Последнее "Па" (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 24

— Все меняется, — кивнула хозяйка подземного мира.

Она продолжала вязать. Сегодня ее полотно было необычного светло-серого цвета. Оно спускалось с ее колен, достигало свежей зеленой травы и спускалось к краю холма, где превращалось в туман.

— Я тогда был маленьким, — произнес воин, не сводя взгляда с облаков над вершиной гор. — Мне очень нравился яркий оранжевый цвет на горизонте во время заката. Это было так красиво, словно угли костра в ночи. Насыщенный цвет, дающий остатки тепла…

Прародительница замерла и перестала вязать. Она подняла взгляд на небо.

— Отец всегда говорил, что после такого заката следующий день будет холодным, — продолжил тем временем пылающий рыцарь. — На самом деле так было не всегда, но… Мне очень нравился этот свет… Однажды я увидел его на берегу реки, когда помогал отцу рыбачить. Там река впадала в Ламонью — огромное озеро, у которого не было видно другого берега. И тогда… тогда казалось, словно оно опускается в воду и тонет.

Прародительница слегка улыбнулась.

— Словно металл, раскаленный до бела, опускали в воду для закалки. Светило краснело, опускалось в воду и с каждой минутой казалось вот-вот, и все разом померкнет.

— А что твой отец? — Прародительница протянула руку к пылающему рыцарю и провела рукой по его волосам.

— Дал мне подзатыльника за то, что я зазевался, — расплылся в улыбке мужчина. — Я тогда упустил налима из сетей…

Женщина тихо хохотнула.

— Когда мы закончили с сетью, солнце уже опустилось, и очень быстро стемнело, — закончил Габо и опустил взгляд на свои руки, покрытые грубыми мозолями от оружия и постоянных тренировок. — Я до сих пор люблю такие закаты.

Прародительница отложила спицы с полотном, встала с кресла и уселась рядом с ним.

— Звучит очень красиво, — произнесла она и, глядя на мужчину, добавила: — Но я не могу сделать так, как ты говоришь. Ведь эти воспоминания только в твоей памяти.

— Жаль, — хмыкнул мужчина.

— Но ты можешь сделать этот закат сам, — улыбнулась хозяйка поляны. — Ты ведь не забыл? В твоем сердце живет истинное пламя.

Габо кивнул.

— Оно хорошо жжет и ломает любые защиты, — произнес он. — Не уверен, что это пламя способно создавать.

— Любая стихия может создавать. Дело не в пламени и не в том, какое оно. Пламя — это часть основных стихий, не более того. Ведь и светом, и жизнью, и водой убивают и ломают магические защиты не хуже, чем огнем. Не так ли?

— Так, но…

— Ты ведь можешь зарубить топором человека, а можешь построить дом.

Пылающий рыцарь кивнул.

— Так почему бы не попробовать создать огнем тот рассвет, что видел с отцом еще мальчишкой, когда доставал с ним сети? Ведь истинное пламя не в клинке, и не заключено в стрелу. Оно в твоем сердце.

— Я… я не знаю, с чего начать, — растерянно произнес пылающий рыцарь.

— Все очень просто, — по-доброму прошептала Прародительница и прильнула к плечу воина. Она подняла его руку и добавила: — Вспомни, какой он был, какие цвета и ощущения там были, и отпусти пламя…

Габо нахмурился и попытался сосредоточиться.

— Не напрягайся. Расслабься и вспомни. Что чувствовали твои руки, как пахло… Ну же… Нет, не собирай силу, не надо. Просто отпусти…

Габо сглотнул и постарался отпустить огонь.

Напряженная рука, собранная в кулак, распрямилась. Он вытянул пальцы и вспомнил, как промочил левую ногу, когда запрыгивал в выдолбленную в стволе лодку. Вспомнил, как пахло прохладой и рыбой в той лодке, и как был горд от того, что уже достаточно большой, чтобы его брали с собой на дальние озера.

Так незаметно пришло ощущение, что горизонт, небо и горы ощутимы тактильно. Габо почувствовал, как водит пальцем по вершинам, и они холодные, он почувствовал неровный рельеф гор и самое главное — теплоту светила.

— Выпусти немного силы… совсем чуть-чуть, — прошептала на ухо хозяйка подгорного мира. — Она придаст красок…

Габо сделал, как сказано, и медленно пальцами принялся наносить силу, окрашивая светило, которое начало опускаться за длинные перистые облака.

Горизонт постепенно окрашивался теплыми красными тонами, расходились лучи, а повзрослевший мальчишка сидел, приоткрыв рот, и не мог оторвать взгляда от увиденного.

В памяти не было трудных времен и голода, что не раз приходилось пережить. Не было мыслей о повзрослевших детях. Не было воспоминаний о похороненной супруге.

Габо был всего лишь мальчишкой, которой вот-вот отхватит подзатыльник за того самого налима от отца. Левая нога мокрая, и в лицо дует прохладой от огромного озера.

В горле встал ком, во рту пересохло, и мальчишка сглотнул.

В этот же миг видение развеялось.

Он сидел на короткой молодой траве у кресла, вытянув руку, гладил горы и светило, что отдавало остатки тепла. Горизонт и само солнце были красного оттенка.

Чуть в стороне журчал ручей, бравший свое начало от небольшого озера на вершине холма.

В лицо дул легкий прохладный ветерок, словно предвещая наступающие холода.

К спине, обхватив пылающего рыцаря за шею, прижалась Прародительница.

— Это прекрасно, — прошептала она ему на ухо.

Габо снова опустил взгляд на свои руки и тихо ответил:

— Имперцы взорвали Вивек, а вчера рванули порт и рыбацкий городок на берегу, — не сводя взгляда с руки, произнес он и сжал кулаки. — Мы не можем вычислить всех фанатиков. Армия собрана, и завтра мы уходим к империи, чтобы сразиться с Маркусом…

Женщина молча потянулась шеей и прильнула к его виску щекой, после чего спокойно и размеренно принялась дышать на ухо.

— Я пришел сказать, что завтра я уйду с армией на восток, — закончил он.

— Можешь идти, я тебя не держу, — прошептала она. — Но ты должен кое-что мне пообещать.

Габо молча кивнул.

— Ты должен пообещать мне вернуться.

Пылающий рыцарь думал секунд десять. Он прекрасно понимал, что в империи может произойти что угодно, и давать такие обещания как минимум бессмысленно. Однако, разум так же говорил, что Прародительница не делает ничего просто так, и ее слова, а тем более обещания, имеют совершенно другое значение.

— Обещаю, — тихо произнес Габо, наблюдая, как солнце опускается за горный хребет. — Обещаю, что вернусь сюда.

Из-за гор торчал совсем маленький кусочек, еще чуть-чуть, и светило окончательно скроется. Красный цвет становился все ярче и насыщеннее, словно солнце старалось изо всех сил отдать последние крохи тепла.

— Ты уйдешь завтра, а сегодня, — тихо прошептала Прародительница, как можно крепче прижавшись к пылающему рыцарю. — А сегодня…

Женщина провела рукой по щеке воина и поцеловала его.

— Сегодня у нас еще будет время…

***

Движение армии — это очень сложный процесс.

Мало собрать тысячи людей и двинуться в путь, пусть даже это представляет собой огромные трудозатраты. И дело тут не в том, что их нужно снарядить, обуть, одеть, выработать общую субординацию и хоть как-то изобразить из них армию.

Самая большая проблема в походе армии заключается в обеспечении.

Да, вереница обозов с провизией, подготовленные отряды медиков, куча снаряжения, чтобы люди в пути могли хоть как-то ночевать и отдыхать для дальнейшего пути.

Все это огромный и сложный процесс, который требует внимания. И магией тут можно решить лишь часть. Ту же еду или теплые одеяла из воздуха не сделаешь.

Да, Рус наполнял силой землю, где располагались лагеря, и это помогало разводить меньше костров и спать с комфортом, но на голой земле спать не станешь.

Всем этим занимался Котган.

Бывший глава наемников был вынужден взять на себя эту функцию и сложить с себя обязанности начальника личной охраны барона Лордейла под давлением пироманта.

У него были сомнения по поводу кандидатуры, но увы, достойных и проверенных людей просто не оказалось рядом. Да, были кандидатуры, которые вполне подходили, но ни о какой личной преданности и тем более надежности разговора не было.