Начало нового мира (СИ) - Кицунэ Миято - Страница 15

Парни переглянулись.

— Противоядие?!

— Ну да, все девочки проходили специальную токсикацию, и в их крови, слюне и слизистой… Впрочем, вы не должны по этому поводу переживать, их яды на вас не подействуют, вы же тоже часть семьи, и Кабуто с вами тоже работал. Помните, три года назад? Кстати, надо будет повторить, — Орочимару достал из-за пояса блокнот, который ему подарила Нацуми, девочка сама его сшила и сделала рисунок на обложке, и чиркнул пометку.

— Эм… Орочимару-сан, мы, в общем-то, вроде как хотели у вас, как у отца наших девушек, спросить разрешения и заверить, что у нас самые серьёзные намерения, — сказал Шисуи.

— А-а, — протянул Орочимару. — Вот к чему это. Извините, не сообразил сразу. Но девочки же согласны с вами встречаться? Вы, надеюсь, у них спросили?

— Да мы согласны, отоо-сан! — пискнуло за дверью.

И Орочимару понял, что даже не почувствовал чакры прячущихся в ожидании его решения девчонок. Он втянул воздух и ничего не ощутил. Даже вывалил язык — свой главный орган чувств, который мог калибровать резервы и наполненность чакрой, температуру окружающей среды, запахи и некоторые звуковые частоты, и снова ничего не ощутил. В животе стало горько, несмотря на странное чувство, ощущалась именно горечь, а не резь или давление.

— Срочно Кабуто и Карин, — прошептал он, понимая, что сейчас отключится. — Что-то не так.

Потолок дрогнул, и мир закружился в безумной чехарде.

* * *

— Надо сказать наставнице! — разбудил Орочимару шёпот Карин. — Это же из-за…

— Вот поэтому ничего говорить не надо, — ответил голос Кабуто. — Просто их было слишком много. Сенджу оказались очень живучие. Вместо десяти эмбрионов выжила половина, это почти восемьдесят! Поэтому организм отоо-сана и не справился. Невозможно передать чакру сразу стольким для их развития. Они начали иссушать его, из-за этого и случился обморок.

— А Итачи и Шисуи знают? Они так волнуются. Что им сказать? — Орочимару почувствовал, как мягкая и тёплая рука дочери коснулась его щеки.

— Знают, — голос Кабуто стал ближе, и он почувствовал укол. — Я извлёк и поместил в специальные контейнеры хранения большую часть эмбрионов, их даже можно пересадить женщине или попробовать вырастить позже, чтобы у детей клана была разница в возрасте. С отцом всё будет в порядке, не волнуйся, имоото.

— Сколько он пробудет в коме?

— Думаю, около двух недель, — ответил Кабуто. — Отоо-сан потерял много сил…

Орочимару заволновался, через две недели должна родить Саюри. Её нужно кормить и давать медикаменты. О ней он не рассказывал старшему приёмному сыну. Вообще никому. Это была их тайна с демонической кошкой.

Он ощутил, как его руку сжали.

— Всё будет хорошо, отец.

Орочимару почувствовал, как по его сосудам проходит лекарство, и, перед тем, как уснуть, успел порадоваться, что у него такая замечательная семья и такие сообразительные дети. Но как же быть с Саюри-чан? С этими мыслями он погрузился в темноту.

Часть 1. Глава 11. Новые команды

— Сегодня у них выпуск из Академии… — задумчиво протянул Итачи, надкусывая рисовый шарик данго.

— Ага, как летит время, — кивнул Шисуи. — Только недавно мы показывали им «крутые приёмчики», как старшие братья, а сейчас будем наставниками их сверстников.

По дороге они зашли в кафе господина Теяки. Вчера дети сдали экзамены, а сегодня им должны были выдать повязки с протекторами Листа и разбить на команды. К полудню всем наставникам-дзёнинам следовало подойти в Академию, чтобы официально познакомиться с подопечными.

Раньше детям давали несколько дней отдыха, а потом распределяли, но с начала правления Годайме тройки стали формировать сразу после экзаменов. Предполагалось, что за каникулы дети должны привыкнуть к мыслям о сотрудничестве друг с другом, а наставники используют это время на притирки и изучения подопечных. Также в этот период у капитанов была теоретическая возможность расформировать команду или отказаться от её ведения. Даже — обменяться учениками, если те не клановые. Впрочем, за последние четыре года этой «привилегией» пользовался лишь Хатаке Какаши, отказываясь от наставничества.

В первый день четвёртого месяца, то есть через пять дней, должен был состояться общий смотр новичков. И с этого момента команда-тройка считалась окончательно сформированной на срок в полтора-два года. Молодым генинам ежедневно выдавали от одной до трёх миссий D-ранга. В течение следующего месяца команда выполняла мелкие поручения, которые были направлены на сплочение тройки, и тренировалась, совместно и индивидуально. Предполагалось, что сенсей-командир не только будет следить за тем, чтобы новобранцы не ссорились и учились работать в команде, но и подтянет их уровень, умения, знания, техники.

Через месяц или чуть больше, как решит капитан, команде поручали миссии за пределами деревни, вплоть до В-ранга. За два года наставник должен довести хотя бы одного из своей группы до чуунинского звания. А для детей из элитного класса — всех троих. Коноха была ориентирована на повышение квалификации каждого своего бойца. Считалось, что генин Листа должен уметь противостоять чуунину из другой страны. Это достигалось сплочённостью группы, мотивацией, хорошей базовой и индивидуальной подготовкой. После внедрения новой учебной программы, с дополнительными занятиями по ирьёдзюцу, каждый новобранец был способен оказать первую медицинскую помощь себе и товарищам. А также при необходимости мог передать часть чакры ирьёнину группы, то есть тому, у кого самые лучшие данные по манипуляции медчакрой в команде.

Шисуи припомнил, что в его тройке таких «способных» было двое — Акимичи Чёджи и Яманака Ино, а в команде Итачи ирьёнина С-ранга несколько дней назад получила Харуно Сакура. Это было неплохо, такой ранг предполагал, что девочка может использовать технику мистической руки, а при наличии в команде Агары с большим объёмом чакры и умением её передавать, даже слабенький ирьёнин, который полчаса будет закрывать неглубокий порез, может пригодиться. Он уже посоветовал Итачи развивать девчонку в направлении медицины.

Шисуи беспокоил Хатаке Какаши. Неделю назад Итачи, так сказать, спонтанно провёл со своим бывшим командиром беседу, но к чему та привела — неизвестно. Казалось, что «Копирующий Ниндзя» пропал из деревни: нигде того не было видно. Не пришёл Какаши и на собрание наставников, на котором выдавали учебные планы и бланки отчётов и проигнорировал обычное для кланов приглашение знакомства с подопечными и их жизненным укладом.

— Интересно, Какаши опоздает или придёт вовремя? — лениво спросил Итачи.

Шисуи понял, что младшего брата тревожит то же, что и его. Впрочем, поводов для беспокойства хватало. Орочимару стало плохо, и змеиный саннин уже четвёртый день не выходил из комы. Кабуто с Карин в один голос говорят, что всё будет хорошо, но Шисуи волновался. Сразу стал чувствоваться вакуум отсутствия старшего товарища, который очень много работал и с детьми, и в лаборатории, давал дельные советы и ходил на собрания дзёнинов. Гурэн тоже беспокоилась из-за приёмного отца. Дети чуть ли не со слезами смотрели на пустующее место за столом. Самые мелкие постоянно спрашивали про своего «дзидзи-сана» и порывались проникнуть в лабораторию «по очень важному делу».

Кимимаро и Мина ушли с командой на миссию. Саске, Наруто и Агара вчера сдали экзамен и стали лучшими в выпуске. Шисуи, перебирая в уме всё своё многочисленное семейство, неожиданно так же вспомнил, что очень давно не видел Саюри-сан. Кошка куда-то пропала, и довольно давно, а он этого словно не замечал.

— Слушай, Ичи-кун, ты помнишь, где Саюри? — Шисуи задал брату вопрос, который стал неожиданно важным.

Итачи наморщил лоб и покачал головой.

— Снова какое-то кошачье гендзюцу? — задумчиво пробормотал Шисуи и решил, что спросит Наруто, тот почти всегда знал, где кошка. Саюри выделяла Узумаки больше всех. Впрочем, Орочимару тоже доставалось кошачьей любви. Мысль, вернувшаяся к змеиному саннину, трепыхнулась, и Шисуи вспомнил, что должен сообщить Цунаде, что Орочимару приболел, но её помощи не требуется. Иначе Годайме, которая ждёт вестей по поводу возрождения своего клана, вполне может заявиться к ним и навести изрядного шороху.