Совет Зонтов и плачущие слезы ангела (СИ) - Козлов Евгений Александрович - Страница 3

Тем временем, Эван, наконец-то, полноценно собрался. Надел на ноги резиновые рыбацкие сапоги, положил в карман куртки сдутый маленький надувной круг, перевесил за спину зонт, заостренный на конце, в общем, в скором времени приготовился к труду. Обидно ему, конечно, оттого что он пропустит столь важное совещание по спасению мира. Все же мир никуда не денется – столь мысленно самоуверенно заметил он и поверил в этот неопровержимый факт.

Напоследок попрощался с родными, и, как заведено, сотворил один добрый жест. Окна в доме всегда запотелые, поэтому рисовать на них очень удобно. Таким образом, подбежав к стеклу, своим пальцем он начертал быстрый рисунок, мгновенно порадовавший сестричек, даже мама чуть улыбнулась скромными уголками рта. Простой символ того, чего уже давно никто в городе не видел, а некоторые и вовсе видали лишь на картинках, многие позабыли о том, как оно выглядит. Вот так:

В приподнятом настроении мальчик покинул дом, плотно закрыв за собою дверь, дабы вода ненароком не просочилась через щели. Множество случаев затопления происходило, из-за простой забывчивости. Некоторые жильцы ближайших домов даже просыпались лежа на кровати, плавающей на воде подобно лодке, в метре от пола, что было достаточно опасно, ведь утонуть во сне легче легкого.

Вообще и в частности, по правде говоря, в Городе Дождя не так уж и благополучно живётся, все эти нескончаемые угрозы затопления, постоянные грозы и бури, что только не претерпевают жители. Но сегодня на удивление погода была спокойна. Эван устремил свой взгляд вверх, и увидел, как стеклянные крыши туннелями ведут от одного дома к другому. Затем посмотрел вниз, здесь можно не намокнув безопасно ходить по своеобразным мостам на довольно внушительном расстоянии от уровня земли, а точнее моря. За всю свою историю, неоднократно Персифаль поднимали практически со дна, и выстраивали очередной этаж. Верхние стеклянные крыши города полностью прозрачны, чрез них безупречно видятся бьющие капли бесконечного дождя, кажется, они вот-вот разобьют стекло, но крыши, обладая крепостью, не поддаются угрозам дождевого натиска. Если здесь вы посмотрите на небо, то вы не увидите облаков, столь нам привычное зрелище, лишь стену дождя мы различим и более ничего. Солнце давным-давно скрылось и где-то вдали всё также греет, но застенчиво не показывается. Здешнее небо походит на опечаленного человека, который горько плачет, он по-прежнему живой и сострадательный, однако желает скрыться от глаз людских, не хочет показать свою слабость. И естественно по обеим сторонам крыш прикреплены стоки, по коим ручьями постоянно и непринужденно льется вода, тем самым электричество воспроизводится повсеместно и регулярно, освещая многочисленные домики. Ибо задолго до рождения Эвана, поблизости архитекторы соорудили огромную мельницу нового образца.

Я понимаю, что вы прибываете в нетерпении, хотите узнать, куда же направится мальчик, так ли беспутен его нрав, или то лишь слухи. Но прежде, покуда он неторопливо ступает по скользким мосткам, позвольте поведать вам одну интереснейшую историю.

Итак. В начале, так такового города не было, а вместо него, на этом самом месте располагалась вовсе не маленькая деревушка, потому в Персифале все дома сооружены исключительно из дерева, и весьма удачно, ведь поднимать в воздух тяжелые каменные сооружение стало бы невозможным делом.

Смотрите-ка, за это время Эван уже преодолел половину пути, потому будем куда поспешней просматривать эпизоды из далекого прошлого. И только затем последуем за мальчиком, который весело шагает к миссис Магнолии насвистывая мелодию, услышанную им от Мокрого Джефа. Давайте-ка вернемся в те роковые дни.

Итак, в один прекрасный день, светило солнце, по синему небу паслись воздушные белоснежные овечки и другие парящие животные, это смотря как представить, может кому-то больше нравятся черепахи, в общем, в мгновенье ока небо нахмурилось и приобрело серый оттенок лица мистера Чарка, после чего закрапал мелкий дождик. Дети выбегали на улицу, начинали прыгать по лужам. Они сооружали кораблики, зачастую, то были всего лишь пластмассовые пробки, внутрь которых приклеивали пенопласт, и они неслись вдоль малых рек, даря тем самым детям веселье и игровое настроение, ведь так интересно узнать, чья пробка первой достигнет финиша. Дети радовались тому стихийному порыву. Но через некоторое время, минул день, два, неделя, а дождь не прекращался, влага не успевала испаряться и уходить в землю. Мало кто из взрослых придавал этому обстоятельству особое значение. Тропический ливень – ну и что? Те, кто сомневался, вскоре воочию осознали неминуемые проблемы, когда их дома просто-напросто поплыли, соскальзывая с фундаментов, чуть покачивались из стороны в сторону. Именно тогда-то люди не на шутку обеспокоились, нужно было что-то делать. На общем собрании в плавучем доме культуры решили перестроить деревушку, на случай, если дождь в ближайшие несколько дней не прекратится. Некоторые самоуверенные смутьяны ещё надеялись не прекращение стихии, но заградительные меры предприняли незамедлительно. Плотники основательно занялись перестройкой домов. После чего их руками был сооружен целый город. Они строили навесы и мосты, рубили деревья и складировали древесину в специальные хранилища, потому что вода вскоре поглотила деревья вместе с их верхушками. Блуждает в народе одна шутка, будто накануне празднования Нового года, смельчаки нарядили торчащий из водной глади кончик ели, наутро коего и след простыл. Персифаль в нынешнем его виде явно смахивает на затонувшую Венецию, но тогда он был похож на эльфийский город. А что было дальше вы и так знаете. Ныне горожане живут под непрекращающимся дождем. Ученые твердят, что это всего-навсего стихия, каприз природы. Священники говорят, что это всё ради поучения людей, такова воля Божья. Однако как бы люди не спорили, влага по-прежнему ниспадает с усталых небес, затопляя всё внизу. Посему вскоре прибывая в постоянном страхе отчаяния, взрослые сдались в плен унынию. Взрослые постоянно печалятся и произносят слова ропота каждый прожитый день. Только невинные дети не разучились радоваться и улыбаться по всяким мелочам.

Многие горожане настолько возненавидели воду, отчего их дети начали рождаться без слез, с тех пор никто из новорожденных и повзрослевших детей не плакал. И вот однажды появился на свет мальчик не такой как все, ибо он заплакал в ту ночь, обрекши себя на вечное недовольство соседей, в их глазах он уже тогда казался непослушным бунтарем. Он родился в угрюмом мире, в мире из которого еще никто не смог выбраться. Ибо куда-либо плыть бесполезно, каждое плавательное средство немедленно наполняется водой, набухает и ломается. Он родился для того чтобы совершить нечто великое, видимо потому, порою, помышляет о том. В детстве мы не движемся к закономерным целям, лишь живем, нисколько не задумываясь, сколь запутанно устроена наша судьба.

С тех давних пор мало что изменилось, горожане также угрюмы и безрадостны, погрязли в суетной угнетенности. С каждым годом теряют надежду обрести избавление от непогоды.

Эван, будучи ребенком, как любил говорить старый священник – “кто подобен дитю, тот окажется в Раю”, родившись в данных суровых условиях, свыкся с ними, гораздо быстрее, нежели многие взрослые.

Первой в его списке помощи значилась старушка Магнолия, прославленная королева конфет, не удивляйтесь, а как иначе можно объяснить те запасы сладостей, коими она обладает, еще вдобавок она немного глуповата или же особо умна, никто толком не знает. Но одно ясно со всей ясностью, она всегда подходит близко-близко к наивному гостю и кричит во всё горло, таким оркестровым образом, из нее всегда вырывалась речь, причем не бранная, а очень даже культурная. В те моменты, её, безусловно, слышно, да еще как слышно, вот только, зачем так кричать, никому не понятно. Может она думает, что все вокруг глухие? Что, правда, то, правда, у многих взрослых притупились чувства, они не видят прекрасного, не слышат песнь небес и не осязают тепло душ человеческих. А так на второй взгляд старушка вполне добра и всегда не забывает угостить гостя чем-нибудь вкусненьким, не считая некоторых странностей, коими обладают все дожившие до старости. Как всякая дама, года свои она не признает и всячески отрицает, скрывает точные цифры, но по числу рассказанных ею историй, невольно напрашивается вывод, что ей достаточно много лет. Помимо прочего известно, что старушка известная заядлая барахольщица. Зная о том, строители неминуемо дивятся сему, ища причину, почему её дом под тяжестью вещей не рухнул. Одним словом, сплошные загадки. Дом располагался неподалеку, потому и прогулка под навесными дорожками оказалась не так продолжительна, как хотелось бы мальчику.