Трудно Разлюбить (СИ) - "Uma" - Страница 21

Мухин! Я наведывался к нему в больницу. Мне нужно было убедиться в том, что парень не настолько слаб, чтобы умереть — Жанна не будет убиваться, обвиняя меня в смерти своего любовника, — но и не настолько здоров, чтобы помешать мне увезти ее. Ну и превосходство самца над самцом хотелось показать, не без этого… У них с Жанной была любовь, — я видел ее ясное отражение в его глазах, когда склонившись над ним, спросил, узнает ли он меня. Мухин утвердительно двинул головой на подушке, будучи не в состоянии говорить из-за ожога горла.

— Жанна просила позаботиться о тебе. Я с удовольствием это сделаю, — вкрадчиво говорил я, рассматривая соперника. Таким складным, высоким, слепленным из мужественности и нежности, я не был даже в восемнадцать лет. — Мы с ней уезжаем…, да, брат, такое дело. Она любит меня… А ты останешься на хороших врачей, тебя подлечат и ты никогда не вспомнишь старушку Жанну. Да?

— Нет! — неожиданно выдал парень клокочущим голосом, и глаза его вспыхнули ни с чем несравнимым светом любви. — Она любит меня! Я знаю.

Тогда, в кабинете мне не пришло в голову, что молодой хлыщ, упорно не желающий рассказывать о своей подружке, спит с Жанной Ветровой. Не думал я и о том, какое могу встретить противление с его стороны моим словам. Раненый самец не ослабил хватку и рыкнул на меня без страха.

Получив из отдела безопасности «Нового Олимпа» фото подружки Мухина, которая по доносу Саркисяна попала под подозрения, я чуть не одурел. Это была моя бывшая невеста. Ее я не искал, потому что обиделся сам на себя и не считал себя достойным влезать в жизнь девушки, оставленной мною так безжалостно и глупо. Я думал, она давно обзавелась семьей, детьми, может даже живет неплохо на среднюю зарплату. Благородная отговорка для зависимого от братьев мажора, побоявшегося потерять наследство в случае женитьбы на девушке из неблагополучной семьи?

В день нашего с Жанной публичного скандала я ходил в мужской клуб, там посидел в строгости английского интерьера, послушал политические диспуты стариков, помнящих еще моего отца и знающих братьев. Потом я решил отомстить Жанне, купив девушку в эскорте. Мне, как вип-клиенту, предложили на выбор три девушки-девственницы, по возрасту чуть старше Алены. Со времен девственницы-Жанны мне таковые не попадались. За одну, блондинку с большущими голубыми глазам, я заплатил и повел ее в ресторан, где мы напились так, что на выходе держались друг за друга. Но до секса дело не дошло.

— Подари себя любимому мужчине, не делай глупостей… — сказал я девушке, сажая ее в такси. Та моргала пьяными глазами, плохо понимая, о каких таких подарках и глупостях я, старый дурак, веду речь. — Извини, у меня есть невеста, она убьет меня, если узнает, с кем я собирался ей отомстить…

Я твердо решил подкатить к Жанне со всей своей неудовлетворенностью.

Домой я вернулся за полночь, в коридоре, специально громко пыхтя и чертыхаясь, снял пиджак и разулся, потом присел на диван, ожидая появления Жанны. Та явилась, словно амазонка, полуодета, готова к бою, и встала в широком проеме, ведущем в гостиную, — видимо, ждала меня все это время.

Не желая трезветь и терять куража, с которым собирался с ней помириться, я сказал:

— Давай мириться, Жа! Хочешь, будешь сверху, я не против… А вообще, черт с тобой! Выходи за меня, — тянул я нагловато, — давай, золотая моя задница, поженимся уже…

Она подошла, подхватила меня под руки и не без труда повела в спальню, где и оставила лежать вверх лицом на постели. Эта женщина была незаменима в роли хозяйки и любовницы. Бывшая моя супруга за тринадцать лет брака не сделала половины того, чего делала Жанна, — она заботилась обо мне, как в дни нашей помолвки. Она простила меня. Я был счастлив и влюблен уже в другую Жанну, более жесткую, менее наивную, чем та юная девушка.

Уложив меня, Жанна склонилась надо мной и стала расстегивать пуговицы на моей рубашке. Спиной я ощущал ровную мягкую поверхность постели, грудью чувствовал неспокойное дыхание, близость возбужденного полураздетого женского тела.

Я запустил пальцы в густые волосы Жанны, пропустил сквозь них шелковистые пряди и притянул ее голову к себе. Наши губы встретились, языки обменялись влажными ласками, и снова дали губам волю. Жанна меж тем уже усаживалась на меня верхом, не забывая целовать и раздевать меня.

— Слушай, — шептал я, порывисто избавляясь от рубашки, — зачем ты меня бесишь? Нечестно бить по больному месту при людях…

— А ты зачем распускаешь свой язык, Светозаров? Будешь еще так делать, накажу, и сильно!. — Жанна, сидя на мне, выпрямилась, тряхнула головой, откидывая волосы с лица и завела назад руки. Раздался едва слышный щелчок, это она расстегнула лифчик, затем, стянув его с себя, изящно кинула на пол.

— С такими замашками тебе впору быть Светозаровой, — я говорил эти слова, целуя, повисшие надо мной, как виноградные грозди, груди Жанны. — Ты слышала моё предложение? Больше такое не повториться! Соглашайся…

Утром я проснулся от визга девчонок. Кто-то из них закрутил кран в ванной так, что его сорвало, и вода напористо поперла в квартиру, залив сначала ванную, затем разлившись по полу, застеленному плиткой из белого оникса. Мы все шлепали босиком по лужам, ища номер домоуправления или агентства по ремонту водопроводов. Особенно резвился Витя, устроив целое водное шоу с кружением вокруг своей оси и столкновением с девочками, которые взвизгивали, делали вид, что им обидно, а сами были непрочь вспомнить недавно ушедшее детство.

— Живете среди такой роскоши, а куда звонить при аварии не знаете, — насмешливо говорила Жанна, вбивая в свой телефон нужный запрос. — Вот, сервисная компания «Саныч и ко». Санычи мне внушают доверие… Звоню!

По квартире она ходила в снятой с меня рубашке, не боясь промочить свои быстрые на подъем ножки. Под рубашкой, кажется, не было ничего, кроме трусиков. Я ходил за ней, как какой-нибудь обыватель Кирюха, одетый в "боксеры" и футболку, надеясь, что из домашнего коллапса нас выведет несравненная Жанна.

Я уже прикидывал, что подарить ей на свадьбу, — машину, квартиру, путешествие на Океан. Все, она этого достойна! О свадьбе объявим дня через три, поженимся через неделю. Нуртезия поможет с устройством праздника и информационным сопровождением.

Согласие стать моей женой Жанна дала только под утро, когда убирала мою голову со своей груди.

— Ты подумала, Жа? Я не говорю те слова больше, ты прекрасно знаешь, о чем я… Решилась? — спросил я, выныривая из похмельного сна. Я мог бы забыть о своем предложении, и она притворилась бы забывчивой, потому что, так мне казалось, была самодостаточна и независима. — Сейчас или никогда, — причмокнул я, раскидывая руки по постели и погружаясь в сон, сквозь который услышал ее «да».

Слесари из «Саныча и ко» пришли через час после моего звонка. Когда они вошли, я не видела, дверь им открыл Фокс, который ждал Кирилла. Мы с Кириллом предварительно решали, как и где пройдет наша запоздавшая на двадцать лет свадьба. Возможности моего будущего мужа были безграничны; огромные яхты, лучшие залы, артисты, угощение от знаменитых шеф-поваров. Все это глянцевыми картинками мелькало перед моими глазами, завораживая и маня, — такими украшают рекламные буклеты, бульварные романы. Я ни во что не вмешивалась, я наслаждалась моментом… Внутри меня гулял холодок нервного возбуждения. Я потирала руки, пытаясь их согреть, и зябко пожимала плечами. На Океан Кирилл меня возил полгода назад, а сейчас обещал приобрести там квартиру и подарить мне. От таких подарков могло и крышу снести…

Из коридора донесся незнакомый мужской голос, бодрый и простецкий, выведший меня из счастливого и тупого опьянения:

— Где хозяин или хозяйка? Здесь есть нормальные люди? Эх, слесарей вызывали?!

Я вышла из спальни и беззаботно пошлепала по мокрому полу к ванной. Увидев меня, — одетую в длинный шелковый халат персикового цвета, отороченный золотистой каймой, всю такую не от мира сего, — слесарь обреченно мотнул головой, дескать, эта еще хлеще, и отодвинул решительным жестом Фокса: