Я Распутин (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 30

В парную заглянул банщик:

– Господа, кого пропарить веничками?

– Ну не в первый же заход – отмахнулся я – Позжее.

Служитель пропал, а я дал команду Дрюне на сбор завтра утром. Как раз наступал вторник.

В дом и правда, попали легко. Зашли с другой стороны, Николай поддел крючок на черном входе забора ножом, заглянул на территорию:

– Никого.

На лица мы натянули шарфы, опустили шапки пониже, но все-равно было слегка стремно. Адир так и вовсе трясся как осенний лист.

– Схватят!

– Кто? Сторож спит, собак нет – в сотый раз я начал успокаивать фотографа.

Тот бережно нес самую новую модель Кодака Model B-3. Идеально подходит для тайной фотосъемки.

Распопов побренчал отмычками, открыл задний вход.

– К окнам не подходить, ноги обтереть насухо – напомнил я, разглядывая убранство дома. Кучеряво так – медвежьи шкуры, картины на стенах, камин. Массивные хрустальные люстры дополняли дизайн роскоши и богатства. В этот домик неплохо так денег было вложено.

Мы поднялись на второй этаж, Аронов заглянул в одну комнату, в другую. Довольно скоро мы нашли спальню с большой кроватью и будуаром. Соседние комнаты были – гардеробной и какой-то чулан.

– Тут режьте.

Илья достал из сумки бур, начал делать дырки, потом выпиливать кружок в деревянной стене между спальней и чуланом.

– Спрячетесь в чулане – инструктировал я Дрюню и Адира – Как пойдут главные утехи, тихо вытащите пробку из стены, сфотографируете князя со Станой.

– Услышат щелканье затвора – наморщился выкрест.

– Подожди, пока женщина начнет стонать – нашел выход я – Потом тихо вставьте пробку обратно.

– В спальне может быть темно, а магниевую вспышку мы использовать не можем – напомнил Дрюня.

– Тогда ничего не поделаешь – развел руками я – Ограничимся фотографиями, как они заходят в дом.

Мы с Распоповым и Ароновым вернулись в Питер, зашли в дешевый чадный кабак дождаться результата. Сидели в углу как на иголках, даже водка в горло не лезла. Да и нельзя было напиваться. Ждали долго.

Рядом орали извозчики, кто-то играл на гармошке Барыню. Несколько нетрезвых граждан неопределенного образа жизни пытались танцевать, выкидывая коленца.

– Все готово! – рядом за стол плюхнулись бледный Адир и Дрюня. У последнего глаза задорно блестели – Прошло как по маслу. Как начали кувыркаться – тихо щелкнули несколько раз. Князь то забавник такой – любит при свете, да еще привязал черногорку к кровати.

Сибирские мужики вылупились на парня.

– Зачем привязал?? – первым очнулся мой шурин.

– Так слаще любиться – пояснил я – Князья да аристократия жизнью пресытились. Ничто уже не радует, дураков. Дурь занюхнул, бабу привязал к кровати, а может еще и слегка придушил…

– Да ладно – Аронов все никак не мог отойти от подробностей сексуальной жизни царской семьи – Не может такого быть! Так же и удушить можно. Насмерть.

Я задумался над тем, что еще Николай мог привезти из вояжа по Японии. Поди водили его по борделям. Интересно, видел ли он шибари?

– Некогда балясы разводить – я кивнул в сторону выхода – Поехали проявлять фотографии. Посмотрим на этих затейников

Пришла пора познакомить эту реальность со спамом. Нет, не с американской ветчиной, а с массовой рассылкой. А чего стесняться? Клише с названием новой газеты мне сделали – Ведомости Санкт-Петербургского Градоначальства и Столичной полиции. Да, прямо вот так, внаглую. Как верстается издание – я тоже вчерне понял.

Всю прошлую неделю, пока монтировали пресс, да наборные доски я вникал в печатный процесс. Перцов мне вполне все объяснил – что, куда и зачем. Казалось бы вник. Но когда ночью с «боевиками» на подхвате начали делать фейковую газету – все посыпалось.

Ладно, статью я написал, набрал литерами. Сделал тестовый оттиск, вычитал. Сам в одном лице и репортер, и редактор и наборщик с печатником. Но как заверастать фотографии? Они получилась даже не сказать пикантными – настоящая порнография во всей красе. Думаю, фальшивый выпуск Ведомостей здорово двинет в России сексуальный прогресс.

Позвал Адира. Начали вместе разбираться, пробовать и так и сяк.

Получилось сделать газету-листок только на следующую ночь. Да и то половину тиража запороли – удалось напечатать едва пять тысяч копий.

К этому времени капитан с боцманом купили на барахолках почтальонские шинели и фуражки и мы вшестером отправились в центр. Распределили кому какой район обходить, обговорили детали.

– Только богатые дома, халупы обходим мимо – закончия я инструктаж – Ежели повстречаете настоящего почтаря – говорите, что новичок, заблудился из другого квартала.

– Дворникам также врать? – поинтересовался хмурый капитан. Ему вся эта афера не очень нравилась.

– А городовым что говорить? – боцман тоже был неспокоен.

– Да они глядя на вашу форму и не спросят ничего – успокоил я общинников, посильнее затягивая шарф вокруг шеи.

– Ну с Богом – подытожил Аронов, первым выпрыгивая из саней. За извозчика остался Дрюня, который должен был подвозить к нам новые пачки с газетой.

«Бомба» рванула уже на следующее утро. Я отсыпался после ночного «забега», когда в дверь спальни сильно застучали.

– Григорий Ефимович! – я узнал голос Перцова – Скандал! Скорее просыпайтесь.

Ольга уже давно встала, пришлось, кряхтя, подниматься и мне.

Пока я одевался, главный редактор, потрясая нашей фейковой газетой рассказывал о скандале, который разворачивается в столице. В телеграфе уже закончилось две катушки ленты, телефон «раскалился» от звонков коллег Перцова.

– Невероятное дело и кто только посмел?! Это же тюрьма! Нет, хуже! Это каторга! В Царском такое не простят.

Я косо посмотрел на главреда.

– О скандале сем в Слове ни полслова! – скаламбурил я – Газету токмо открыли, мигом прикроют обратно.

– Но это же невозможно скрыть! О скандале напишу все европейские газеты!

– Пусть пишут. А мы вот о чем напишем, на – я подал главреду тезисы статьи про трудовые колонии – Столыпин лично одобрил идейку с детскими сиротскими общинами.

– Да? Это любопытно! – Перцов начал вчитываться в тезисы, а я попрощавшись, отправился в Царское. Надо было держать руку на пульсе.

И этот пульс частил так, что императорскую семью того и гляди разобьет инсульт или инфаркт.

Во дворец съехались все Великие Князья, с охоты вернулся бледный Николай. Его вышли встречать всей толпой. На НикНика царь даже не взглянул, прошел мимо.

К вечеру стало известно, что во-первых, послали телеграмму вдовствующей императрице с просьбой срочно вернуться в Россию. Во-вторых, НикНик отставлен со всех постов, ему предложено прокатиться с дружественным визитом в страны Азии. Китай, Французский Индокитай и далее по списку. Примерно так на полгодика, но если все займет год – никто не расстроится.

А я только потирал руки от удовольствия, расхаживая в толпе чиновников и пророчествуя о падении нравов, ну и громко, на разный лад, повторяя 7-ю заповедь.

Тут же метался красный Герарди, следя за тем, чтобы никто не осмелился притащить во дворец газету. Несколько экземпляров были отобраны у слуг, сами лакеи с позором выгнаны со службы.

Ситуацию попробовала исправить Стана. Заплаканная княгиня попыталась проникнуть к царице. Но та грубо отказала ей в приеме. Обеим черногоркам было предписано сидеть под домашним арестом дома – дворцовая полиция вывезла из Царского под конвоем.

Не успел вернуться домой, как затрещал телефон. Плохо, что я в электротехнике не шарю, заменил бы эту трещотку чем-нибудь мелодичным, каждый раз подскакиваю, вспоминаю ревун тревоги в армии.

Снова Перцов, настоятельно просил прибыть в редакцию, темнил и юлил. Выудил из него, что желает меня видеть какой-то высокопоставленный военный по причине статьи о дуэли. Интересно… Сейчас все прихвостни НикНика должны бегать кругами, искать новых покровителей, но чтобы вот так сразу и ко мне? Не похоже. И на месть от отчаяния тоже, зачем же для этого светиться в редакции? Интересно… надо ехать.