Последняя девственница королевства (СИ) - Фрес Константин - Страница 31

Только почувствовав себя в безопасности, Нова перевела дух и оглянулась назад. Разумеется, нечестивец не посмел ее преследовать. Поразмыслив, Нова поняла, что, в сущности, ему не было никакого резона гнаться за ней. То, что он нечестивец, доказать вряд ли было можно. Новое Слово у него было, унюхать как крыса его гарь люди не могли, да и не сделал он ничего такого, что навело бы на него подозрения. Сделал предложение королевской наложнице? Что ж, его можно понять. Красивая родовитая девушка, он бы просто сказал, что соблазнился ее молодостью и невинностью…

— Зачотные сиськи, детка, — раздался разнузданный писк из ее декольте, и Нова схватилась за грудь. Голова крысенка торчала прямо в ложбинке меж ее грудей, розовые лапки упирались в округлые полушария, и крыса выглядела очень довольной. — Тепло, мягко… Я поживу тут немного, лады? Слышал, что ты никому не даешь, значит, меня тут найти не должны…

— Ты уверен, что это был нечестивец? — воскликнула Нова, игнорируя развязные речи бессовестного крысенка. — Голос его мне знаком, но где видела, не припомню… Да и не похож он на того, с кем тебя сшивали. Ты сказал — он был длинноволос, а этот почти лысый…

Крысенок насмешливо фыркнул.

— Он же маг, крошка, — снисходительно произнес зверек. — Нацепил чужое лицо. Ты разве не заметила, что он сутулится, чтоб казаться ниже, ходит, расставляя колени, чтобы ноги колесом были, и под одеждой у него подушка, чтоб казалось, что он толстый?

— Как ты все это замечаешь? — удивилась Нова.

— Элементарно, детка, — крысенок снисходительно похлопал Нову по груди, и девушка покраснела. — Какая хорошая… вещь!

— Ты что-то странно ведешь себя, — произнесла она. — Словно сам нацепил чужую личину. Может, нечестивец — это ты, а мне ты голову морочишь? Ты же крыса; какое тебе дело до красоты моей груди?

— Я самец, — грубым голосом пропищал крысенок. — Дикий, неприрученный и опасный!

— Только попробуй меня укусить, опасный самец, — язвительно ответила Нова, — и я отнесу тебя Короналю.

— Не надо, — взвигнул крысенок и снова нырнул вниз, поглубже в платье Новы.

Однако, девушке было не до него.

— Значит, замуж, — задумчиво произнесла она. — Позвал замуж… зачем бы это?

— Затем, — глухо пропищал крысенок из ее платья, — что ты ему нужна, а не Корональ. Себя спасай, дурында! Это ж элементарно…

— Цыц, самец! — прикрикнула на него Нова. — Без тебя знаю, что делать!

Но она лукавила. Она понятия не имела, как ей в этой ситуации поступить…

**

Сайрус едва успел убежать, скрыться за розовыми кустами, когда последние капли магии испарились, и его настоящее лицо проступило сквозь чужие черты. Исчезли угольно-черные длинные усы, лицо стало острым, длинноносым, на голове мгновенно отросли длинные золотистые волосы.

Сайрус тяжко дышал, словно от изнурительной болезни или после быстрого бега, хотя никто за ним не гнался. Магия, которую он пил, медленно возвращала его к жизни; кроме честолюбивых планов он вдруг ощутил потребность нравиться, быть привлекательным — давно позабытую, оставленную в далекой беззаботной юности. Ему вдруг до головокружения захотелось, чтоб эта девушка смотрела на него с восхищением, и он перебирал в разуме тысячи вариантов, как объяснить ей чужое старое лицо, вислые усы — и свои, настоящие, золотые локоны, свою стать и утонченную красоту. Он тысячу раз пожалел, что не подошел к ней сам, пожалел, что превратился в одного из послушных болванчиков Короналя, и теперь терзался оттого, что девушка в ужасе от него сбежала.

«Быть может, она не испытала бы отвращения, — думал Сайрус, не замечая, как погружается в сладостную легкую влюбленность, — если бы я сам к ней подошел… Быть может, она бы даже пококетничала со мной?»

Пустотник едва не выл от досады, кусая тонкие пальцы и растирая пылающие щеки.

Что же делать?! Открыться девчонке или нет? Продолжать запугивать, притворяясь служкой, или положиться на свою красоту и постараться очаровать?

«Не знаю, не знаю, — в отчаянии думал Пустотник. — Но я обязательно придумаю, я добьюсь ее! Она станет моей!»

Нова ждала, а Корональ все не проявлял своего интереса к ней. Никого не посылал, чтобы ее привели к нему, и Нова, прислушиваясь к голосам и разговорам за дверями своих покоев, сидела как на иголках.

Ее новый знакомец, крысенок, оправившись от страха, очень быстро освоился. Девушке принесли целое блюдо с лакомствами, и она еле притронулась к пище, в то время как крысенок попробовал каждое блюдо, отгрыз по кусочку и от сладостей, и от орехов, и даже шоколада из серебряной чашки отпил.

— Красота! — заявил он, поглаживая заметно округлившееся пузо и чистя усы, слипшиеся от сладостей. — Я жил бы и жил тут, с тобой… А что? Крыса в хозяйстве зверь очень полезный. Ты подумай, детка. Как бы не прогадать и не потерять такого ценного помощника, — у крысенка то ли от сытости, то ли от осознания собственной значимости замаслились глазки, и он замер, сидя на жирненьких окороках, сложив розовые лапки на сытом пузе. — В неспокойное время нужно иметь кого-то, кто может о тебе позаботиться. Понимаешь, детка, о чем я? А? А? Мир так жесток, а ты такая беззащитная и слабая…

Нова, несмотря на то, что все это время думала о Коронале, не смогла сдержаться от смеха, глядя, как крысенок строит из себя всемогущего покровителя.

— Да уж, — сквозь смех ответила она, — покровитель… Еще час назад ты умолял защитить тебя самого! А что ты можешь? Как ты собираешься меня защитить от злого мира?

— Да все, все могу! — разволновался крысенок, размахивая лапками. — Вот, кстати, совсем забыл. Нечестивец у знахаря выпросил яд. Для кого? Может, для тебя?! Я могу пробовать твою еду, чтоб тебя не отравили. Или, например, разузнать чего… Тайные сведения стоят дорого!

Но Нова уже не слышала разглагольствования крысенка о его полезности.

— Яд?! — воскликнула девушка. — Зачем ему яд?

Крысенок развел лапками.

— Отравить кого-то, не? — язвительно спросил он.

— Что же ты не сказал раньше! — взвилась Нова. — А что, если яд этот для Короналя!?

— Ты о ком-нибудь можешь думать, кроме него? — с ревнивым неудовольствием пропищал крысенок, обиженно надуваясь. — Нечестивец вообще-то к тебе приставал, не к Короналю. Может, он тебя захочет опоить и отравить — об этом ты подумала? И я, рискуя своей жизнью, через не могу, мужественно отведал твой еды, — крысенок стукнул лапками себя в грудь, — а мне за это даже «спасибо» не сказали!

Но Нова и сейчас его не послушала.

— Ты не понимаешь, — перебила она зверька. — Во дворце что-то затевается, и я… кому нужна я? Нет, самая большая опасность грозит Короналю! Ах, вот как бы разузнать, что это за яд! Как бы узнать, что он задумал, этот негодяй…

— Я могу, — небрежно ответил крысенок, которому, видимо, очень хотелось быть полезным, — но смотря что ты предложишь мне взамен?

— А что ты хочешь помимо того, что уже получил? — удивилась Нова. — Ешь, сколько влезет, спи в тепле и безопасности…

— Я хочу, — томно ответил крысенок, — еще раз прокатиться в твоем платье, в том самом мягком месте, детка… оно манит меня.

— Что?! Ты какой-то неправильный зверь! — возмущенно ответила Нова.

— Отчего же неправильный? — обиделся крысенок. — Неправильным я б был, если б желал залезть в штаны в Короналю и кататься в его шелковых штанинах. А так… Я ж самец.

— Смотря, что за сведения ты мне раздобудешь! — краснея, ответила Нова. — Может, нечестивец всего лишь хочет потравить твою родню, вот и купил какую-то гадость.

Крысенок насмешливо фаркнул.

— За мою родню не платят золотом, детка! Готов спорить на весь шоколад из твоей чашки — он хочет прикончить кого посерьезнее, чем моя тетушка с ее выводком. Может быть даже Короналя, кстати. Ну-у, так мне прогуляться, разнюхать, или твоя пазуха больше не такая гостеприимная, как прежде?

— Перестань разговаривать со мной тоном прожженного развратника! — рассердилась Нова. — Не то я позову кошку, и тогда…