Я - ваш король (СИ) - Булавин Иван - Страница 18

— Вы обрадовали меня, командор, — сказал я ему. Новость, действительно была хорошей, наёмники мне здорово пригодятся, а по деньгам выходило не так уж разорительно. Кроме того, в будущем можно попробовать наладить выпуск огнестрела у себя, да и народа без определённого рода занятий в стране хватает, найдётся призывной контингент. — Что будем делать сегодня?

— Вы неплохо усвоили основные упражнения, — сказал он, открывая книгу, — пора переходить к другому оружию. Простой меч вы ещё не раз будете брать в руки, оттачивая технику, приёмов с ним бесчисленное множество, но всему своё время. Сегодня попробуем поработать с двуручником и алебардами.

Я взял в руку одну из алебард. Не такая длинная, примерно мне до подбородка. Впрочем, рост у меня намного выше среднего. Прямое лезвие, четырёхгранный колющий наконечник, а обух, вместо крюка для стаскивания кавалериста с седла, имел вид молотка для отбивки мяса. На другом конце висел противовес в виде стального шара, позволяющий сбалансировать орудие.

— Опытный пехотинец, — объяснил Швейгерт, — будучи вооружён алебардой, может на равных сражаться с рыцарем. Во-первых, длина, позволяющая достать противника до того, как он достанет вас. Она же позволяет наносить более сильные рубящие удары.

Он взял другую алебарду поближе к концу и со свистом рассёк воздух.

— Если такой удар придёт в цель, то разрубит даже кирасу, а если и не разрубит, то сомнёт её так, что поломает противнику кости. Не раз проверено. Во-вторых, у алебарды есть колющий конец, лошадь им остановить сложно, но, опять же, вложившись в удар, можно пробить доспех. Лучше всего сочетать эти два удара, — он снова рубанул по воздуху, разрубая воображаемого противника, а затем, остановив оружие на полпути, сделал выпад вперёд, да так уверенно и с такой силой, что, будь на том месте человек, неважно, в доспехах или без, он уже лежал бы на полу, проколотый насквозь. — Как видите, простое оружие пехоты в умелых руках может быть чрезвычайно эффективным. А длина не должна смущать, при желании можно орудовать и в узких помещениях, большой замах обычно не требуется, древко — это рычаг, регулировать длину рычага можно, просто переставляя руки. Попробуйте сами.

И я попробовал. Фехтование на алебардах оказалось не очень сложным занятием, особенно в сравнении с мечом, зато и сил отнимало немерено. Понятно, что в настоящем бою так выкладываться не придётся, бой редко длится больше пары минут, а в конце либо я зарублю противника, либо он меня.

Урок длился два часа, за это время мы, все трое, полностью выдохлись. Я особенно, поскольку учителя мои периодически сменяли друг друга. Кираса моя покрылась вмятинами, но, справедливости ради, такие же вмятины украшали и доспех Винсента. Хотя, возможно, он специально иногда подставлялся, не из лести королю, а чтобы я почувствовал, как чувствуется удар алебарды по врагу. На этом мы решили расстаться, отложив двуручник на потом, книги они оставили мне. Я попросил Швейгерта найти кого-то, кто поможет мне научиться борьбе. Он немного подумал, но потом кивнул.

— Борьба, как и кулачный бой, — занятие мужиков, а не благородных рыцарей, хотя последних тоже этому обучают. Она делает человека сильнее и приучает побеждать. Я найду вам учителя.

На этом мы расстались, с трудом стащив с себя помятый доспех (звать слуг категорически не хотелось), я даже не стал умываться, просто, не раздеваясь, завалился на кровать, мысль позвать наложницу для развлечения в голову не пришла.

Известие о прибытии кораблей пришло через неделю, я немедленно засобирался в путь, велев готовить королевский кортеж. Как обычно меня сопровождали полсотни рыцарей, ради такого дела даже бывших трезвыми и имевших опрятный вид. Путь к порту (не речному, а морскому, морские корабли по реке подняться не могли, товары обычно перегружали в плоскодонные суда и везли вверх по течению на вёслах или с помощью бурлаков, а пехотинцы дойдут пешком, после того, как я осмотрю их в морском порту) занял около трёх часов, достаточно, чтобы успеть завершить выгрузку людей и груза.

Когда я вышел из своего экипажа, личный состав уже был построен в четыре шеренги, а вдоль строя с важным видом прохаживался Швейгерт, который прибыл туда заранее.

В сопровождении охраны я прошёлся вдоль строя. Впечатление от увиденного было хорошим. Сами солдаты, надо сказать, не отличались ни могучим телом, ни гренадёрским ростом, но это понятно, тем, кто поздоровее, непременно дадут пику или алебарду, а мушкетёру достаточно, чтобы его не сносило отдачей. Кроме того, мне, с моими габаритами, все вокруг кажутся мелкими. У каждого на плече лежал рабочий инструмент, довольно тяжёлое ружьё с фитильным замком. Имелся и простой доспех в виде стального нагрудника и шлема-тарелки, этого должно было хватить, а на поясе был короткий меч, чтобы не оставлять бойца, сделавшего выстрел, совсем беззащитным. На плече у каждого висела перевязь с деревянными пробирками, содержащими отмеренное количество пороха, на поясе имелась натруска, чтобы подсыпать мелкий порох на полку, и мешочек с пулями. Отлично, то, что нужно, потом ещё проведу учения, посмотрю, насколько хорошо они обучены стрельбе залпами.

Швейгерт, который шёл рядом со мной, комментировал всё, что я видел. Он же первым пошёл проверять груз. Бочонки с порохом лежали огромной горой, каждый был идеально осмолен и не пропускал влагу. На хороший бой этого должно хватить, а потом получим новый. Так даже лучше, поскольку дымный порох долго не хранится.

Появившийся тут же Альрик, которого я старался почаще таскать с собой, потребовал (не у меня, разумеется, у поставщиков) продемонстрировать ему товар, вскрыв один из бочонков. Я отдал приказ. В бочонке лежали гранулы, размером с грецкий орех. Так порох лучше сохраняется, а для употребления его нужно помолоть. Для пушек — размером с горошину, для ружей — с пшено, а для затравки и вовсе требуется смесь, похожая по консистенции на муку. Альрик взял один комочек, отошёл в сторону, вынул из кармана кусок бумаги, положил порох на него и, попросив, чтобы ему принесли с корабля светильник, аккуратно поджёг.

Пламя взвилось вверх. Распространяя клубы белого дыма с резким запахом серы, алхимик принюхался к этому запаху, засёк время горения, потом рассмотрел почерневшую, но не сгоревшую бумагу. Удовлетворённо кивнув, он подошёл ко мне и бодро доложил:

— Ваше величество, порох отменного качества, его стоит покупать.

— Как скоро наладим производство своего? — спросил я о насущном, через Альрика я отдавал приказы школе алхимиков, они напрягали свои производственные мощности, начав производство пороха, результат был, но вот объёмы пока не впечатляли.

— Думаю, — он наморщил лоб, — что при наличии нужного количества рабочих рук, через полгода будем обеспечивать себя сами.

— Постарайтесь, — сказал я, — казна деньги выделит.

Выделила она их и сейчас. Присутствовавший здесь казначей отдал поставщикам нужную сумму в золоте, которую сразу перенесли на борт корабля. Выдали жалованье и самим солдатам, не такая уж большая сумма выходила, учитывая, сколько казна тратит на всякие глупости, вроде турнира в честь… не помню уже чего. Раньше тратила. Теперь я издал указ, что любая сумма, превосходившая сто флоринов не может быть потрачена без согласования со мной. Мелькор тогда скрипел зубами, но согласился. Конечно, для своего дела он найдёт способ взять деньги окольным путём, а при сильной необходимости, потратит свои, я слышал, что его личное состояние не очень уступает моему. Наверное, потомки назовут меня Айкон Скупой.

В последнюю очередь мы осмотрели пушки. Вполне совершенные орудия, отлитые из бронзы, достаточно новые, зелёного налёта не видно, и вряд ли их скоблили песком. Стояли они на удобных колёсных лафетах, вполне уместно смотревшихся бы на Бородинском поле или при Ватерлоо. Снова в голове не укладывалась странность, страны между собой периодически воюют, ремесленники научились делать довольно совершенный огнестрел, включая артиллерию. Дорого? Возможно, но рыцарская конница гораздо дороже, а в бою два пехотинца сильнее одного рыцаря, а пушка уж точно себя оправдает. Так нет же, используют редко, в основном доверяя дистанционный бой лучникам и арбалетчикам. Даже при штурмах замков. Такие стены сам бог велел из пушек обстреливать, но их штурмуют с помощью примитивных таранов и требушетов. Да ещё пехота лезет по лестницам, получая горячую смолу на макушку. Но, как бы это ни было нелепо, мне это на руку, огнестрельная пехота поможет нагнуть всех, и своих благородных господ, которые, я надеюсь, лет через пятьдесят почтут за честь служить офицерами в пехоте, и соседей, чьи земли мне уже сейчас очень нравятся.