Останься со мной (СИ) - Фрес Константин - Страница 16

Миша не договорил, но Лассе его отлично понял.

- Будет сделано в лучшем виде!

Миша навел справки - в роскошном номере гостиницы, куда он сам лично посели Леру по приезде, ныне жил американец, Фред.

- Съездишь туда, вытряхнешь его к чертовой матери на улицу! - запальчиво выкрикнул Миша, в уме прокручивая цифры счетов, которые он уже оплатил. - Ты посмотри, каков жук! Забился, как… клоп вонючий за печку, и сидит, помалкивает! Ребяток возьми толковых, они помогут его под рученьки вывести, если наш гость дорогой против будет…

Акула не любил грозные кортежи, никогда не прибегал к помощи телохранителей, считая, что они больше привлекают внимание, чем действительно защищают. Но сегодня и сейчас он послушно взял тех людей, которых предложил ему в сопровождение Миша, и сел в ту машину, в которую Миша велел, оставив свой белый BMW на стоянке. Это машина плэйбоя, но никак не зловещего посланника Миши, а американцы - они понимают и уважают только позицию силы.

Поговаривают, в лихие годы, когда Миша был моложе и злее, его бизнес был, мягко скажем, полукриминальным. Это с годами Миша остепенился и стал дорожить добрым именем, репутацией. А сейчас, шагая к автомобилю немного впереди сопровождающих его молчаливых мордоворотов, один из которых совершенно точно был вооружен, Акула ощутил острую и опасную силу, практически бандитскую готовность к драке, которой он должен напугать американца и вывести его на очень откровенный разговор.

«Я вытрясу из него всю правду, с чего это он такой борзый, - ощущая прилив злости и охотничьего азарта, думал Акула. - Интересно, что за человек его отец? Крупный бизнесмен? Влиятельный человек? Политик? Консул? Отчего этот Федя решил, что может здесь вести себя, как ему вздумается? Отчего это мало потения к Мише? Чего в рыжей башке американца не хватает больше - мозгов или страха?»

Лось не согласился бы на такую аферу. Лось не пошел бы кошмарить Фреда, а вот он, Акула, согласился, не моргнув глазом. Юрист - и согласился. И не только потому, что Фред посмел обидеть Леру - нет. Внезапно Акула понял, что они с Мишей похожи друг на друга намного больше, чем можно подумать. Миша находил приемлемым надавать американцу по морде - и Акула ничего плохого в том не видел.

Миша при Акуле позвонил Лере и преувеличенно доброжелательно зазвал ее в гости.

- Ничего, проучишь своего рыжего, - ворковал он. - Будет знать, да…

- Но мои вещи, - лепетала Лера.

- А я  пошлю человечка, - ворковал Миша, - все твои платьишки, сапожки заберут… да-а-а…

- Не нужно, я сама, - пищала Лера, изо всех сил стараясь наивно скрыть, что уже не живет в том шикарном номере, куда определил ее Миша.

- Ну, сама так сама, - покладисто ответил Миша, сверкнув сердитыми глазами на Акулу - чего, мол, стоишь?! - Давай, ждем вечерком. Аньку позовем, в картишки сыграем, а?

Миша ворковал и ворковал что-то совсем по-стариковски, мягко, посмеиваясь  теплым, добродушным смехом, но уходящий Акула заметил, как тот исчиркал золотым Паркером ежедневник, изображая много-много крестов. Верный признак того, что он неприятно удивлен тем, что сам, того не зная, платит за удобство американца в то самое время, когда его родственница запивает холодной водичкой дешевые уличные пироги. Миша ощутил себя обманутым и обобранным - а он не любил этого, и дураком в глазах американца быть не хотел.

«Ничего, - посмеиваясь, подумал Акула. - Злее будет. Теперь он этого Федю в порошок сотрет. Тот ему за каждую копейку отчитается!»

Однако, стереть Фреда в порошок Акула хотел сам.

- Кулаками не махать, - сухо велел он. Мордовороты обернули  кирпично-спокойные лица к нему, и тот снова ощутил себя каким-то бандюком. Вот же черт…

- Да не волнуйтесь, Лассе Янович, - произнес один из них спокойным голосом пароходной грубы круизного лайнера. - Мы ж с понятием. В органах отработали столько времени.

 - В органах? Вот и отлично! Ты будешь фотографировать все и всех в номере. Вещи; столы с едой; горничных. Всех людей, что есть. Все, что покажется странным, - Лассе всучил ему камеру. - Просто ходи и снимай. Ты, - он кивнул на второго, - встанешь у дверей и никого не впускать, не выпускать. Зашли, номер осмотрели и по местам. Работаем!

- Откройте нам дверь, пожалуйста!

Даже если бы Акула не попросил об этом вежливым и мягким голосом, услужливая горничная бы сама сделала это. Не было бы ключа - вышибла бы дверь с разбегу плечом.

Приседая от страха перед тремя молчаливыми, устрашающего вида мужчинами, она спешно повернула ключ в замочной скважине и отпрыгнула с дороги Акулы. Тот первым шагнул в номер, уверенно и спокойно, и пара мордоворотов - за ним, четко выполняя его указания.  Час был поздний, и Фред, разумеется, был дома - и не один. Это Акула понял, еще на пороге расслышав звонкий девичий смех и нудное картавое бормотание Фреда.

- У дверей, - бросил Акула одному. - Фотографируй! - второму, а сам, не разуваясь, даже не сняв перчаток и не расстегнув ни единой пуговицы на легком черном пальто, хотя в номере было жарко, прошел в спальню.

Переступая аккуратно через разбросанные вещи, вперемежку мужские и женские, ступая тихо и мягко, желая подобраться к самой постели, Акула крался, ощущая, как в душе его закипает злость.

«Женишок, - с ненавистью думал он, подступая все ближе к кровати, на которой под одеялом брыкалась пара тел. - Кувыркается с другой… жирует на чужие денежки… Хозяин жизни…»

Возня под одеялом внезапно стихла, и Акула понял, что это не оттого, что Фред услышал его шаги. Звук фотоаппарата долетел до его слуха, и молодой человек уселся торчком на постели, откинув одеяло и явив взору Акулы перепуганную раздетую девушку. У него на скуле ярко багровел синяк - видимо, след от лосиных ударов, - и Акула хмыкнул, склонил голову, скрывая неуместную усмешку.

Прямо перед ним зловещим черным столбом стоял Акула, и девушка, увидев его, в ужасе заверещала и нырнула под одеяло, под подушку, прячась от посторонних мужчин, хозяйничающих в номере.

- Хорошенькая, - оценил Акула, чинно складывая руки на животе и принимая вид совершенно бесстрастный и уравновешенный. - Добрый вечер!

- Кто вы такие, что вам надо?! - выпалил испуганный Фред, переводя испуганный взгляд с одного на другого нежданного гостя. - Вы гангстеры?!

- Нет, нет. Что вы. Я - юрист. Представляю интересы Михаила Александровича, - выдал Акула дежурную фразу совершенно безликим, дежурным голосом, - и Валерии Евгеньевны. Мне велено проследить, чтобы вы покинули этот номер, а так же велено забрать ее вещи. Вы же позволите? И без глупостей.

Фред затравленно закрутил головой, глядя, как один из мордоворотов бесстрастно и методично фотографирует подсохшую икру в хрустальной вазочке на столе, пустые бутылки из-под алкоголя, его перепуганную голую подружку, пытающуюся спрятаться под одеяло.

- Кто вас сюда пустил?! - заорал Фред, подскакивая. Из одежды на нем были только носки и трусы, и Акула брезгливо отступил на шаг, словно мог испачкаться об его голое тело. - Какое вы имеете право?! Этот номер снят для моей невесты!..

- А кто бы нас сюда не пустил, - картинно возведя очи горе, процедил сквозь зубы Акула. - Мне кажется, у вас с ней размолвка, - сухо ответил Акула, и разъяренный Фред, всмотревшись в его лицо, наконец-то узнал его. - И поэтому дальше оставаться здесь вам просто неуместно. Извольте сами оплатить другой номер и все ваши счета.

- Это ты! - прошипел Фред яростно. - Я узнал тебя! Ты нарочно!.. Тебе велели нас поссорить, лизоблюд!

Акула не ответил. Размеренно вышагивающий по номеру мордоворот с фотоаппаратом неприятно наталкивал на мысли о бесцеремонном обыске, и Фред завертелся, пытаясь сообразить, как отстоять свое право на сладкую жизнь, которая ему так понравилась.

- Но мне никто не звонил! - выпалил он. - Никто ничего не говорил!..