Право на одиночество (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 61

– Я не могу ему отказать, – тихо сказал Королёв, повесив голову и не глядя на меня. – Во-первых, я обещал, а во-вторых… Он меня тогда просто прибьёт. Прихлопнет, как муху, и мой труп никто и никогда не найдёт. Что мне теперь делать?

Я вздохнула.

– А почему этот ваш авторитет просто не может выпустить книжку своей дочери самиздатом? Нанял бы художника и верстальщика, договорился с типографией…

– Он хочет, чтобы её книга продавалась в книжных магазинах… И была издана в нормальном, престижном издательстве…

Да уж, от нашего престижа камня на камне не останется после такой книжки. Сборник стихов пятнадцатилетней девочки. «Магия любви». М-да.

– Он нас поимеет, – вздохнула я.

– Кто? – глупо спросил Королёв.

– Рашидов! Вы понимаете это, Сергей Борисович? Сначала он лишит нас всех зарплаты месяца эдак на три, затем объявит выговор, а потом уже поимеет.

Генеральный меня поразил. Он схватился руками за волосы и почти взвыл:

– Что же делать-то?!

Я закрыла глаза, стараясь сосредоточиться и придумать выход из этой ситуации. Что ж, говоря откровенно, лично у меня выход был – срочно уволиться, пока это возможно, и перейти в другое издательство, где Рашидов до меня не доберётся. Но… честно говоря, не очень хотелось менять работу.

– Может, вы расскажете ему всё, объяснитесь? – протянула я, открыв глаза. Королёв испуганно замотал головой.

– Рашидов меня скорее сам уроет после таких признаний. Я ведь ему обещал… – он запнулся.

– Обещали что?

Несколько секунд Сергей Борисович молчал, словно сомневаясь, стоит ли говорить. А затем махнул рукой.

– Обещал не играть в карты с криминальными авторитетами. Видишь ли, у меня страсть к картам… уже давно. И в тот раз я проиграл очень крупную сумму. Я отказался её выплачивать сразу, и на меня наехали. Тот мой… знакомый… заступился за меня, причём это стоило ему жизни двоих лучших охранников.

Я вытаращилась на Королёва. Ничего себе, поиграли в картишки!

– И если Рашидов узнает, что я не держу своё слово… Что это всё – из-за моего проигрыша в карты…

– Он вам что-нибудь оторвёт, – кивнув, подсказала добрая я. Вот влип наш генеральный.

Я опять закрыла глаза. Честно говоря, выхода из этой ситуации я не видела… Если только…

– Могу я поговорить с ним?

– С кем? – Королёв удивлённо уставился на меня. – С Рашидовым?

Меня передёрнуло.

– Нет. С этим вашим криминальным знакомым. Я могу попробовать отговорить его. Обещаю приложить все усилия…

Тут Королёв почему-то заржал. Именно заржал, а не засмеялся. Громко так, видимо, на нервной почве…

– Ну и почему вы смеётесь?

– Да ты хоть поняла, что только что сказала? «Приложить все усилия»… Он, как только тебя увидит, сразу в постель потащит. Молодая девушка, не замужем… Ты все свои усилия будешь в горизонтальном положении прилагать! Хотя… черт его знает, какие у него сексуальные пристрастия… Может, и не в горизонтальном…

– Который раз в жизни жалею, что я не мужчина, – пробурчала я, хмурясь. Да уж, жить было бы проще… И отбиваться от навязчивых поклонников тоже.

– А ведь это идея! – вдруг воскликнул Королёв. – Ты и Максим! Вдвоём! Судя по тому, что вы смогли провернуть в Болонье, вы вполне можете его отговорить… По крайней мере попытаетесь. Если же не получится, будем обращаться к Рашидову. Как бы мне этого ни не хотелось… но не убьёт же он меня, в конце концов?

В голосе Сергея Борисовича слышалось сомнение. Я хихикнула. Ну да, если судить по поведению нашего «биг босса», он вполне может пришибить парочку неудачливых сотрудников, причём даже не заметит этого. Но я хорошо помнила слова Рашидова насчёт того, что он никого не убивал. Правда, с тех пор прошло пять лет. Хм…

– Можешь сбегать за Максимом? Я поговорю с ним сам. Я вздохнула, поднялась со стула и направилась к выходу. Уже у двери Королёв вдруг окликнул меня:

– Наташа!

– Да?

– Я давно хотел тебя спросить… Ты когда-нибудь встречалась с Рашидовым?

Я посмотрела на Сергея Борисовича с недоумением.

– В смысле? Я видела его один раз, когда он приезжал к Михаилу Юрьевичу. Он меня очень… впечатлил. Настолько впечатлил, что я до сих пор стараюсь избегать встреч с ним. А почему вы спрашиваете?

– Ты, наверное, всегда задавалась вопросом – почему тебя так ненавидит Марина Ивановна?

Ого! Сергей Борисович меня удивил. Я кивнула, ожидая продолжения.

– Так вот, ведь вы с ней пришли сюда почти одновременно. И когда однажды Рашидов приехал на совещание… В общем, Марина попыталась его очаровать. Она всегда питала слабость к подобному типу мужчин. А он её игнорировал.

– Ну и при чём тут я? – протянула я, недоумевая.

– В тот раз я заговорил о тебе на совещании. Я не помню уже, по какому точно поводу, но точно ничего плохого… И когда Рашидов услышал твоё имя, он вдруг улыбнулся, причём очень… ласково… и сказал: «А, Наташа! Милая очаровательная помощница Ломова». Марина тогда от злости чуть не задохнулась. Ведь Рашидов говорил так, будто ты ему нравишься. А вот к ней он всегда относился, мягко говоря, с пренебрежением.

Я молчала. Нравлюсь? Обычно девушек, которые нравятся, не пугают до потери пульса.

– Понятно. Значит, Марина Ивановна меня ненавидела из-за Рашидова…

– Не только. Он был отправной точкой. Потом она уже сама взращивала в себе эту неприязнь, придумывала несуществующие причины. Эта ненависть стала для неё навязчивой идеей. Я делал всё возможное, но…

– Я всё понимаю, Сергей Борисович. Можно, я пойду?

Королёв кивнул, и я вышла из кабинета. Катя облегчённо вздохнула, увидев меня живой и невредимой, и улыбнулась.

– Ну как? Всё хорошо? – спросила она.

– Пока не особо, но надеюсь, что проблема решится, – я улыбнулась в ответ.

Максим Петрович сидел у Королёва около часа. За это время я вся извелась. Что они там обсуждают так долго? Договариваются о встрече с этим криминальным знакомым? И когда, интересно, она состоится? Ведь вопрос с изданием этого сборника стихотворных опусов юной поэтессы решать нужно как можно скорее…

Вернувшийся Громов был чернее тучи. Кивнул мне, пригласив следовать за ним в кабинет. Встав, я поймала на себе встревоженный взгляд Светочки. Она, по своему обыкновению, ни во что не лезла, но не замечать того, что Громов и я находимся в состоянии нервного напряжения, просто не могла.

В кабинете Максим Петрович усадил меня на стул, сел напротив, за свой стол, и почти сразу выпалил:

– Ну и за каким хреном ты полезла в это дело?

Я вскинулась. Раньше Громов не позволял себе ругаться матом… если не считать того дня, когда меня попытались изнасиловать… Значит, всё очень серьёзно.

– Максим Петрович! Я не очень понимаю, что вы имеете в виду…

– Не понимаешь? – он прищурился, перебив меня. – Знаешь, что сделал бы любой здравомыслящий человек на твоём месте? Сказал бы – извините, Сергей Борисович, ваши проблемы меня не касаются, решайте их сами! Не стала бы подписывать эти документы – и всё. Королёв бы всё равно протащил эту рукопись в печать, но твоей вины в этом не было бы. А ты объясняешь ему всю глупость такого поступка – видимо, по доброте душевной? А потом ещё и предлагаешь встретиться самой с криминальным авторитетом! Наташа, я считал тебя умной девушкой.

Громов был зол, очень зол. Мне, видимо, полагалось чувствовать себя виноватой, но… разве можно чувствовать вину за правильный поступок, за хороший поступок? Я – не умею.

– Максим Петрович, я вас понимаю, но разве я могла поступить иначе? Королёв вызвал меня к себе и потребовал объяснить, почему я не подписываю документы. Я объяснила, в том числе сказала, что не хочу связываться с Рашидовым, и если Сергею Борисовичу так надо – пусть печатает эту книжку, но чтобы меня не впутывал. А он разоткровенничался. Ну и… мне жалко его стало, Максим Петрович. Да и издательство, по-моему, не должно пострадать из-за глупости генерального директора. Вот я и предложила…