Рожденные в СССР. Откат (СИ) - Коруд Ал - Страница 7

— Да по-всякому! Сначала Новый год встречали, да так до самого Рождества бывало и не просыхали, потом в церковь шли и на крещенские купания скопом. Последние даже стали явлением модным. Покрасоваться в стильном купальнике.

— Значит, что-то в крови русской осталось от старых времен! А я, — Василий Макарович задумчиво повернулся к осиротевшим стенам, — иду сегодни, значится, по Маскве-матушке. Колокола звонят, морозец лютует, и на душе так радостно.

— Я внимание обратила на колокольный звон, — Ирина поставила в центр стола блюдо со стопкой блинов, к которым тут же потянулись руки. — Неужели разрешили?

— Не то слово, никогда такого не слышал, — подтвердил Ирин муж. — Даже закрытые церкви пооткрывали для сегодняшнего звона. Непонятно откуда и колоколов столько взялось.

— Может, и гонения на церковь остановят? — Шукшин расстегнул мешавшую пуговицу на рубашке, галстук он уже снял.

Холмогорцев криво усмехнулся:

— Поверьте, вот такого уж и вовсе не надобно, только хуже будет. Вы просто не видели, как церковь всего за четверть века весь свой оставшийся авторитет профукала.

— Стёпа, не надо!

— Чего не надо, Надь? Пусть люди знают, как это мерзко, когда вместо отеческого наставления на путь истинный с тебя только деньги сосут и мозги э… Ну, вы меня поняли.

Шукшин задумчиво держал стакан в руке.

— Слышал я уже о таком и не только от тебя одного. Вы, люди из безрадостного будущего, почему-то именно в этом мнении на редкость солидарны. Значит, не все так гладко в датском королевстве. Наверное, судьба у нас русских такая — Изведать рая духом, выбивая ногами чечетку на адовой каменке.

Все замерли, будто стараясь в наступившей тишине поймать отзвуки прозвучавшей невзначай мудрости. Её точно стоило запомнить! Глаза хозяина студии тут же заволокло, видать, мысли унеслись куда-то далеко-далеко. На него с улыбкой взирала жена Ирина. Холмогорцев же даже не сразу осознал, что его рука сами собой потянулась за бутылкой. Почему-то резко захотелось накатить. Глаза у Нади нехорошо при этом сузились, и Степан сделал примиряющий жест рукой. Был за ним косяк перед Новым годом, когда соседи позвали их на ужин. Старый год, так сказать, спровадить восвояси.

Степа как раз в тот вечер подошел с работы, где с профессурой и аспирантами успел малость «сбрызнуть». Ну а как без этого в Советском Союзе? Пили все — от простого слесаря до орденоносных академиков. Различие было только в количестве и качестве выпивки. Непьющие считались людьми подозрительными, и лишь жуткая болезнь была уважительной причиной. Так болезные все равно сидели рядом со стаканчиком сока. Главное — не отрываться от коллектива. Наверное, отсюда пошли «посиделки» в саунах, так принятые в девяностые. Именно там под водочку зачастую принимались самые важные бизнес-решения. И если ты человек непьющий, то тебе трудно было стать «Новым русским».

Холмогорцев в тот вечер отринул былую толерантность и едко прошелся насчет последних событий в национальных окраинах империи. Благо информацией он обладал большей, чем рядовой обыватель. Хозяина, пусть уже и чисто московского армянина, это здорово задело. Обычно он привык, что к его родине русские относятся с некоторым пиететом. Здесь же буквально бульдозером прошлись по всем диким для русского человека обычаям и привычкам жителей закавказской республики. Не забыл Степан упомянуть и про незавидное будущее в его мире как Армении, так её соседки Грузии, обозвав их напоследок жалкими прихлебателями. Надежда в первый раз заметила рядом с собой жутчайшего русского националиста и была жутко недовольна. Потом помирились, конечно, уже в постели. Но былая дружба с соседями оказалась навсегда похерена, как и халтуры с их стороны. Гордые нацмены могут многое простить, но не тот факт, что им указывают на их настоящее место. Гордые и нищие, но им все должны по гроб жизни.

— Так и сказанул? — Василий рассмеялся, он уже сыто растекся на стуле, но был полон внимания ко всем.

— Степа, обязательно про это упоминать? — Надежда выглядела недовольной. Она была женщиной более широких взглядов.

— Так показательно же! Многие мне не верили про будущий раздрай между республиками. И вон как вишь вышло, так быстро они себя разоблачили. Даже с соседями по площадке языка общего не нашли. Кстати, — Холмогорцев задумался, — а не поменять ли нам соседей? Наверняка этот Каспарян ордер незаконно получил.

— Не надо, — мягко осадил разгорячившегося гостя Дмитрий, — иначе станем похожими на них. Пусть жизнь сама с ними разберется.

— Дим, а она всегда ли к людям справедлива? — закусил удила Степан, заметил разливавшуюся бледность на лице художника и тут же пошел на попятный. — Да брось, не буду, конечно, стучать. Но по совсем другой причине.

— Ну, а почему же? — Шукшин воспылал природным любопытством. Он любил вот такие простые истории из самой жизни, пусть и отдавал предпочтение деревенскому человеку. Тот ведь был обычно созданием бесхитростным. Здесь же перед ним чистый горожанин и еще из такого страшного капиталистического будущего.

— Да очень просто, Василий. У нас ведь как заведено — сигнализируешь про плохиша, а попадает по обычным людишкам. Всем по головкам настучат, чтобы мало никому не показалось!

— Что-то ты злой сегодня, Степа, — всплеснула руками Ирина.

— Да он в последнее время как с цепи сорвался! — не выдержала Надежда и в порыве встала. Хозяйка тактично замолчала. Василий же искренне залюбовался Надеждой, такая у неё сейчас в глазах искра проскочила.

— Так Надюша, дай ему побить копытом! Мы же, мужики, иногда вот такую стойку делаем, чтобы вширь и вдаль, а и душе дать размахнуться! — Шукшин встал и изобразил вздыбившегося на задних копытах жеребца. — Меня Лидочка в такие дни в свободное плавание отправляет. Говорит, приходи, когда перебесишься. Да, Стёпа?

Холмогорцев в первый раз за вечер улыбнулся и шутливо поднял вверх руки.

— Уел! Наверное, я просто соскучился по настоящему делу. Зимняя рутина — работа, учеба, спорт.

— Так поломай систему!

— Не хочу, — Степан задумался. — Хотя кое-что поменяю. Непросто со мной, понимаю. Извини, Надюша.

Шукшин обвел семейную пару попаданцев хитрющим взглядом и заметил.

— Да вы оба, ребятки, ох какие непростые личности. Но лучше друг друга все равно никого не найдете. Уж поверьте мне, как трижды женатому человеку. Вот ты зла была на него, а в глазах все равно любовь. Бабская любовь она, скажу тебе, штука страшная, горы сворачивает и тысячи со свету сживает.

Надежда села обратно на стул и заливисто захохотала.

— Нельзя на вас, мужчины, долго сердиться, интересные вы все-таки создания.

— Что есть, то есть, — глубокомысленно заметил Василий и здесь уже не удержались все. В невысоком полуподвальном помещении еще долго не стихали раскаты смеха.

— Дим, ты же вроде обещал нарисовать Надю? Готово или еще эскизы?

— Ну, — Рашко отставил стакан в сторону. Хоть в студии и были вычурные бокалы из хрусталя, но все по привычке пользовались обычными гранеными стаканами, — почти готово. В новой студии закончу.

Надежда тут же поинтересовалась.

— Когда заезжаете? Так хочется побывать на открытии. Я бы вам помогла гостей встретить, да и привела кого-нибудь из иностранцев.

— Надь, да неизвестно пока! Ордер уже получили, но все какие-то находятся недоделки. Обещали после праздников.

— Понятно, обещалкины.

— Скорей всего комиссия застройщиков задробила, — авторитетно высказался Холмогорцев. Шукшин нахмурил брови.

— Что еще за комиссия такая? Не слыхал.

— Это с подачи нашего Озэпе сделали. Комиссия составляется от организаций, которые получают для своих работников квартиры, они уже присылают экспертов. Тем же, чем больше замечаний, тем выше вероятность получить премию. Вот они и бодаются со строителями. В итоге получившийся компромисс всегда на пользу будущим жильцам. Экспертов же обычно из бывших строителей и нанимают.

— Во дают! — восхитился Шукшин и покачал головой. — Борьба противоположностей.