Я разве похож на аристократа? Том 4 (СИ) - Романов Илья Николаевич - Страница 23

Быстро отклонив голову, Арлекин ошалело посмотрел в полные похоти глаза Корнелии и откровенно удивился. В прошлой жизни она бы не за что не подпустила другую женщину к нему!

— А раз так получилось, что кое-кто в этом доме уже стала твоей женщиной, то будет не честно, отвергать её… — слова срывались со рта Корнелии, заставляя достоинство юноши подниматься. Вот только теперь его нос уловил нотки вина, из-за которого щёки женщины пылали.

Медленно переведя взгляд на стоявшую в нескольких шагах Аюми, он увидел, что та одета в такой же персиковый халат. Девушку слегка пошатывало, а её, такие же полные похоти глаза не отрывались от парня.

«Да они в зюзю нажрались!» — прокричал он у себя в голове, смотря то на Корнелию, то на Аюми.

Облизнув пухлые губы, Корнелия положила свои руки на плечи парня и с вздохом повалила его на постель, сев сверху. Затем она посмотрела на мнущуюся Аюми и протянула ей руку, возбуждённым голосом произнося:

— Иди к нам, Аюми.

Сделав робкий шаг, служанка остановилась, а затем сделала ещё один. Её сердце бешено стучало, в голове творился полнейший хаос, а горячее дыхание вырывалось из груди. Она никогда бы не подумала, что ей доведётся принять участие в подобном и потому боялась… Лишь благодаря алкоголю и прошедшему с Корнелией в ванной комнате разговору, она не сбежала. Красноволосая женщина узнала у неё абсолютно всё, что связывало её и господина. Аюми видела в тот момент её глубокую задумчивость и ощущала, будто от одного лишь решения Корнелии зависит дальнейшее… Но после того, как она выпили и открыто поговорили, Аюми услышала предложение, которое и привело её сюда…

Каждый её последующий шаг был всё смелее и смелее, пока она не дошла до постели. Она взяла протянутую Корнелией руку и приготовилась окунуться в неизведанное, что несло в себе лишь наслаждение…

Сам же Арлекин лежал на постели с каменным лицом и понимал, что происходит что-то конкретно из вон выходящее. Впрочем, долго он не пробыл в этом состоянии и скоро на его лице отразилась открытая улыбка, а руки схватили сидящую на нём женщину, заставив ту пискнуть.

Звук телевизора и идущей на нём программы "Мир Животных" раздавался в комнате, но никто из троицы не обращал на него внимания. Они были увлечены лишь собой.

«Я знаю, что ты слышишь меня, Алатор. И вот что я хочу тебе сказать. Мне плевать, как мы это сделаем, но этот мир должен жить!» — произнёс он про себя, смотря на Корнелию снизу-вверх.

Его слова вновь не получили ответа, будто не найдя своего адресата… Но чего Арлекин не мог видеть, так это улыбки сущности живущей в его душе. Всадник слышал каждое слово, сказанное ранее и сейчас. И хоть он находился в темноте души Адама Фроста, он улыбнулся и проговорил:

— Наглый смертный.

***

Италия. Рим. Ватикан. Собор Святого Петра.

Тусклый свет камина освещал темноту просторной комнаты, разгоняя мрак. Сидя в удобном кожаном кресле, Михаил держал в руках бокал с вином и смотрел в огонь, уйдя в воспоминания.

Сильнейший Паладин, носящий имя — Михаил, вспоминал битву при Рестии, где потерял многих из своих братьев и сестёр. Перед его глазами то и дело вспыхивали образы светловолосой Уриэль, смеющегося Икара и воинственного Раскоса. Каждый из них пал в битве за мир, что ныне мёртв… Их сущности более не появятся в Чертоге и Михаил не сможет вновь с ними встретиться…

Паладины не могут умереть от старости или же от рук смертных созданий. Только оружие Всадников способно лишить их сущности дара Жизни. И друзья Михаила погибли именно от рук Алатора… Тёмно-зелёное пламя Чумы и Хаоса выжгло их из мироздания, оставив лишь пустоту.

Мощный порыв ветра открыл окна комнаты и влетел в помещение, раскидав лежащие на столе документы и колыхнув пламя камина.

Выйдя из своих воспоминаний, Михаил медленно повернул голову влево и увидел стоявшую рядом с ним светловолосую женщину, одетую в белое длинное платье с широким вырезом декольте. Она была той, кто изменила его жизнь, когда он был смертным… Она — та, кто дал ему шанс сражаться против тьмы и Смерти.

Поднявшись с кресла, он поставил бокал с вином на стол и, подойдя к своей госпоже, преклонил колено, спокойным голосом произнося:

— Я рад вновь созерцать ваш лик, госпожа.

Открыто улыбнувшись словам своего слуги, Жизнь сделала к нему шаг и коснулась его головы, проведя рукой по ярко рыжим волосам мужчины.

— Твоя задача отменяется. — мелодично проговорила она, а услышавший её Михаил поднял голову и непонимающе посмотрел на неё. — Мне более не нужна смерть Алатора.

— Госпожа… Я не понимаю… — хрипло произнёс Михаил. Он горел решимостью самолично убить Всадника, пока тот слаб… А теперь, госпожа желала забрать эту возможность?!

— Скажем так, — убрала она руку с его волос. — План поменялся…

— Могу я узнать причину? — смотрел он в её зелёные глаза.

Кивнув, Жизнь отошла от своего слуги на несколько шагов и ответила на его вопрос:

— Если коротко, то смерть Алатора сейчас лишь навредит. Владыка, — язвительно произнесла она имя своего вечного оппонента. — Нашёл ещё одну лазейку. И если у него всё получится, то мой проигрыш будет лишь вопросом времени.

Поднявшись на ноги, Михаил подошёл к столу, на котором ранее оставил бокал с вином и взял его в руку, сделав глоток. Весь его план трещал по швам, а сама суть сгорала от желания уничтожить Алатора. Он не хотел идти против воли своей госпожи, но просто так отринуть возможность лишить Всадника Чумы и Хаоса жизни, он не мог… Слишком много боли и потерь тот принёс ему.

— Я чувствую в тебе бушующую бурю, Михаил. — нахмурилась Жизнь, смотря на своего Паладина.

— Скажите, госпожа, — поставил он пустой бокал на стол. — Вы помните имена тех, кто погиб в Рестии?

Услышав вопрос и слова слуги, глаза Жизни вспыхнули белесым светом, а на плечи Михаила упало непомерное давление, заставившее его сделать судорожный вдох и упасть на колени. Мощь его госпожи заполонила комнату, остановив само время. Она была в гневе.

— Каждого из них! Они мои дети, как и ты! — прорычала Жизнь, сверля подавленного слугу яростным взглядом. — Так что не смей усомниться во мне, Михаил! Я дала тебе приказ и ты выполнишь его! Алатор будет жить, во всяком случае пока!

Проговорив свои слова, она раздражённо щёлкнула пальцами и исчезла в лазурной вспышке. Почувствовав, что давление более не сковывает его тело, Михаил прокашлялся и, облокотившись на стол, поднялся на ноги. До его слуха доносился звук, бегущей в покои стражи, взволнованной вспышкой неизвестной им силы.

Двери комнаты широко распахнулись и в неё вбежали телохранители Папы, приготовившись к бою. Но Михаил не обращал на них никого внимания, он вновь смотрел лишь в огонь камина и произносил про себя имена погибших братьев и сестёр… Ярость, неверие и жгучее желание мести бурлило в его сущности, желая воспротивиться приказу…

— Она сказала, чтобы он выжил… Но ничего о том, чтобы жили те, кто дорог сосуду Всадника. — тихо пробормотал Михаил и хищно улыбнулся. Его месть лишь начала свой поход и он достигнет её! Чего бы это не стоило!

Глава 12

Российская Империя. Санкт-Петербург. Дворец Ораниенбаум.

Яркий свет настенных фонарей освещал просторную комнату, прогоняя ночной мрак. Будь здесь кто-то из людей, то решил бы, что это комната царя или же царицы. Огромная кровать, на которой смогли бы поместиться по меньшей мере 5 человек. Дорогие картины, цена которых вызывала шок. Большая люстра, висящая на потолке, украшенная бриллиантами. Живописные обои, дорогая мебель и расстеленные на полу медвежьи шкуры, создающие уют.

Для кого-то эта комната была бы желанным жилищем, но только не для этой женщины… Для неё это была тюрьма.

Лежа на кровати, Наталья смотрела на разрисованный потолок комнаты и ни о чём не думала. Её белокурые волосы, блестящие на свету из-за пота, растрепались и на них образовались колтуны. Большинство её ногтей были сломаны, а тело и лицо приобрели неестественный бледный вид. Её одежда, представляющая из себя мешковатую пижаму, была покрыта пятнами от еды, а на воротнике виднелись следы ткани, покусанной в нервном состоянии. Наталья более не была похожа на ту высокородную особу, какой она являлась совсем недавно. Запертая, брошенная всеми… Она, словно не желала жить… И лишь пульсирующий в её душе Хаос держал разум женщины на плаву. Множество раз она пыталась сбежать из своей темницы, куда её посадил брат. Она шантажировала слуг, подкупала стражу… Её союзники и былые ухажеры старались вызволить из заточения… Лишь один раз она смогла сбежать. В ночь, когда небеса были безмятежны, а звёзды освещали их, Наталья покинула свою тюрьму. Она помнила, как ощутила в тот момент эйфорию жизни и свободу. Её сердце било набатом от одной лишь мысли о Широ, которого она желала встретить…