Принеси мне, Санта, антидепрессанты (СИ) - Хаан Ашира - Страница 5

Оставалась квартира снизу.

Со Снегурочкой и загорелым голубоглазым Сантой. Бантик у него так крепко держался, пока он ко мне в дверь звонил, что вот эти вот несколько ночных часов для него наверняка были полной фигней в плане выносливости.

В моей пустой и темной квартире эта радость жизни звучала издевательски.

Второго января на пробежку я не пошла. Потому что чудес не бывает. Моя депрессия никуда не делась. А Дед Мороз существует только в сказках и немножко накануне Нового года, но и тогда у него профессиональная этика, стойкость и Снегурочка с четвертого этажа.

Зато третьего — снова пошла! Хорошенько выспавшись, позавтракав остатками красной икры и как следует завязав теплый шарф.

Вернулась снова с позором, даже не думая считать, сколько я пробежала. От детской площадки до птичьих кормушек.

Однако шаг за шагом…

Через неделю я пробегала уже целый километр — до пруда.

И купила новые антидепрессанты в аптеке.

Дверь в кабинет психиатра я открывала с некоторой опаской и… предвкушением?

Но время чудес кончилось — даже украшения в диспансере уже сняли и елку разобрали. Старый Новый год прошел. Все возвращается на круги своя.

— Добрый день, Инга Семеновна, — улыбнулась я своей участковой психиаторше, старательно скрывая разочарование.

— Здравствуй, Ниночка. Я смотрю, таблетки тебе заменили. Сама хотела предложить, а мой коллега успел раньше. Ну, как тебе?

— Все хорошо! — честно отчиталась я. — Мне кажется, они уже начали работать. Но так ведь не бывает?

— Почему? — Инга Семеновна, женщина средних лет с ямочками на щеках, улыбнулась мне ободряюще. — Это новый препарат, он начинает действовать быстрее. Теперь все будет хорошо. Продолжай принимать!

Обратно в гардероб я кралась, поминутно оглядываясь. Ведь Максим Игоревич где-то здесь и работает, если не ошибаюсь. Значит, может появиться из любого кабинета и…

Что — и? Я сама не знала. Но думать о нем было одновременно страшно и захватывающе. Я даже одевалась помедленней, тщательно комкала бахилы и подошла почитать расписание приема. Но — увы, ни одна из фамилий на стенде не показалась мне подходящей для Максима.

Инициалы были не у всех. М.И. не было ни у кого.

Ну и ладно.

Все равно на улице светило удивительно яркое солнце для начала января, искрился под ним пронзительно белый снег, дорога была усыпана конфетти от хлопушек и даже автобус пришел почти сразу, я не успела замерзнуть.

Я ведь загадала выздороветь, а не заполучить себе волшебного Санту, правда? Так чего теперь? Выздоравливаю!

— Привет, Нина! — сказал мне Максим, уже ждущий лифта на первом этаже, когда я вошла в подъезд.

Ох ты…

Мне сразу захотелось поправить шапку, пожалеть, что не накрасила губы, и срочно побрызгаться новыми духами, которые прятались в рюкзачке за спиной.

Сердечко застучало как ненормальное.

Ух, какой он — когда не Санта!

Белоснежная шапка, из-под которой торчат растрепанные пряди, ярко-оранжевая куртка, высокие ботинки. Ввиду отсутствия серфинга в это время года наверняка ходит на лыжах или спускается с гор на сноуборде! Надо же как-то поддерживать ту крышесносную форму, в которой он был!

— Здрасьте… — промямлила я, пряча глаза.

Смотреть ему в лицо было стыдно, как будто между нами уже случилось гораздо больше, чем один, хоть и жаркий поцелуй.

Мне показалось, что в тесном лифте нас потянуло друг к другу, но Максим сделал шаг назад, скрестил руки на груди и улыбнулся:

— Мне четвертый. То есть, по-вашему, третий.

А то я не догадалась!

— Как Новый год встретила? Как привыкание к таблеткам проходит? — поинтересовался он, пока двери лифта слишком уж медленно, на мой вкус, закрывались.

Я вдохнула, выдохнула и…

— Максим Игоревич, я ведь уже не ваша пациентка! — заявила я, прислоняясь к стене и тоже скрещивая руки на груди. — Давайте вести себя в рамках профессиональной этики!

Несколько секунд он смотрел на меня нечитаемым взглядом, а когда лифт приехал на его этаж и открыл двери, кивнул и улыбнулся:

— Хорошо, Нина. Договорились.

— Вот и ладно, — буркнула я в закрывающиеся двери.

Черт его знает, почему тогда я вошла в свою квартиру в таком паршивом настроении…

В холодильнике меня дожидались здоровые продукты: жирная рыба, овощи, даже бананы. В бананах особенно много каких-то там веществ, помогающих при депрессии. Как и в рыбе.

Новый год — новая я!

Но вместо этого я достала с верхней полки заброшенную туда коробку с шоколадными хлопьями и весь вечер валялась на диване и смотрела ютуб, грызя их всухомятку, даже без молока.

И спать пошла не как последние дни — в десять, чтобы с утра до работы успеть на пробежку, — а далеко за полночь, надеясь, что горячая парочка этажом ниже уже натрахалась вдоволь.

Увы — стоило выключить громкую музыку, как в тишине дома я снова услышала крики.

Да чтоб вас черти побрали, Максим Игоревич, вместе со Снегурочкой вашей!

Однако когда я вышла из ванной, тщательно почистив зубы по всем заветам стоматологов — не меньше десяти минут, — и забралась под одеяло, собираясь накрыть голову подушкой, что-то мне показалось странным.

Это не были крики, рычание и стоны, как в тот раз.

Нет — слышно было, что люди ссорятся. Низкий мужской голос что-то доказывает, перечисляя пункты, высокий женский иногда взвивается до визга. Слов было не разобрать, да и не могла я на сто процентов быть уверена, что это именно Максим со своей красоткой, но почему-то нисколько в этом не сомневалась.

Угомонились они, когда кто-то из соседей раздраженно постучал по батарее. И страстная ссора так и не перешла в страстный секс, как я немного опасалась.

Удивительно, как иногда работают самые простые вещи. Два года я жила в мрачном мире за пыльным стеклом — все вокруг казалось тусклым, серым, безрадостным. Продавщицы хмурились и хамили, автобусы опаздывали, под ногами постоянно хлюпала грязь, а друзья никогда не звонили первыми. Никому я не была нужна.

Но всего лишь полтора месяца приема таблеток — и однажды днем, выйдя из офиса на обед, я вдруг замерла, завороженно глядя на прозрачную сосульку на краю крыши.

— Они всегда были такими красивыми? — спросила я у Лены, коллеги, с которой мы обычно ходили на ланч в соседнее кафе.

Она посмотрела на меня, как на ненормальную, и ничего не ответила.

Мы вообще мало говорили о личном — чаще о рабочих делах или жаловались на невкусный суп.

Кстати, суп тоже был вкусным. Вообще никогда не ела такого вкусного супа!

И солнце выглянуло, несмотря на хмурую зиму, отряхнуло снег с мрачных туч и засияло, зажигая огоньки в тех самых сосульках.

Мир стал ярким. Снова. Как когда-то — я ведь думала, что он был таким, потому что я была влюблена в мужчину, что жил со мной, поэтому после его ухода погас. Но на самом деле — погасла я.

Что-то сдвинулось в химии мозга, что-то встало на свое место — и вдруг оказалось, что жизнь-то вполне себе ничего занятие!

На этой волне я заскочила после работы в торговый центр и вышла оттуда с двумя совершенно охренительными и божественно непрактичными весенними платьями. Просто потому, что надо было как-то отметить этот день.

Конечно, впереди еще много работы — Инга Семеновна предупредила меня, что иногда я буду снова погружаться в привычное мутное болото. Но я уже не хотела обратно и собиралась сделать все, чтобы этого не допустить.

Зарядившись надеждой на будущее, я даже приготовила себе ужин — не просто сварила макароны, а порезала салат, потушила курицу в сливках. Словно у меня нет и не было никакой депрессии и полно сил на всякую ерунду.

И мусор я поскакала выбрасывать, едва удерживаясь от того, чтобы съехать по перилам на полпролета вниз, к мусоропроводу.