Нелюбимая - Орлова Екатерина Марковна - Страница 9

Благодарю Рому и, оставив тарелку с приборами на ступеньках, несусь в бунгало. Во время нашей прогулки по острову нас занесло на местный рынок. Как сказал один из мужчин, у которого Рома поинтересовался, что это за место, это был базар для богачей, простые местные жители там ничего не покупают. Нам стало интересно, и мы решили туда заглянуть. Кроме каких-то брендовых шмоток, которых полно и в столице, там было несколько магазинчиков с товарами ручной работы производства местных мастериц. Я влюбилась в сарафан, который был сплетен из тонкого кружева с бисером. Тяжеленькая вещица, под которую стоило еще пошить комбинацию, потому что она в комплекте не прилагалась. Я обязательно закажу или куплю тонкую длинную бежевого цвета, когда буду дома, но не примерить вещицу просто не могу. Мне нужно рассмотреть себя в большое зеркало.

В бунгало я быстро сбрасываю с себя шорты и футболку, в которых ходила целый день, надеваю это произведение искусства и обуваю босоножки на шпильке. Не знаю, какие заработки у обычных местных жителей, но этот сарафан обошелся мне не так дорого, как пророчил тот мужик. Да, один поход в бар мне придется пропустить, но невелика потеря ради такой вещи. Кручусь перед зеркалом, поворачиваясь то одним боком, то другим. Голубой купальник не очень хорошо смотрится под серым сарафаном, но мне до этого нет дела. Я смотрю как переливается тонкая нить в витиеватых узорах, как мерцает бисер, и мне хочется захлопать в ладоши от радости. Давно я не покупала что-то, от чего пришла в полный восторг.

– Ну долго мне тебя ждать? – выкрикивает Рома с террасы.

Я разворачиваюсь и несусь на выход во дворик, а перед самой дверью торможу, чтобы плавной, соблазнительной походкой выйти на улицу. Несу себя как королева, и прямо сейчас я себя ею чувствую. И пусть из горла рвется визг счастья, мне хватит выдержки, чтобы не выпустить его и не испортить эффектный выход. Рома поворачивается на стук каблуков, и улыбка, игравшая на его губах еще секунду назад, медленно сползает с лица. Я вижу, как дергается его кадык, когда он осматривает меня с головы до ног. Сначала я так же кручусь перед ним, как крутилась перед зеркалом, а потом встречаюсь с ним взглядом и замираю. Его глаза потемнели, взгляд стал тяжелым. И я буквально могу услышать негромкий треск в воздухе между нами. Как будто он раскалился, и с каждым мгновением нагревается все сильнее и потрескивает так громко, как дрова в камине. Я тоже сглатываю и не могу отвести от Ромы взгляда.

Не знаю, как так получилось, что я даже толком не заметила, как Рома преодолел расстояние между нами, но вот он уже нависает надо мной, тяжело дыша. Я пытаюсь сделать шаг назад, но ничего не получается, ноги как будто вросли в пол. Рома поднимает руку и проводит костяшками по моей щеке.

– Невероятно красиво. Ты красивая, – хрипло произносит он.

– Спасибо, – из меня не вылетает ни звука, я произношу это одними губами, по которым Рома ведет большим пальцем, сминает их и нежно гладит чувствительную кожу.

Непроизвольно приоткрываю губы и облизываю пересохшую нижнюю, слегка задев языком подушечку его пальца. Рома резко придвигается ко мне и, впившись пальцами в мой затылок, целует. Наш поцелуй снова жадный и несдержанный, от него сводит внутренности, а внизу живота как будто образуется горячий шар, который лопается, разливая лаву по всему телу. Рома снова ласкает меня своими большими ладонями, обхватывает попку, мнет ее и вжимает меня в свое тело, заставляя чувствовать его желание. Мое же растекается по моим венам, несется по ним, зажигая нервные окончания. Каждое из чувств обостряется, делает меня еще чувствительнее, пробуждает во мне жажду большего. Мои руки оплетают шею Ромы, притягивают его еще ближе, если такое вообще возможно. Головокружительный поцелуй сводит с ума, заставляя меня забыть обо всем. И в этот раз я решаю не останавливаться, а пойти до конца. Может быть, Рома станет моей терапией после неудачных отношений. Кто знает?

Наше безумие прерывает резкий звук сирены. Я отскакиваю от Ромы и начинаю озираться по сторонам. Сердце колотится как сумасшедшее, на разрыв просто, и я прикладываю к груди руку, словно пытаюсь успокоить его.

– Что это за звук? – выдыхаю я.

– Черт, надо было и рабочий телефон выключить, – со злостью цедит Рома. – Прости, но мне нужно ответить на этот звонок. Мои партнеры обещали звонить только в случае крайней необходимости. Я не могу это проигнорировать.

– О, да, конечно, – быстро отвечаю я. – Я пока схожу в душ.

Рома кивает и идет в бунгало следом за мной, где выуживает из поясной сумки телефон и отвечает на звонок. А я скрываюсь в спасительной прохладе ванной комнаты и прижимаюсь спиной к двери.

– Дура! – шепчу себе. – Ты же видишь, что каждый раз что-то мешает? Ну так прими этот знак, и не начинай то, что не сможешь закончить. Если не получается, значит, не судьба.

Легонько бьюсь затылком о дверь и иду раздеваться, чтобы принять прохладный душ. Мне нужно что-то, чтобы отвлечься от этого желания. Между ног влажно и пульсирует, и это очень плохо, потому что не должно мое тело так быстро начать реагировать на чужого мужчину. Разве можно так стремительно забыть того, кого любила? Или это эффект смены обстановки? Как будто попадаешь в другой мир, где нет ни Вадика, ни моей любви к нему, и все словно понарошку. К счастью, вселенная дает мне знак, что я и Рома можем стать ошибкой, так что надо притормозить. Только вот как? Особенно когда, стоя под прохладными струями душа, я замечаю, как дверь ванной открывается, и в нее входит Роман.

Мысленно проклиная того, кто позвонил и оторвал меня от Тамилы, я достаю из поясной сумки телефон и смотрю на экран. Никитос. Козлина просто. Я чувствовал, что сегодня Тами готова была сдаться, поэтому сейчас раздражен сильнее обычного, когда что-то мешает моему сексу. Боковым зрением слежу за тем, как Тами быстро скрывается в ванной, пока отвечаю на звонок.

– Это должно быть что-то охренительно срочное, если ты позвонил мне в это время, – рявкаю в трубку. – У вас сколько? Пять утра?

– О-о-о, вот это прием, твою мать! – смеясь, вскрикивает Никита. – Ага, пять.

– Так что случилось?

– Я бы не звонил, если бы меня не разбудил твой любимый Закревский.

– В смысле? Он же в тюрьме.

– Сбежал.

– Не понял?

– Ага, свалил твой клиент, не дождавшись суда.

– Когда?

– Этой ночью.

– Отправь его брату деньги, которые мы не отработали. Не хочу больше иметь с ним ничего общего.

– Ром, мне не хочется это говорить, но, блядь, я же предупреждал.

– Все, больше никаких вопросов на личных.

– Надеюсь на это. Как сам вообще?

Я секунду прикидываю, говорить ли ему про Тами, но решаю, что между нами с ней все настолько зыбко, что еще пока рано произносить вслух шокирующую информацию. К тому же, я бы хотел посмотреть на лица друзей, когда представлю ее как свою жену. Сдерживаю в себе зловещую улыбку, и отвечаю:

– Нормально. Катаюсь на вейке, сплю, пью, гуляю по острову.

– Что-то я не услышал в этом списке «трахаюсь».

Я бросаю взгляд на закрытую дверь ванной.

– Как раз собирался, но ты позвонил.

– О, я наломал?

– Еще как.

– Приятно, что не только мне наламывают, – со смехом произносит он.

– В смысле?

– Вечером Макар с Соней решили, что если они едут неподалеку от нашего дома, то это крутая идея – ввалиться без приглашения. Думал, убью его нахер.

– Один-один, – усмехнувшись произношу я.

– Теперь ты просто обязан такое же дерьмище устроить Гордееву.

– Почту за честь, – отвечаю я.

– Когда назад?

– Через четыре дня.

– Ром, – помолчав, серьезно произносит Никита. – Не звонила?

Мне не нужно уточнять, кого он имеет в виду.

– Я выключил личный.

– Правильно сделал. Отцу дал рабочий?

– Да, он в курсе.

– Ну тогда все норм. Нормально же, Ром?

– Спасибо, друг, все в порядке. А сейчас вали к жене под бочок, у меня тут еще дела.