Последняя девственница королевства (СИ) - Фрес Константин - Страница 25

Нова видела — осторожный, недоверчивый Эллиан, бывающий простым, открытым и искренним в редкие минуты откровенности, очень хотел бы доверять и открыться снова, но в его жизни врагов встречалось намного больше, чем друзей. И поэтому так запросто его из его защитной раковины не вытащить.

— У тебя на спине должен быть изображен не дракон, а краб! — сердито ругалась она, шагая по коридору. — Уродливый шипастый краб с вытаращенными глазами, трусливо прячущий свое уязвимое, голое, розовое мягкое брюшко в раковину! Это тебе больше подходит, с твоей вечной подозрительностью!

Нова решила сама найти нечестивца — а точнее, она хотела воспользоваться волшебным зеркалом Короналя и призвать отца к ответу. Но путь ей преградил зал, налитый водой, заполненный рыбами и быстрыми тенями русалок. Перейти через него — и вот он, зал с зеркалом. Сейчас, когда дворец обыскивают ловцы, там точно никого нет и быть не может. Корональ наверняка рыщет во главе своей своры магов, пылая жаждой поймать негодяя и отомстить за новые раны на серебряной чешуе его Слова.

«Самое подходящее время для того, чтоб поговорить с отцом… И если это действительно он сотворил… Я не знаю, что с ним сделаю! После его предательства, после того, как он позорно отдал меня, как игрушку, Короналю, лучше б он и не пытался освободить меня!»

Но идти было некуда. Все боковые ходы, все коридоры были заполнены водой, стаи хищных рыб кружились в ее толще.

И дракон.

В полутьме Нова сначала не поняла, что это за гул наполняет воду, словно морской прибой или рев волны, налетевшей на скалу. Перед ее лицом вода заколыхалась, выгнулась, ее едва не выдавило в дверной проем, за которым стояла Нова, и мимо проскользнул долгое серебристое тело дракона.

Корональ снова спустил свое Слово, чтобы оно защищало всех обитателей замка от происков нечестивцев. Нова осторожно погрузила руку в прохладную воду, и дракон, проплывая мимо, задел чешуей о ее ладонь. Странно; он показался Нове не призраком и не холодным видением, а вполне живым, плотным, осязаемым. Новые раны, нанесенные ему нечестивцем, тянулись по его серебряному боку. Дракон чуть замедлил свое движение, и Нова, лаская, осторожно провела вдоль розовой рваной полосы, нарушающей гармоничную игру света в чешуе.

— Больно тебе было, да? — сочувственно произнесла она. Дракон, величественно развернувшись в глубине зала, снова подплыл к ней, и теперь смотрел внимательно на девушку своими ярко-желтым глазами. Слово Короналя удивительно походило на отдельно взятое, самостоятельное существо, и Нова именно сейчас отчетливо вспомнила легенду, которая рассказывала о том, как умирающие существа обращаются в Слова.

«Слово — это существо, которое умерло и отдало свою силу человеку, чтобы потом, когда человек умрет, возродиться вновь… Дракон так верил в Эллиана, что умер ради него? Верил, что Эллиан не потеряет Слово и не осрамит его? Он защищает Эллиана, он верен ему и они многое перенесли вместе… Интересно, сейчас, здесь — это еще часть Эллиана или все же тот старый дракон, что умер и теперь ждет своего часа, чтобы возродиться?»

Вкруг головы дракона мелькали хищные рыбешки, но ни одна из них не осмеливалась приблизиться к его пасти, в которой поблескивали острые белые зубы. Он с интересом смотрел на Нову, будто изучал ее, и та, повинуясь внезапному порыву, снова погрузила руку в воду и коснулась морды дракона, поглаживая ее.

— Отнесешь меня к Зеркалу? — спросила Нова, поглаживая чудовище. — Мне очень надо.

Свирепые желтые глаза, казалось, разгорелись яростным огнем, вода завибрировала от грозного рокота.

— Нет, не думай плохого, — поспешила уверить чудовище Нова. — Я не хочу делать зла! Я хочу узнать… я правда не знаю, кто напал. Я хочу поговорить с отцом и узнать, он ли это сотворил.

Дракон фыркнул презрительно, словно не доверяя словам Новы, и та мгновенно поняла, почему именно он стал Словом Короналя.

«Такой же недоверчивый и подозрительный, — с горечью подумала она, — хотя и сильный. Он ведь очень сильный; любую ошибку он сможет исправить, любого врага победить, если что…»

— Неужели ты меня боишься? — Нова решила схитрить и сыграть на тщеславии морского змея. — Я так опасна? Я, такая крошечная и беззащитная, я — бабочка-махаон — неужто я опасна?

Дракон беззвучно рассмеялся, щуря желтые глаза. Он одновременно раздувался от гордости, потому что Нова подчеркнула его силу, и выказывал свое пренебрежение оттого, что его упрашивают. Впрочем, по выражению его морды Нова поняла — дракон не считает, что она в чем-то виновата. Иначе б он не повернулся к ней спиной, предлагая держаться за его плавник. Иначе он не ожидал бы так терпеливо, пока руки Новы отыскивали то, за что можно было б ловчее ухватиться.

Девушка вдохнула полной грудью, ухватилась обеими руками за гребень дракона, и морское чудовище плавно и неспешно, насколько только это было возможно, нырнуло в глубину затопленного зала. Холодная вода плотными ладонями обхватила Нову, едва не сбила ее с сильного тела морского змея. Стаи пираний, не осмеливаясь напасть, плыли рядом, сопровождая девушку, и те несколько секунд, что длилось это небольшое путешествие, Нова старалась крепче прижиматься к дракону, чтобы ее не заметили под его гребнем и развевающимися усами.

В зал с зеркалом он Нову втолкнул, плеснув хвостом и почти вынырнув из воды полностью, как выныривают киты. Девушка сорвалась со скользких костяных игл его гребня и со всего размаху шлепнулась об пол, напоследок увидев, как уплывает страж замка, исчезая в глубине.

— Спасибо, — прошептала Нова, дрожа от холода.

Ее цель — волшебное зеркало Короналя, — загадочно мерцало в темноте. Водоворот все так же закручивался, унося в темную глубину дни, души, всплывающие в кипящей воде образы и лица. Нова чуть коснулась его глади рукой — и тут же отдернула ладонь, ожегшись. На поверхности воды вспыхнуло пламя, пробежало по водовороту тонкой лентой, утонуло в черной бездне, и на магической глади возникло испуганное лицо старого Короналя.

— Приветствую тебя, Низвергнутый, — тихо произнесла Нова, рассматривая черты человека, которого когда-то считала самым родным.

При виде Новы, мокрой, в жалких лохмотьях служанки, старый Корональ брезгливо сморщился.

— Мой вечный позор, — неприятным голосом протянул он с презрением. — Моя дочь, моя кровь стала игрушкой этому выскочке, мерзавцу, моему врагу!..

Голос его зазвучал так, словно Эллиан за горло прихватил старика, не позволяя ему вздохнуть.

— Он не касался меня, — с печалью произнесла Нова. — Он дал слово, что не коснется меня, пока я сама этого не захочу. Пока не попрошу о близости…

— Это еще хуже! — выкрикнул он. — Все твои братья как один готовы взять оружие и отсечь ему голову за то унижение, которому подверглись, за то, что он гонял всю нашу семью, словно зайцев по лесам, а ты готова принимать его ухаживания?! Он уже пел тебе свои сладкие песенки? Соблазнял уже льстивыми речами и обещаниями?

Нова усмехнулась горько.

— Глупо было даже мысль допускать, что это ты решил меня спасти, — произнесла она, выслушивая ядовитые слова отца.

— Спасти тебя? — насмешливо фыркнул старик. — Помнится, я заключил сделку. Я отдаю тебя и могу жить спокойно. А что, нашелся какой-то болван, что решил тебя спасти?

— Боюсь, нет, — так же горько ответила Нова. — Никому я не нужна…

— Потому что ты глупая и никчемная, — зло шипел старик. — Я вижу, ты разгуливаешь по дворцу беспрепятственно, тебе даже удалось тронуть зеркало! Так отчего ты не позаботишься о себе сама, вместо того, чтобы сидеть и ждать, когда примчится твой избавитель? Послушай сейчас меня, все же ты моя дочь, и я не хотел бы, чтобы ты доставалась этому прощелыге. Я не хочу, чтоб он развлекался с тобой и смеялся надо мной. Пока он не тронул тебя, пока ты невинна, у тебя есть шанс избежать позора. Окрути какого-нибудь болвана, обвенчайся с ним, и этот заносчивый мальчишка быстро потеряет интерес к тебе.