осознавал, сколько ощущений мне давали внутренние органы… И не билось сердце, там вообще ничего…

Невидимый Терпсихор подвёл меня к выходу из монорельса и дал ускорительного пинка. Мне пришлось сделать добрый десяток шагов, чтобы остановиться. Я всё так же непонимающе огляделся. Понимаете, в таком случае вам полагается громко орать, и в вашу кровь должно пойти море адреналина из надпочечников. Они остались там, в моем рюкзаке…

А потом мир снова перевернулся и до меня долетел очень тихий хлопок.

Я лежал на земле. И смотрел на темнеющее небо.

Режим последней надежды!

Резервное снабжение мозга кислородом и питательными веществами.

До наступления смерти осталось 19 минут и 05 секунд.

Запасы биоматерии 00,00 г.

Сознание находилось в каком-то ступоре. Я понимал, что от меня почти ничего не осталось и голову спас только мой дарственный шлем. Минуты текли за минутами, а я пытался понять, в чём был план Терри, и зачем ему было меня предварительно потрошить? Господи, какая нелепая смерть. Выпотрошили, как лягушку на лабораторной работе, да ещё и взорвали в конце, петардой!

До наступления смерти осталось 6 минут и 53 секунды.

— Чёрт возьми, раскормленная аптечка, даже зависть берет! — голос Терри прозвучал где-то очень рядом. — Так, это должно быть твоё.

В поле зрения возникли мои ноги. Они, что, летели по воздуху? К ногам прилагался солидный кусок торса. Везде по краям ран синяя плёнка. За ногами летел рюкзак. Дно его пропиталось алым. Руки шлёпнулись рядом, а я почувствовал шевеление где-то снизу. Терри достал из рюкзака пакет с синей жижей и кинул мне в рану. Выждал несколько минут, а потом открыл рюкзак и высыпал его содержимое мне внутрь. А сверху добавил ещё пару пакетов. Внутри всё вскипело синей пеной, и на поверхности осталась синяя плёнка. Ещё два пакета лежат поверх раны. И оставшиеся четыре рядом.

— Я же говорил, Живой, тебе не понравится, — довольно хмыкнула пустота. — Оправдываешь своё прозвище. Ты первый, на моей памяти, игрок, которого можно использовать дважды для подсветки снайпера!

Я бы что-то ответил, но как-то не получалось. Внутри меня органы активно шевелились и менялись местами. Непередаваемые ощущения.

— Очень удачно он на нас вылез, и боеприпас использовал с ЭМИ-начинкой. Вырубил все камеры. Но то, что снаряд в тебя летит, они совершенно точно засняли. На какое-то время должны отстать. Я сейчас попробую достать снайпера, засёк его. У тебя есть минут десять, потом начинай движение. Отдыхай.