Боевой 1918 год-3 (СИ) - Конюшевский Владислав Николаевич - Страница 20

Лена аж с шага сбилась:

– Что напевать? Зачем? И почему фальшиво?

Пришлось пояснить:

– Если в квартире кто-то есть, то он тебя услышит. Услышав, как именно поёшь, сразу подумает, что ты одна.

Спутница прищурилась:

– Думаешь, ко мне кто-то проник?

– Ну кого-то же тот офицерик ждал в пролетке? Давай сразу исходить из худшего. И поднявшись на несколько ступенек, шепотом приказал – Так всё. Открывай, впускай меня и начинай вокал…

Ласточкина послушно вставила ключ и один раз щелкнув замком бешено посмотрела на меня, одними губами прошептав:

– Должно быть два оборота… – и тут же вполголоса замурлыкала – Гори, гори, моя звезда. Звезда любви приветная…

Отметив, что голос у нее даже не дрожит (во где выдержка!), я скользнул вперед. Так – коридор. Упирается в кухню. Дверь закрыта. А слева по коридору отрытая дверь, в зал. И в этой зале, за столом, находился посторонний мужик, ехидная улыбка которого, при виде меня моментально увяла. На небольшой тахте, вразвалку сидел еще один хмырь, явно босяцкой наружности. Увидав вошедших, он было попытался дернуться, но заглянув в провал ствола, молча выставил ладони перед собой. Сдвинув вошедшую следом Лену, чтобы она чтобы она не маячила в дверном проеме (хата-то еще не осмотрена) сам тоже сместился вдоль стены и спросил:

– Кто еще есть в квартире?

Гости продолжали потрясенно молчать, поэтому, чуть качнув пистолетом приказал:

– Встать сюда. Руки на стену. Ноги раздвинуть. – после чего обратился к Лене – Контролируй их. Чуть шевельнуться – стреляй не задумываясь. А я остальные помещения проверю.

Та ответила:

– Хорошо. Но там лишь кухня и уборная. А вход в спальню – вот он.

– Понял.

Быстренько осмотревшись и не найдя посторонних, вернулся в зал. Поле чего обыскал пойманных. У босяка оказался нож, связка отмычек и потертый «Велодог». Второй порадовал ухоженным «Наганом» да целой кучей мелкого карманного барахла. Так же нашелся имперский паспорт на имя Виктора Казимировича Билецкого. Надо же как- сплошные поляки. Тот – Курсецкий этот – Билецкий. Урка вот только несколько выбивается из стройных рядов ясновельможных панов. Общей щетинистостью да потертостью. Тут и к гадалке не ходи – обычный представитель местного криминалитета.

Не разделяя визитеров по национальному признаку, связал руки обоим и пригласил всех на выход. Щетинистый, тот как-то с самого начала повел себя правильно. Не бузил ни брыкался. Единственно что сказал: – «Ша паря, ша! Ты токмо не шмаяй…». А вот Билецкий даже попробовал возмущаться, задавая при этом коронный вопрос – «а ты ваще кто такой»? Но получив расслабляющий удар по почкам, на какое-то время заткнулся. Зато теперь, опять начал шуметь. Ну и еще раз заполучил. Только помимо удара, заимел еще и кляп из своей же кепки. Мне вовсе не нужно было, чтобы выйдя во двор он начал орать, создавая ажиотаж. Поэтому и поймал затычку с напутствием:

– Дернитесь или шуметь станете – вырублю нах! Дальше тушкой поедете…

Урка решился на вопрос:

– А ты нас куды чичас?

Я усмехнулся:

– Да тут недалеко, до пролетки. Там ваш третий кент уже заждался…

Услыхав про пролетку, Билецкий поник. Да и щетинистый лишь печально вздохнул, после чего мы переместились на улицу.

Какая-то тетка, несущая несколько поленьев к парадному, при виде процессии застыла с открытым ртом. Мальчишки тоже прекратили иглу и сопровождали нас плотной кучкой, высказывая на ходу разные предположения. Основное из них сводилось к тому, что дядька военный поймал известного домушника Филимона Палого с подручным.

Не знаю уж чем местный Филимон прославился, но галдящей стайке этот вариант очень понравился. Правда с пацанвой случился ступор, когда «дядька военный» скинул с сиденья пролетки вроде как уснувшего извозчика.

Краем уха ловил при этом реплики: «Батюшки светы, дык он не спит! Ён, наверное, померший!» и возражения: «Дурень! Пошто помершему руки за спиной крутить? То не померший. То сомлевший. И истинно вам говорю: енто налетчик – Витька Ноздря. Видал кака у его носяра?…»

Под этот гомон уложил так и не очухавшегося Курсецкого между сидениями, остальную парочку посадил сзади и ненавязчиво поинтересовался у Ласточкиной:

– Лена, ты лошадью править сможешь?

Та кивнула и я, усевшись рядом с ней спиной вперед (чтобы не упускать из вида пленных) скомандовал:

– Ну тогда давай, тихим ходом к нам на базу…

Самое интересное, что Чандиев, Журба и Потоцкий встретили меня кварталах в двух от базы. Причем Мага увидев груженную коляску, ничуть не удивившись (при этом ленинским жестом показывая всей ладонью в нашу сторону) веско заявил:

– Вот. Я жы гаварыл…

А чуть позже, когда захваченных людей перетаскивали в подвалы купеческого дома Берг, пояснил эти таинственные слова. Удивленно дергая подбородком, барон выдал:

– Просто поразительно настолько у нашего абрека нюх развит. После вашего ухода он поел, ушел к себе, а минут двадцать назад поймал меня и заявил – тут Женя попытался изобразить кавказский акцент – «Командыр всыгда в исторый попадает. Сыйчас знаю – ему помогат надо. Давай двоих джигитов со мной посылай.»

– И что?

Командир охраны смущенно потупился:

– Я и послал. Решил, что лишним точно не будет…

Несколько офигев от сказанного, я лишь кивнул, поспешив за пленными. А по пути с возмущением пытался сообразить – ну и кто же тут получил крутую инопланетную прошивку? Чур у которого все колдунство работает через пень-колоду (вернее почти не работает), или совершенно приземленный Чандиев с бешено развитой интуицией? Как? Вот как это у него получилось?!

Уже спускаясь по лестнице, решил разъяснить для себя, спросив у идущего следом «чеха»:

– Ты вчера Лену провожал? Ничего подозрительного не видел?

Тот огладил бороду:

– Да. Проводыл. Как ты говорыл – сзады шел далеко, чтобы не выдэла. Смортэл, чтобы никто нэ обыдэли барышна. Она дом зашел, и я пошел назад. Падазрытельный нэ выдэл…

Хм… а я думаю он наблюдателей-то засек. Но не обратил на них внимания. И лишь сегодня подкорка начала подавать сигналы. Блин! Вот мне бы такую чуйку! Или я в чем-то ошибаюсь? Ну да ладно, сейчас и этот вопрос проясним.

Разместив пленных по разным клетям (скорее всего, каким-то бывшим кладовкам) я выбрал наиболее просторное помещение для допроса. Туда быстренько притащили небольшой стол и стулья. Ну и кое-какие принадлежности для вразумления. Начать решил с босяка. Просто, судя по поведению, урка сразу понял, что попал в очень крутой замес. Вот как меня с пистолетом увидел, так и понял. Но была у него надежда что непонятный вояка передаст его в милицию или в ЧК. Там хоть и может быть очень плохо, но все-таки как-то привычней.

Поэтому теперь, оказавшись в подвале, Антип Дмитриевич Пеструхин по кличке Поп (как представился этот домушник) раскололся сразу и до конца, душевно попросив не прибегать к физическим воздействиям. Дескать – только спрашивайте, а уж он со всем старанием… При этом постоянно косил в сторону разложенных на столе предметов среди которых присутствовали два больших рыболовных крючка, маленькие ножницы, несколько писчих перьев и прочее невзрачное барахло. Но невзрачное то оно только в обычной обстановке, а здесь, в полумраке подвала, все выглядело весьма зловеще.

В процессе допроса Поп пояснил что вчера, уже после обеда, на него вышла та парочка фраеров, которую сейчас мы приволокли с собой и предложила заработать, вскрыв указанную квартиру. Дали задаток. Он не ломался, тем более что работка предстояла совершенно плевая – зайти в фатеру и закрывшись изнутри, дождаться хозяйку. А после ее прихода, слегка помочь при допросе. После чего, получив деньги, спокойно отвалить.

Вечером они сходили на разведку места будущего дела. Правда осмотреть замок не получилось, так как во дворе дома активно ссорились три бабы и заканчивать ругань не собирались. Зато наниматели увидали идущую домой девушку и убедились, что это именно та, что им нужно. Даже думали сразу ее перехватить, но отсутствие транспортного средства и вышедшие поглазеть на ругань дворник с каким-то мужиком, заставили отказаться от затеи.