Бандит 2 (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 1

Боль! Непрерывная, страшная боль!

— Сволочи! Я вас всех убью! Всех! Твари! Я запомнил вас! Запомнил! Аааа!!! Гады! Гады!

— Убьешь…на том свете! Ха ха ха! Гегар, дай-ка мне вон тот прут…да, да…этот! Рукавицей бери, идиот! Руку припалишь, загноится — кто работать будет? Вот сюда прикладывай…поджарь ему…ага, ага!

— Аааа! Сволочи…

— Сомлел. Слабый стал. Вначале-то покрепче был, не сразу уходил. А вообще крепок парень, смотри, сколько продержался! И ведь ничего не сказал!

— А может он и в самом деле не знает, мастер? Потому и не сказал?

— Это его проблемы — палач, он же дознаватель равнодушно пожал плечами — Надо было знать. Раз не рассказал — и с перебитыми ногами, и поджаренный — значит, им займется маг. Ну а когда он его башку выпотрошит — парню останется только ползать по помойкам. Мозгов совсем не останется. И помнить ничего не будет.

— Может и к лучшему? Не помнит — и ладно. Знаешь…мне даже немного жутко стало, когда он смотрел на меня своими голубыми глазищами. Мол, запомнил, изничтожит…а если и правда изничтожит? Вот выпустят его, и все!

— Неа…молодой ты еще, знаешь, сколько их прошло через пытошную…и что? Хоть один пришел мстить? Кто сюда попал — на волю не возвращается. Ни с целой головой, ни с безумной, ни с отрезанным языком. Никак!

— Слушай…а чего мы ему пальцы не сломали? Обычно в первую очередь пальцы ломаем! Иголки опять же под ногти…они сразу петь начинают!

— Это начальник приказал. Говорит — чтобы руки не трогали. И чтобы глаза на месте были, и уши. Не знаю — зачем, но есть одна догадка. Хочет его лекарю отдать, помнишь, возили к нему? Ну этого…растлителя! Да ну здоровяка с татуировкой змеи на шее! Вспомнил? Вот! Этот лекарь постоянно берет наших клиентов к себе в дом. Наверное, делает из них что-то…ну…снадобья там всякие. Колдует, в общем. Вот начальник и не хочет отдавать лекарю сильно помятого парня. Но это так…догадки!

— Но у него рожа побитая…вон, рана какая на скуле, аж кость видать! Кто это его так?

— Говорят — кто-то из агентов приложил. Уж за что — не знаю. Видать как-то ему насолил. Не наше дело, меньше спрашивай — целее будешь. Ладно, все! Давай отливать парня, и снова приступим. Повозимся еще немного, и пойдем докладывать. Пусть им маг занимается! Ух, упрел я сегодня у очага…не та погодка, чтобы допросы учинять! Вот в сезон дождей хорошо — холодно, а тут у нас теплынь, угольки греют! Сиди, попивай горячее вино со специями — хорошо!

Палач вздохнул и со стоном поднялся с табурета:

— Ох-хо-хо…тяжела ты, наша работа! То ли дело аристократы — сидят, холодное винцо попивают…а тут парься, нюхай этого засранца! Ну вот рассказал бы, где его подружка прячется, и спокойно отправляйся на тот свет! Но нет же, надо людям говна подложить, заставить их работать подольше! Вот этот…шпион который — все честно выложил! И почти не пострадал! Ну да — пару ногтей выдернули, так ничего же не сломали! И внутренности не отбили!

— А странно, мастер…этому досталось больше, и он молчит. А того чуть приласкали — и потек, потек!

— Этот — ворк. А ворки — они как животные. Говорят, они почти боли не чувствуют! Вот и приходится нам трудиться. Все, хватит, отливай парня! Лей, не жалей Да смой с него все… воняет же.

— Как тебе это вино?

— Очень недурно. Очень. Дай угадаю…семьдесят восьмой год? Виноградник на склоне Батури?

— Точно! — мужчина улыбнулся — Досточтимый Велур, я знал, что ты знаток вин, но чтобы до такой степени?! Даже не представляю, как ты смог!

— В конце концов, я же маг — седой бородач тоже улыбнулся, довольно осклабился. Он был уже пьян. Это вино имело странное свойство: тому, кто его пил, казалось, что он трезв и прозрачен, как хрустальная пластина, ни одного пятнышка мути. Но если встать — ноги откажутся идти. Да и язык развязывает — что твоя сыворотка правды.

— Так как продвигаются твои опыты по изготовлению магов? — словно бы невзначай спросил собеседник бородача — Есть успехи?

Боородач тут же помрачнел и отставил кубок красного стекла, драгоценный настолько, что наверное дешевле было бы вырезать такой же кубок из настоящего рубина. Кубок охлаждал ту жидкость, которая в нем находилась, и вино (или сок!) всегда было прохладным. А еще — он определял яды. Если в него попало нечто ядовитое, могущее нанести вред хозяину кубка — сосуд становился синим.

Увы, никто так и не сумел повторить изготовление этого древнего артефакта. Маги вырождались. Магия уходила из этого мира. Магов рождалось все меньше и меньше, настолько меньше, что сильный маг ценился на вес золота. Маг, способный делать такие вот артефакты. Даже боевых магов, неспособных на творение стало недоставать. Выродились и лекари-маги: судя по тому, что было написано в старинных рукописях, нынешние лекари жалкое подобие тех могучих врачевателей, которые могли за один час вырастить утраченную конечность, и не считали это каким-то подвигом. Нынешние лекари ничего такого уже не могли. Большинство лекарей. Те, кто славились своим могуществом и могли уподобиться древним все еще существовали, но…увы, не в Империи. Говорили, что такие маги остались на островах в океане, но тамошние волшебники явно не имели никакого желания контактировать с имперской властью.

Вот потому император некогда и объявил на годовом отчетном заседании Гильдии Магов, что он озолотит того, кто найдет способ создавать мага из обычного человека. А еще объявил, что теперь любой ребенок или взрослый, который хоть как-то проявит способности к волшбе, обязан будет обучаться в Академии — так называли школу магии, где магов учили, тренировали, приучая их к мысли о том, что их жизнь это служение Империи. И что только отслужив на благо Империи оговоренный контрактом срок, этот маг имеет право работать на себя — естественно, отчисляя в казну соответствующие налоги.

Указ был объявлен и на всю страну, после чего в Академию и в самом деле начался приток одаренных подростков, среди которых много было и девушек. Указ подписан отцом нынешнего императора пятьдесят лет назад. Но к нынешнему времени ситуация стала еще хуже. Население страны росло, несмотря на постоянные войны то с ворками, то с наглеющими соседями, а магов все-таки не хватало.

Новый указ гласил, что за сокрытие одаренного ребенка, за то, что его не отправили в Академию — следует уголовная ответственность, и наказание — от штрафа в размере пяти тысяч золотых, до полной конфискации имущества и даже казни. Ибо если человек вредит своей Империи, своему Трону — кто это, как не враг?

И это дало свои результаты. Совсем не все родители хотели своим отпрыскам судьбы военного мага, военного лекаря или артефактора, кои совсем нередко гибнут при создании боевых и защитных артефактов. Но если выбирать разорение семейства и учебу его отпрыска в Академии — конечно же, будет выбрана Академия. Тем более не обязательно, что потомок древнего и богатого рода попадет на поле боя и там применит свои боевые умения. Он может осесть в столице, получив выгодную должность при военном министерстве, а когда закончатся оговоренные пять лет контрактной службы — заняться тем, чем он желает заниматься. Например — валяться на подушках и плевать в потолок. Долг стране-то ведь отдан!

А если маг не из семьи аристократа или богатого купца, он вполне спокойно может получить патент (заплатив оговоренную плату), и работать в свое удовольствие, зарабатывая очень даже приличные деньги. Конечно, и тут существует опасность, что его могут призвать на войну в случае неблагоприятного развития военных действий, но во-первых всегда можно откупиться, а во-вторых, такое бывало очень редко. Существовало неписанное правило — не трогать, не отрывать от практики тех же лекарей. Их было гораздо меньше чем боевых магов, способных швыряться огнем и вызвать оползни, так что лучше их лишний раз не беспокоить. Вдруг завтра заболеешь ты, или кто-то из твоей семьи — и куда пойдешь, если лекаря забрали в армию?