Соло для няни - Королева Людмила - Страница 14

— Что, лучше, чем папа? — спросила с улыбкой.

Димка замялся, ну ясно же, у папы другой стиль вождения, и дипломатично произнес:

— Вы с ним так классно смотритесь. Ты такая маленькая, а он — огромный.

— Какой же Володя огромный? — удивилась я. — По-моему, он нормальный.

— Ну ты и балда! Радом с тобой даже маленький смотрится большим, а Володя — огромным.

— За балду кто-то сейчас получит в лоб, — смеясь, отреагировала я.

— А мне вот длинноногие нравятся, высокие. — Димка мечтательно вздохнул. — Вырасту, женюсь на модели.

— И что же ты с ней делать будешь? — спрашиваю с любопытством.

— Ходить и все мне будут завидовать.

— Чему? — удивилась я.

— Ну что у меня такая девушка — высокая, красивая, умная.

— Так редко бывает, чтобы и первое, и второе, и десерт, — усмехнулась я. — Главное, чтобы она тебя любила.

— Да, наверное, это тоже важно, — равнодушно согласился сын.

Его всегда все любили и любят — бабушки, дедушки, тети, дяди. Взрослым всегда было о чем с ним поговорить, а для малышей он умел придумывать игры, развлечения, не обижал никого и мог защитить слабого. Мы с мужем были против, когда Димка заявил, что хочет заниматься боксом, но он нас убедил, что для него это важно. Особых спортивных высот сын не достиг на этом поприще, но от занятий получает удовольствие и возможность поддерживать хорошую спортивную форму.

— Мам, а ты папу любила?

— С чего вдруг такой вопрос? — удивилась я.

— Ты сейчас сказала: «Главное, чтобы она тебя любила». А если люди любят друг друга, то почему они тогда не вместе? Почему вы развелись с папой?

— Дима, это долгий разговор, а мы уже приехали, давай-ка выгружайся и пойдем поедим.

— Вас что, в самолете не кормили?

— Когда это было! Да и едой это трудно назвать, то, что там предлагают.

«Мега» мне и нравится, и нет, по настроению. Можно присмотреть из вещей что-нибудь интересное — там представлены бренды известных фирм, на коньках покататься, перекусить по-быстрому, но народу всегда много, а это утомляет. В будние дни все как-то проще.

— Мам, тебе коньки брать? — спросил сын.

— Нет, я устала и мне не до коньков, пойду съем чего-нибудь. Что тебе заказать?

— Пиццу, только попозже, я покатаюсь и тебе позвоню, ладно?

— Договорились.

Я зашла в уютный павильончик, именуемый «Пицца Хат». Сама я ее не ем, обычно заказываю себе салат, чаще фруктовый, но Димка пиццу обожает и всегда пробует разную. Откуда у него любовь к итальянской кухне? Родился он в Германии, недалеко от Берлина, и прожил там первый год своей младенческой жизни. Вот если бы сосиски или шпикачки любил, то было бы хоть понятно, а то пицца. «Ты мой подарок новогодний», — так я иногда его зову, потому что он родился 1 января, в военном госпитале, где я тогда работала.

Все методики закаливания отрабатывались на нем. Тогда в Германии это было и модно, и интересно. У немцев рождается много больных детей, и когда я увидела статистику по детским заболеваниям, их процентное соотношение к здоровым, — это меня потрясло. Такого количества даунов, больных ДЦП, с врожденными пороками нет нигде.

Естественно, с такими детьми нужно особо усиленно заниматься: укреплять их нервную систему, закаливать, адаптировать к нормальной жизни в социуме. Для этого разработаны разные методики, программы индивидуально подбираются для каждого ребенка. При этом учитывается все: с каким весом он родился, сколько набрал по шкале Апгар, кесаренок или нет, на каком вскармливании — искусственном или на грудном молоке.

Я стала все читать, и то, что считала необходимым, — применять на собственном сыне и на других детях, сначала немецких, потом российских, и результатами осталась довольна. Не все родители понимают, зачем нужны бассейны какие-то, закаливание, раньше ведь как-то обходились без этого. Но раньше все было другое — экология, питание, динамика развития малыша.

— Мам, ну я уже обзвонился прям, ты уснула, что ли?

— Нет, не уснула, задумалась. Садись, тебе сейчас все принесут.

— Класс! Я голодный, как крокодил. А сама ты ела что-нибудь или опять только кофе пила?

— Тоже не ела еще, тебя ждала.

Мы съели всю пиццу и салаты, которые принесла нам милая девушка-официантка, заказали мороженое и кофе.

Вечером, не нарушая традиции, позвонил Володя. В машине, когда мы с Димкой возвращались домой, я мысленно гадала, позвонит или нет. Вроде виделись, пообщались, я даже подарок успела еще вручить. У меня своя теория, как надо выбирать подарки. Вообще я их дарить не люблю, нет, не так, не люблю дарить безделушки всякие, которые не знаешь потом, куда приткнуть. Я их не покупаю и не дарю. Подарок — это посыл того, что я хотела бы сказать, но не сказала. Проявление дружбы, участия, любви.

— Мам, — шепнул мне на ухо Димка, — скажи Володе, одному скучно кататься, пусть он с нами поедет в следующий раз.

— Скажи сам, — протянула я ему трубку.

Сын смутился:

— Он же сказал, что если ты пригласишь, то поедет.

— Тебе что, мужского общения не хватает?

— Не хватает, — ответил он с вызовом.

— Ты же с папой часто видишься, с дедушкой.

— Дедушка в Волгограде, мы с ним больше по телефону общаемся, а с папой… Ты же не с нами. А я хочу, чтобы ты, я и папа, или пусть уж Володя, если он тебе больше нравится. — Димка погрустнел.

— Тебе так важно, чтобы вместе?

— Важно. — Он отвернулся.

— Ладно, — вздохнула я, — придумаем что-нибудь.

Закончилась неделя моего отдыха, Жанна проявила просто чудеса выдержки и понимания, ни разу не попросила, чтобы я приехала. Звонила, рассказывала, как Мэри, как Раечка с ней справляется. И опять начались ранние вставания, поздние возвращения, поездки по Москве в изматывающих пробках. Стало совсем тепло, и мы с Мэри проводили все время на улице. Гулять с ребенком в центре Москвы — не самое безопасное занятие для няни и малыша. Улицы узкие, да еще машинами заставлены, автомобили паркуются буквально друг на друге. Гуляем на территории храма Христа Спасителя.

Как-то мы возвращались домой, когда я обратила внимание на женщину, нервно толкающую перед собой детскую коляску. Плач малыша раздавался на всю улицу. Вскоре они завернули в наш двор.

— Пойдем, посмотрим, кто там плачет, — предложила я Мэри.

— Да, — кивнула она.

У нее в лексиконе пока только «Да», «Неть», «Мами Тапотася» — на этот призыв откликается кот.

Мы свернули в подворотню, Мэри смешно переставляла ножками, быстро-быстро. Кто же там плачет? Она любопытная, как все Обезьянки.

Няня — то, что это не мама и не бабушка ребенка, я поняла на второй минуте — пыталась уложить ребенка спать. Он не засыпал, кричал так отчаянно, что замирало сердце. Мы прошли рядом, я мельком заглянула в коляску, похоже — кесаренок, родился недоношенным, еще и гипертонус в наличии имеется, пальчики сжаты в кулачки, головку заводит назад, ищет удобное положение. Кесарята — они другие, более возбудимые, на малейшие колебания атмосферного давления очень чутко реагируют, частое срыгивание — тоже их симптоматика.

Пока Мэри раскачивала соседскую кошку на качелях, я наблюдала за няней. Коляску она трясла так, что казалось, малыш вот-вот выпадет из нее. Но ребенок продолжал кричать, не засыпал, беспокойно поджимал ножки к животу.

Тетенька судорожно стала выкладывать содержимое сумки — бутылочки, соски, салфетки, достала погремушку и стала трясти ею над лицом малыша, при этом раскачивая коляску как маятник. Ребенок не успокаивался, никак не хотел засыпать и это ее доводило до бешенства. Не думая, что за ней наблюдают, нянька с таким остервенением трясла этого несчастного малыша, что казалось, голова его оторвется. Потом достала бутылочку с чаем и попыталась его напоить. Но так как бутылочка была не из термоса, детеныш не стал пить холодный чай, а тетю оплевал и продолжил заходиться в истошном крике.

— Надо что-то делать, — сказала я сама себе.