Обещанная демону (СИ) - Фрес Константин - Страница 27

Люди тревожились не зря. Оказывается, сразу за домом ведьмы был старенький деревянный мост через почти пересохший ручей, а прямо за ним - улицы Лонгброка, и пламя уже скакало по старым рассохшимся доскам. Еще немного - и запылает город. Поэтому чуть не половина города была тут. Одни несчастные пытались потушить пламя, другие пытались вернуть потерянную  жизнь.

 Элиза сделала еще несколько шагов, и тут на нее налетел, едва не сбив с ног, какой-то человек.

- Элиза! - услышала она и перевела на него потрясенный взгляд. - Зачем ты здесь, в этом аду?! Какое счастье, что я нашел тебя! Как я волновался! Эта нечистая магия, она весь город взбудоражила! Все словно с ума сошли… Элиза…

Это был ее жених, Артур, о котором она просто позабыла за последними событиями. Он был неуместно разряжен, в атлас и кружева, словно явился не на пожар, а на званый ужин.

Девушка и охнуть не успела, как Артур ухватил ее, стиснул в пылких объятьях, припал горячими губами к ее губам, целуя ее восхитительно и совершенно недопустимо. Ласкает ее губы своим языком, словно имеет на это право! Ах да, он имеет… но до сегодняшнего дня он не отваживался делать это. Из уважения к отцу Элизы, из-за своего рафинированного воспитания. А сейчас он позабыл наставления своей суровой матушки, позабыл о стеснении и приличиях и дарит ей ласку у всех на виду, сжимая ее талию так крепко, что у Элизы перехватывало дух.

- Элиза, - шепчет он совершенно безумным от счастья голосом, и поцелуй повторяется - долгий, сладкий, полный неги. Артур проводит языком по губам Элизы, раз, второй, третий, и она в изумлении покоряется ему, сама не понимая, почему. На ее губах вкус меда, сладко с горчинкой. В голове ее прекрасное безумие, и Элиза вдруг с восторгом думает, что хорошо, что Артур ее жених… Он нежен с нею, в его порывистых движениях, в прикосновениях чувствуется волнение, он касается щеки девушки, обводит овал ее лица, будто стараясь уверить себя, что она рядом, что она не бесплотный призрак.

- Я не могу потерять тебя, Элиза. Моя любимая. Моя единственная. Моя прекрасная. Разве можно быть такой неосторожной?! Зачем ты пошла гулять здесь?!

Его прекрасные глаза смотрят взволнованно и печально, Артур снова припадает к губам Элизы и целует, целует, целует ее, будто с нею мог потерять и собственную жизнь.  Пальцы его чуть дрожат, но он смеется, и Элиза вдруг со стыдом понимает, что Артур возбужден, и что прижимается он к ней совершенно недвусмысленно. Он хочет ее, здесь и сейчас. Он с нетерпением овладел бы ею прямо здесь,  не будя рядом людей.

«Это безумие какое-то!» - думает Элиза, слыша, как от его ласк из груди ее рвется стон.

Всего за несколько секунд он умудряется наговорить девушке столько комплиментов, и таким влюбленным, прекрасным голосом, что Элиза просто падает в блаженство, в небытие, в сказку о Золушках, принцах и прекрасных туфельках. Она позволяет его губам ласкать себя, интимно, мягко, а его языку - проникнуть в свой рот и коснуться ее языка, так умело, так прекрасно и чувственно, что на миг девушка ощутила себя беспомощной, словно обнаженной в постели, а Артур овладевал ее ртом так, как только может овладеть мужчина.

Однако синие глаза Эрвина вдруг вспыхнули перед внутренним взором Элизы, и та с криком отпрянула от своего жениха, стыдливо стягивая на груди платье, которое этот хитрец умудрился слегка распустить, чтоб добраться до ее обнаженной кожи.

«Дурман какой-то! - мысленно выругалась Элиза, краснея от смущения. - С чего вдруг такая страсть?! Как я могла после того, что у меня было с Эрвином?!»

Она до боли сжала наконечник копья, чувствуя, как по нему течет и капает ее кровь. Наконечник оказался острым, как осколок морской раковины, и боль от пореза отрезвила Элизу.

- Артур! - воскликнула она. - Что это нашло на вас?! Почему вы себя так ведете со мной?!

- Потому что я боялся вас потерять, - страстно ответил молодой человек. - Потому что я люблю вас. Ох, Элиза! Я так волновался! Я думал, с вами несчастье какое приключилось… Я искал вас!

- Отчего это со мной должно было приключиться несчастье?!  - удивилась Элиза - и осеклась, вспомнив Ветту и старуху, вливающих ей в рот зелье.

«Ветта наверняка что-нибудь наврала в свое оправдание, – тут же сообразила Элиза. – Что-нибудь про мое безумие… нужно быть осторожнее и не болтать лишнего».

– У вас кровь! – со страхом в голосе произнес Артур. – Дайте, я перебинтую… где вы так поранились?

С ее ладони капало на мостовую, капли растекались большими пятнами, и  Элиза оставила за собой целую цепочку ярко-алых следов.

– Не  помню, – пробормотала Элиза, лихорадочно отыскивая карман и тихонько  пряча там наконечник копья. Артур тем временем сорвал с шеи шелковый белоснежный галстук, кипенно-белыми кружевами прижил рану Элизы, бережно обмотал ее руку.

– Идемте, – сказал он твердо. – Вам тут не место. Я отвезу вас домой.

Почти насильно он увел ее, безмолвную и потерянную, прочь от пожарища, от стенающих от жара дубов. Его роскошная золоченая карета стояла чуть поодаль, словно он оставил ее здесь, боясь подъехать к Старой Дубовой ближе и испачкать ее в саже и копоти.

В любой другой день Элиза с удовольствием прокатилась бы в этой карете, выглядывая в окошечко. Но сегодня эта роскошная, белоснежная, словно фарфоровая чашечка, карета чем-то напугала ее. То ли багровыми сполохами, мечущиеся по ее позолоте;  то ли отцом Артура, отчего-то сидящим на козлах, вместо кучера.

Старый джентльмен выглядел зловеще. Его монокль кроваво поблескивал, лицо его было перепачкано сажей, отчего вид у отца Артура был лихой, как у прожжённого бандита. На золотых его волосах, аккуратно уложенных волнами по обыкновению, черными хлопьями лежала гарь, а брови опалены, словно он совался в самое пекло.

– Мисс Элиза, – произнес старый джентльмен, стараясь выглядеть галантным насколько это вообще возможно, с его-то видом ловкого скользкого карманника. – Какая встреча! Артур – мне кажется, ты говорил, что наперсток у твоей невесты? Он как раз мне очень понадобился.

Голубые блеклые глаза старика смотрели на Элизу, не мигая, так пронзительно и страшно, что дух захватывало. Но Артур, почуяв замешательство девушки, заступил ее, спрятав от взгляда отца.

– Нет, – ответил он с вызовом. – Ты ошибся. Я сказал, что показывал его мисс Элизе, но не отдавал. Он где-то дома. Приедем, и я тебе его отыщу.

Старик удовлетворенно кивнул и отвернулся, тотчас потеряв к Элизе всякий интерес. Девушка с трудом перевела дух.

– Зачем ты солгал ему?! – удивленная, прошептала она.

– Затем, – упрямо произнес Артур, – что не хочу, чтобы он оспаривал мои подарки и велел их возвращать. Наперсток твой; эта семейная реликвия принадлежит тебе, моей невесте, моей будущей жене. Я так решил!

– Но он все равно у тебя его потребует вернуть!

– Потребует. Но мы поговорим об этом с ним наедине, в более удобной обстановке, не привлекая тебя к нашим разборкам! Я сам все ему объясню и отвечу за свой поступок! Даже своему отцу я не позволю повышать на тебя голос!

На запятках кареты примостился еще один человек, как-то тоже странно смахивающий на скользкого проныру-карманника, а вовсе не на вышколенного лакея. И Элиза отчего-то почувствовала себя глупой клушей, которую похищает банда грязных мошенников, а вовсе не спасает от безумной толпы красавец-жених.

– Живее давайте, – прокаркал он хриплым голосом, утирая красное разгоряченное лицо белоснежным платком. – Сейчас сюда сбежится весь город и нас просто затопчут.

– Но я не хочу, – пискнула было Элиза, но ее никто не услышал. Артур практически силой впихнул ее в экипаж, и, кажется, вовремя: на Старую Дубовую хлынул народ. Кто-то тушить пожар, а кто-то отыскивать в толпе своих родных.

– Улица перекрыта, – с досадой в голосе произнес Артур, выглядывая из кареты. – Придется ехать в объезд, через Лес.

– Через Вечный Лес?! – вскричала испуганная Элиза. – Да вы с ума сошли! Проще вернуться и просто позволить себя затоптать, или сгореть в огне!