Останься со мной (СИ) - Фрес Константин - Страница 30

- Ну, этого вы мне точно не пришьете, - снисходительно заметила Люси, чуть откинувшись на спинку стула, глядя на беспечно болтающего Лассе сквозь опущенные ресницы.  - Следствие было очень внимательным. Погиб не какой-нибудь рядовой служащий или…

- Да, да, я знаю, - перебил ее Лассе. - Поэтому оставлю свои домыслы при себе. Подтвердить или опровергнуть их я не смогу, поэтому лучше помолчу. Итак, миллионер покинул бренную землю, но осталась проблема.

- Какая же? - поинтересовалась Люси. Самообладание медленно возвращалось к ней, она пригубила воду, хотя было видно - ей хотелось залпом осушить бокал до дна.

- Падчерица, - ответил Лассе. - И завещание, по которому все многомиллионное состояние перешло к ней. К этой падчерице. В день своего совершеннолетия - или в случае брака, - она сможет им пользоваться. А вдове, великолепной черной вдове, - Лассе отсалютовал Люси бокалом, - назначено содержание, очень скромное, совсем не то, к какому она привыкла, будучи замужем. И этот счет почти пуст, - Лассе озорно улыбнулся. - Так что вам не удастся оплатить мои дорогостоящие услуги. Вы почти разорены. И вам, как Скарлетт, снова нужно думать, где взять денег, чтобы спасти свою любимую Тару…

- Какая осведомленность, - сквозь зубы процедила Люси, сверля взглядом, полным ненависти, Лассе.

- Да, это же моя работа, - заметил Лассе. - А вы сами сказали, что я делаю хорошо, то, что делаю.

Он снова обаятельно улыбнулся ей, прекрасно понимая, в какое бешенство ее приводят его слова.

- И тогда, - продолжил он свой рассказ, - молодая, привлекательная черная вдова решила выдать падчерицу замуж. Снять, так сказать, мешающий замочек с банка. В качестве жениха она выбрала своего племянника - он и его родители ведь на вашей земле живут, не так ли? Они люди простые; и вы не побоялись того, что они оспорят у вас деньги Леры. Вы рассчитывали вскрыть ячейку своим рыжим Фредом как грабитель ломиком. Но тут падчерица вдруг проявила характер, взбрыкнула, уехала под крылышко к русской родне, и Фред, оставшись без вашего присмотра и руководства, натворил дел, да таких, что Миша ни за что не позволит состояться этому браку. Да и опекунство он оспорит. Он отнимет у вас кормушку, отодвинет ее так далеко, что вы не сможете больше запустить туда свои лапки. Не думаю, что вашему фамильному гнезду теперь что-то грозит; но речь идет уже не о сентиментальных воспоминаниях и не о зеленом кружеве на весенней улице, не так ли?

Люси некоторое время сидела молча, рассматривая Лассе и анализируя все сказанное им. Судя по всему, этот юркий пройдоха залез очень глубоко; он узнал о ней все - с присущей ему тщательностью раскопал все связи, знакомства… Запираться смысла не было.

- Да, все так, - спокойно ответила Люси, неспешно прикуривая сигарету. - Если бы Лера не заупрямилась, у меня бы уже все вышло. Все. Но… - Люси выпустила струю серого дыма и вызывающе глянула на Лассе. - Поэтому я и предлагаю вам союз. Мне нужна эта помощь, очень нужна! А вы человек умный и цепкий. Вы понимаете, о каких деньгах идет речь? Вижу, что понимаете. Фред… что Фред? Всего лишь мальчишка. Он будет делать то, что я скажу, - в голосе Люси прорезались стальные ноты. - Он не посмеет мне перечить. И все деньги будут моими. Я ими буду распоряжаться. И тогда я смогу оплатить ваши, несомненно, очень дорогие услуги, - она усмехнулась. - Или мы можем поступить по-другому.

- Как же? - заинтересовался Лассе.

- Я хочу вас, - вызывающе ответила Люси, вздернув подбородок. - Я не знаю, отчего, но вы мне очень понравились. Я предлагаю вам не только деловой союз, но и… очень личный. Тогда уже не я, а вы получите все в случае нашей победы. Вы всем будете распоряжаться. Вас Фред будет слушаться еще внимательнее.

- Какое интересное предложение, - заметил Лассе, оценивающе скользнув взглядом по груди женщины, по ее красивому лицу. - Так дорого мои услуги еще никто не оценивал! И вы готовы отдать все мне?..

- Да, - вызывающе ответила Люси. - Все.

- То есть, - продолжил дотошный Лассе, - вы фактически покупаете мои… специфические услуги?

- Но вы же говорили, что делаете все хорошо? - бессовестно намекнула Люси. - Будем надеяться, оно того стоит.

Ее темные глаза смотрели на Лассе вызывающе, и он притворно вздохнул, поднимаясь.

- К моему огромному сожалению, - произнес он, - я вынужден вам отказать.

- Это речь не профессионала, который не упустит своей выгоды!  - язвительно заметила Люси.

- Это речь мужчины, - парировал Лассе, чуть склонившись у женщине. Ее лицо пылало, и он уловил не только аромат ее духов, но и жар, что шел от ее щеки. - Вы хотите меня, но я не хочу вас… Я не люблю, когда женщины предлагают мне себя сами. Мужчина должен быть охотник, хищник, выражаясь вашими словами, он должен догонять свою добычу, а не подбирать слабых и больных особей, что валяются под ногами. Всего доброго!

И он спешно пошел к выходу, даже не глянув на Люси.

Люси, психуя, выдернула из сумочки телефон и набрала заветный номер. Долго шли гудки, и Люси считала каждую секунду, проведенную в одиночестве, с ощущением падения в пропасть.

- Слушаю, - пискнула трубка мультяшечным ненастоящим голосом. Таинственный информатор, вызвавшийся помочь ей за умеренную плату, пожелал остаться неизвестным и говорил с ней только измененным голосом. Люси насмешливо морщила губы, презирая этого труса, который боялся Мишиного гнева, что даже деньги у нее брал с такими шпионскими играми, что…

Но сейчас было не время презрению; сейчас, балансируя на краю пропасти, она отчаянно нуждалась в поддержке, в союзнике, хоть в ком-нибудь, чтобы одиночество и беспомощность не были такими гнетущими. Ей хотелось выкрикнуть свое смятение и страх, выкинуть их из своей души, отдать кому-то другому, переложить со своих плеч ношу, которая казалась ей неподъемной. 

- Он отказался! - прокричала она почти в истерике, и мультяшечный голос осекся, пропищал что-то изумленное на русском языке. Люси не поняла значения слова, но в ненастоящем, смешном игрушечном писке было столько изумления, что в переводе оно не нуждалось. - Он не принял  мое предложение! А вы уверяли, что уговорить его будет проще простого!

- Однако, - задумчиво протянул мультяшечный осведомитель. - Наверное, вы предложили слишком мало. Акулы, они, знаете, прожорливы…

- Я предложила все, - прошептала Люси, чуть коснувшись рукой губ. Сердце ее выбивало бешенную дробь, и женщина не могла понять, что пугает ее больше - отказ Лассе или разгоревшаяся в ее сердце внезапная страсть. - Я готова была отдать ему все… и себя в придачу.

Эта внезапная откровенность перед совершенно посторонним, незнакомым по сути человеком была неожиданностью для самой Люси; по телу женщины пошла сладкая судорога, перед глазами мелькнули манящие образы - темная спальня, близость сильного мужского тела, прихотливо изогнутые губы Лассе совсем близко, так близко, что Люси чувствует дыхание на своем лице. Если чуть поднять голову, то можно коснуться их  и забыться в  поцелуе…

Никогда еще ни один мужчина не был так желанен для Люси, и никогда еще она с таким трепетом не думала ни о ком. Влечение к Лассе было для нее странным, иррациональным, непонятным. Но ее колотить начинало от одной только мысли о том, что он мог коснуться ее, прижаться к ней всем телом, измучить, выпить из нее поцелуями все силы, перехватить руки, подавляя ее сопротивление, и взять - так же хищно и опасно, как привык делать все.

«Что за бред, - с сильно колотящимся сердцем думала Люси, все глубже погружаясь в страстные и безумные любовные грезы.  - Я видела его от силы пару раз. От такой же самец, как все прочие, ничего особенного… И ловить самцов на вечную приманку - на тело, - это обычное дело. Зачем думать о нем? Зачем?»

Но взбесившийся разум не слушался ее, и Люси страдала, едва не заходясь в жалобных стонах от овладевающего ею желания. В ее мозгу пугающие и соблазнительные сцены становились все четче, все настойчивее и детальнее. Люси закрывала глаза и слышала дыхание Лассе так явно, словно он был очень близок от ее лица, ласкал ее нос своим, чуть касаясь. Его красивая рука, так поразившая воображение Люси, поглаживала ее живот - и затем ныряла в трусики, и тело Люси выгибалось дугой под настойчивой, почти насильной лаской. И два тела в темноте двигались плавно, в одном ритме, сладко, неспешно, растворяясь в любовном блаженстве, ласкаясь друг к другу страстно и нежно...