Несломленные (СИ) - Федоренко Марго - Страница 80

Парень пересмотрел видео с торгового центра, где произошла трагедия. Симеон видел, ЧТО сделала эта хрупкая и уязвимая особа, а ведь она не была облачена в броню или экзосклет. Симеону стало интересно, Эвелина знала, что у нее не было шансов выжить. Симеон восхищался храбростью девушки и ругал мысленно за не благоразумность. Место укуса на шее Симеона лизнул влажный язычок девушки, то место обдало сначала жаром, а потом холодом, по всему телу парня пронеслись мурашки. Симеону почему-то сдавило грудь от некоего, непривычного волнительного ощущения. Он чаще задышал.

Симеон зарылся длинными, тонкими пальцами в светло русые волосы Эвелины, которая изображала хищную кошку выливающую миску со сметаной. Но скоро буйная раненная угомонилась. Невольная нянька прислушивался к звукам, доносящимся из коридора, и к ровному дыханию девушки. Она во сне ворочалась, потерлась макушкой о нижнюю челюсть парня, и свернувшись клубочком затихла, соня даже оттолкнула от себя одеяло.

Из улицы донеслись гудки машин, звуки резкого торможения и ругань. На заднем дворе устроил позднюю серенаду кот. С улицы тянуло весенней, нежной прохладой дыхания сада.

Эвелина что-то проговорила во сне, почесала ногу об коленку парня. Он уже сам поражался своей многозадачности и редкому терпению по отношению к столь вопиющей наглости. Но потом настроение Эвелины поменялось, ей похоже начало сниться что-то плохое. Соня начала ворочаться и звать родителей, а потом затихла и из ее глаз полились хрустальные слезы.

Симеон ощутил тревогу и подобие сочувствия к этому нежному цветку, что из-за жизненных обстоятельств обзавелся шипами, но не лишился хрупких лепестков, коснешься одного такого и он сломается. Парень не знал, как успокоить девушку, поэтому прибегнул к самому древнему виду успокоительного, приобнял за хрупкие плечи и прижал к себе, нашептывая успокаивающе слова, вытирая ей слезы. Эвелина перестала расстраиваться и даже начала улыбаться во сне. Симеон впервые в жизни ощутил непреодолимую жажду кого-то защитить и не потому, что от него этого требовали, это было веление его «я». Юноше стало досадно, что он пока мало знает о своей подруге, но уже рад что они дружат. И Симеон с теплом вспоминает их подземное приключение.

— Какой вкусный пирожок…кусь…за румяный бочок, — прошептала сладким тоном Эвелина не открывая глаз и действительно опять цапнула Симеона за шею. Юноша отнёсся к этому в монашеским смирением, в конце концов нельзя коснуться розы, чтобы не существовал риск быть поколотым.

Из-за двери раздался приглушенный крик, который быстро оборвался. Эвелина так ничего не услышала, да и никто бы не понял, ведь вопль оказался не продолжительным. Симеон не только услышал, но насторожился. Он пытался не разбудив Эвелину выскользнуть из-под нее. Но проще было бы отлепить от ограждения плющ, чем Эвелину от Симеона. Тем временем за дверью послышался цокот когтей и возня. Опять крик и топот убегающего человека, его жуткий булькающий крик, а потом об дверь словно удалили сочным куском мяса и крик оборвался, а из-под дверной щели медленно и неумолимо натекала алая, вязкая жидкость. В воздухе запахло сладковато-металлическим запахом.

Симеон все-таки выбрался из цепких лапок девушки, которая недовольно заворчала, но так и не проснулась. Ручка двери с медленной неотвратимостью начала проворачиваться. Парень оказался подле двери, стараясь не шуметь и поставил под ручку стул, чтобы она оказалась зафиксирована и дверь не смогла открыться. А за дверью до сосредоточенного слуха Симеона донеслось тяжелое сопение, явно не из человеческого носа, и цокот когтей по паркету. И только парень облегченно выдохнул, как смартфон Эвелины оглушительно завопил в звенящей тишине. Симеон аж замер, как замороженный от неожиданности, если бы он мог, то стал бы еще бледнее чем сейчас. Симеон пытался найти, где этот звонящий предатель спрятался, но наглый гаджет надежно замаскировался.

Наконец-то выяснилось, что смартфон завалился межу матрацем и подушкой. Видимо Эвелина говорила по смартфону и заснула с ним, когда прекратила разговор. Неизвестный когтистый гость, решил раз владелица не отвечает, то может ему поговорить со звонившим. В дверь начали настойчиво скребтись и ломиться. Симеон кое-как вытащил сенсорного паршивца и отменил вызов какой-то Тамары Владимировны. Парень запоздало понял, что ночной гость и не думает убираться прочь. Напротив шум и возня, усилилась, опять донеслись крики. Теперь Эвелина проснулась от особенно душераздирающего крика.

— Что это?! — Пискнула девушка, потирая сонно левый глаз.

— Сигнал что пора убираться отсюда. — Выпалил Симеон, уже находясь рядом с окном и выглянул на улицу.

Окно выходило на небольшой сад, окантованный аккуратной асфальтированной тропинкой, и освещенный желтоватым светом фонарей, имитировавшим солнечный свет. В лицо парня пахнуло свежим воздухом.

Симеон не увидел угрозы или людей, сад был пуст и казалось замер в ночном сне.

— Ой, а кто это ломиться в дверь?! — Испуганно спросила Эвелина, боязливо натягивая одеяло, словно надеясь, что оно спрячет девушку от всех опасностей.

А дверь начала жалобно скрипеть и место, где крепились петли к стене, начало покрываться мелкими трещинами. Эвелина побледнела, глядя заворожено на дверь и на трещины, она дрожала от страха.

— Прости, но придётся тебя потревожить. Долго дверь не выдержит, и сломается, а у меня нет желания выяснять кто это там решил сделать нам ночные процедуры. Так что давай выбираться? — Предложил Симеон, он сохранял удивительное спокойствие, лишь глубокая задумчивость виднелась в его глазах.

— Хорошо, у меня повреждена рука, а не ноги, так что я вполне могу двигаться! — Согласилась Эвелина, ее тоже не прельщала мысль встретиться с тем, кому под силу сломать толстую дверь.

Симеон помог встать девушке, которая с опаской косилась на теперь не такую кажущуюся надежной дверь. Трещины на ней стали внушительнее, а недовольное рычание отчетливее стало слышней.

Парень подсадил Эвелину на подоконник, решетку он давно отогнул, так чтобы образовался приличный просвет, между ней и окном. В лицо девушке пахнуло ночной свежестью, в контраст больничному запаху, смешавшемуся с кровью. Симеон помогал ей слезть с подоконника.

— Торопись и ты! Быстрее! Ой, дверь уже еле держится! — взмолилась девушка, оглядываясь с ужасом на комнату. Эвелина про себя радовать, что палата оказалась на первом этаже, в противном случае ей страшно представить как бы они выбирались. Она морщась от боли кое-так пролезла в просвет между решеткой и окном.

Эвелина суетливыми жестами давала понять, чтобы парень торопился. Симеон ловко запрыгнул на подоконник и тот час грохот прокатился комнатой. Беглец, не оглядываясь хотел шмыгнуть в просвет между решеткой и окном, когда понял что зацепился, но не долго думая рванул сильнее. Да так сильно, что раздался звук рвущейся ткани и по его плечу потекло что-то горячее, Симеон пружинисто соскочил с подоконника. Позади него раздался топот нечто тяжелого, и в ту минуту, когда только парень оказался на улице из того места выглянула чудовищно безобразная морда, утыканная зубами размером с человеческий палец. Пасть яростно грызла решетку, которая не давала ей пробраться к лакомой добыче, тварь брызгала вспененной, красной слюной, и недовольно рычала.

— Что это?! — Выдохнула в ужасе Эвелина, испуганно взирая в два налитых кровью глаза, горящих из полумрака палаты.

— Очень, похоже, та одну из тех тварей, что напала на тебя в торговом центре. — Отозвался Симеон, оттаскивая замершую в ужасе девушку от окна. Тварь пристально следила за добычей жадным глазками. — Закрой уши!

Симеон, достал из-за кобуры пистолет и выстрелил между глаз твари. Та взвыла, но подыхать не спешила.

— Понятно, нужен калибр крупнее. — Задумчиво констатировал Симеон, сохраняя отстранённое выражение на лице, будто не монстра пытался убить и тот не помер, а увидел редкий вид букашки, который выбрался из коробки.