Трудно Разлюбить (СИ) - "Uma" - Страница 23

— Я не могу вернуться к тебе… — Мне хотелось спрятаться. Я опустила голову и сжалась, как нашкодившая собака, ожидающая наказания хозяина. И повторила неуверенно, — не могу, Данил…

— Почему? Он запер тебя, держит в плену? Тогда давай вызовем полицию и все им расскажем? — Даниил задавал вопросы один одного больнее. — Привыкла к его деньгам? Ты же была такая независимая. Платье от меня боялась принять. Как ты можешь теперь жить за счет мужика, который когда-то сделал выбор не в твою пользу? Ты же любишь меня, я знаю!

Чтобы прервать это мучение, я сделала нерешительный жест, приподняла руку и приоткрыла рот, намереваясь высказаться. Но он поднялся из-за стола, оказался в двух шагах от меня, и я, под давлением его взгляда, присутствия, дыхания, передумала говорить, безвольно опустила руку, закрыла рот.

— Жанна, пожалуйста, пойдем со мной прямо сейчас, — прошептал Даниил, положив ладони мне на плечи и уткнувшись лицом в волосы. — Весь год я жил мечтами о тебе, как дурак. Сегодняшняя заявка от Светозарова все решила, увижу тебя, заберу с собой! Я полностью изменил свою жизнь, сама увидишь. Тебе понравится…

Он улыбался и прижимал меня к себе. Все те же руки, по которым я скучала, глаза, в которые я не надеялась больше посмотреть. Почему бы мне не сбежать с Даниилом, не поверить, что мне понравится его новая жизнь?

О свадьбе Кирилла Светозарова и Жанны Ветровой объявили в светских новостях. Счастливицу невесту назвали «подругой юности» и девушкой из простой семьи. Не соврали. О моем среднем образовании и судимости умолчали; зачем смешить публику? Кирилл и без них рассказал обо мне больше, чем нужно. Показали фотографии с нашего отдыха на Океане; я в белом бикини и широкополой шляпе сижу на пляже. Еще одна, где я в черном вечернем платье; Кирилл в смокинге выгуливает меня на мероприятии, кажется, это была презентация какой-то книги, куда я очень хотела попасть. У богачей принято делать фотосессии перед свадьбой, но Светозарову все не досуг.

Полиция объявила о раскрытии дела об отравлении хлором в «Новом Олимпе». Преступление совершил кто-то из обслуживающего персонала по идейным соображениям, — кому-то казалось на полном серьезе, что Светозаров делает биороботов, используя для этого талантливые человеческие индивидуумы. Вряд ли Кирилл имел такие планы. Единственным удачным андроидом в его коллекции был Фокс, красивая Азия и двойник Кирилла использовались крайне редко из-за сложности в управлении. В общем слухи о биороботах были преувеличены… В «Новом Олимпе» погибли и пострадали живые люди.

Да и невеста сбежала. Тем зловещее выглядела «видео-визитка» о скорой свадьбе. Кирилл намекал мне через телевидение, что ищет меня, и не сомневается, что найдет… По коже побежали мурашки. Я выключила телек и с ногами забралась на кровать. Вчера мы с Витей вышли погулять в английский парк при элитном жилом комплексе, и не вернулись. Вещи я прихватила самые необходимые, конечно, не взяв у Кирилла даже носовой платок…

Голубой фургон Даниила никогда не ночевал на одном и том же месте, стоял то в самом центре города, то на окраине, в зависимости от того, куда его вызывал Юрий. Этот человек учил Даниила мастерски делать свое дело, быть востребованным, — так он говорил.

— Пошли, пошли Данил. Не похлопаешь, не полопаешь, — смеялся в усы Юрий этим утром. — Выучишься на нормальное ремесло, сможешь купить своей женщине хоть остров! Я своей Маше дачку купил, пусть возится с землей. И ты задумайся…

Работы было предостаточно: бесконечная замкнутая сеть водопровода жила активной жизнью и постоянно нуждалась в ремонте или настройке. В городе я старалась не высовывать носа из машины, боясь быть найденной Кириллом, весь день сидела в хорошо организованном жилом пространстве с крохотной кухней, отгороженной от спальни занавеской. На окнах плотные клетчатые шторки. Кровать, достаточно удобная и компактная.

Витя был в восторге от нового дома и кочевого образа жизни. Я сначала не знала, как реагировать на то, что блистательный перспективный парень из «Нового Олимпа» вдруг превратился в ученика слесаря, продал свою красивую машину, купил небольшой фургон для путешествий и поселился в нем. Потом, посмотрев на все внимательнее, я решила отнестись в этому, как к очень серьезной трансформации личности Даниила.

— Это круто! Я каждую ночь в больнице видел такой фургон… и тебя. В офисах я не хочу больше работать. После случая в "Новом Олимпе" я уже не смогу сидеть в таком муравейнике! Пробовал, задыхаюсь… Буду слесарем или еще кем… — рассказывал Даниил. Его манеры тоже изменились, стали более простыми и открытыми.

В первую ночь в фургоне мы почти не спали. Снаружи ночь, за окном полное звезд небо и монотонный стрекот сверчка. Уложив Витю на раскладном кресле, я присоединилась к Даниилу, который сидел на своей кухоньке и пил пиво. Мы впервые после долгой разлуки и нежданной встречи обнялись. Он целовал меня в волосы, в лоб, совсем иначе, чем раньше, по-взрослому, так целуют родители своих непутевых детей.

— Мальчик мой, прости меня… — в ответ я жалко целовала ему руки, гладила его по волосам не осмеливаясь коснуться его губ, и тыкалась лицом в его серьезное лицо.

Чувство вины и понимание того, что передо мной не тот легкомысленный парень, которого я знала раньше, не позволяло мне вольничать, и всякие слова казались пустыми и неподходящими.

— Обещаешь, что не вернешься к нему ни под каким предлогом? Обещай! — не просил, мягко требовал Даниил. — Даже если он будет убивать меня…

Где-то в глубине его сиплого голоса слышалось желание говорить со мной жестче, но он сдерживался. Боялся обидеть. Лишь одна из его рук настойчиво скользнула по моей спине и приласкала мой зад. Я хотела ему сказать, что Кирилл не настолько жесток и глуп, чтобы становиться преступником, однако молча прикрыла глаза в знак согласия.

В следующую минуту Даниил приподнял меня и усадил на узкую стойку. Мы привычно раздевали друг друга, добираясь до того, по чему оба соскучились. Его джинсы, моя простенькая юбка, все было спущено и забыто. Слегка раздвинув ноги, я впустила его в себя и прижалась к нему всем телом. Руки скользили по его широкой спине с напряженными, перекатывающимися мышцами. Мы соединялись легкими толчками и неспешными ласками. Я впитывала, хватала, глотала его любовь, как умирающий от жажды пьет воду.

— Я люблю тебя, Жанна, — шептал Даниил, захватывая меня уже в страстные объятия любовника. В них я совершенно перестала здраво мыслить. — Сам не знаю, за что люблю…

Утром Даниил, одевшись в свою синею робу, ушел на работу. Свой фургон он отдал в наше с Витей распоряжение, мы договорились созваниваться каждые два часа, чтобы не теряться и перекидываться любовной ерундой.

— У меня осталось три дня стажировки. Хочу получить от Петровича все знания, — сказал Даниил за завтраком. — Потом мы уедем отсюда навсегда, я открою сервисную фирму, ну или что-то в этом роде…

Слушая его, я попивала растворимый кофе из кружки с надписью «мы счастливы», и действительно чувствовала себя счастливой рядом с моими мальчишками…

Итак, Кирилл, видимо, не собирался сдаваться. Сложно было представить какие чувства одолевали его. Обида, ненависть, месть, их я приписывала ему по умолчанию. Я не представляла, как он поступит с мамой и Аленой, он и при мне их не жаловал, теперь, наверное, совсем лишит всего. Тем лучше. Пусть знают свое место.

Я читала Вите сказку, когда в дверь фургона постучали. Захлопнув книгу, я настороженно привстала, чуть не крикнув: «- кто там?», но вовремя решила, что буду молчать и не открою дверь никому. Мальчику я зажала рот ладонью, взглядом веля не шуметь.

— Жанна, это Нур, — послышался из-за двери женский голос. — Я пришла не от Кирилла, нашла фургон по линии «Саныча». Послушай, в жизни все бывает, ну нравится тебе этот Мухин. Такое с нами, перезревшими девушками, бывает. Я поняла… Если ты вдруг раскаялась, хочешь вернуться к Светозарову, то я без проблем прикрою тебя, скажем, что ты ночуешь с мальчиком у меня, мы готовим сценарий свадьбы…