Истина внутри кошмара (СИ) - Алексеев Владислав Владимирович "Radical" - Страница 20

Ночное небо… я вспомнил, как часто любила смотреть на него перед сном, лежа в мягкой траве, окружавшей мой дом. Казалось, такой красивый пейзаж мог успокоить меня даже в самые тяжелые дни. В голове пронеслось больше воспоминаний, таких отдаленных, будто бы это была совершенно другая жизнь.

Детство — тихое и спокойное. Даже когда жизнь вокруг меня бурлила, и каждый занимался каким-то важным делом, я всегда стояла в стороне и наблюдала. Природа не одарила меня талантами, да и те виды деятельности, которыми занимались окружающие, никаким образом не впечатляли. Самая обыкновенная девочка, без мечты, целей и особенностей. Но, несмотря на это, я умела жить, наслаждаясь каждым днем, наблюдая за звездами и представляя, как однажды и моя маленькая душа вознесется куда-то туда, высоко-высоко в более интересный и яркий мир, где мне удастся найти свое призвание.

Увы, но неизвестному мне стечению обстоятельств, я оказалась здесь, в загадочном загробном мире. Нет, он меня не пугает, ведь даже если моя сущность рассыплется, мне нечего терять. Ничто не удерживает мое безмятежное сознание, и, возможно, именно поэтому мертвые просторы кажутся мне вполне спокойным и безопасным.

По крайней мере так и было до того момента, как появилась она. Что-то тянет меня к этой девушке, и я чувствую, что связана с ней некими узами, природу которых не в силах понять. Наверное, Ромалин для меня такая же загадка, как и я для нее.

Тем временем, разговор оставшихся членов нашей группы с странным существом накалялся. Витая в собственных воспоминаниях, я так и осталась стоять в ступоре позади всех у выхода из темного ущелья.

— Далеко же вы забрались, души, уж давненько я никого здесь не видел.

Голос загадочного мужчины был низким и протяжным, но чистым и складным, будто бы каждую свою фразу он усердно заучивал на протяжении долгого времени.

— Кажется, очередное подобие судьи, небось снова навяжет какое-то испытание, — пробурчала Эмилен, явно не испытывающая чувства уважения к собеседнику.

— Жизнь у тебя была гораздо слаще, чем сейчас, не так ли? — высокое существо пронзило ее своим пристальным взглядом, отчего женщине стало немного неуютно. — Небось думала, что и после смерти все будет так просто.

— К чему эти бессмысленные речи? — оборвал его эльф. — Говори уже, что нам делать, чтобы пройти дальше, а то что-то не видно продолжения тропы.

И правда, дорожка, ведущая вверх, обрывается прямо здесь, выводя нас к линии обрыва.

— Какой деловой эльф. А известно ли тебе, что представители твоей расы нечасто попадают к нам вниз? Полагаю, ты чувствуешь себя неуютно, когда осознаешь, что большинство твоих сородичей в лучшем месте.

Сома гневно нахмурился и сжал кулаки, но понимал, что распускать руки не только бессмысленно, но и крайне опасно.

— Да, я вижу все ваши души насквозь, и мне известно, почему вы попали сюда. Каждый имеет за своей спиной немало прегрешений, и именно они являются вашим главным испытанием. Настоятельно рекомендую хорошенько поразмышлять на эту тему.

— И что же, нам сидеть здесь и просто думать? — недоуменно спросила Эмилен.

— Почему бы и нет? Полагаю, с этого вам и стоит начать.

— Тогда зачем же здесь ты? — Виз немало удивился, но задал резонный вопрос. — Неужто будешь читать наши мысли?

— Прошу прощения, я ведь совсем забыл представиться. Гильтер — мое имя. Я могу стать вашим проводником и светом, который приведет к спасению, но в то же время имею возможность обернуться в ваш самый жуткий кошмар. Здесь уже многое зависит от вас самих.

— Понимаю, с тобой лучше не ссорится, — сделал вывод Виз. — Но позволь, прежде всего, задать один вопрос.

— Конечно, Виз, спрашивай.

Он уже не удивлялся что Гильтер знает его имя.

— Возможно ли вернуться в мир живых без перерождения?

В ответ на это обитатель гигантской горы рассмеялся, но после резко сменил выражение лица на серьезное.

— Для меня нет ничего невозможного в этом месте, и ваша судьба лежит в моих руках. Вот только уверен ли ты, что в самом деле желаешь вернуться?

— Конечно желаю! Меня там ждет супруга, и больше всего я жажду вернуться к ней.

— Но ты ведь не знаешь, что с ней сейчас. Однажды она уже потеряла любимого, и нашла ему замену в виде тебя. Почему же ты так уверен, что столь красивая женщина не поступит таким образом еще один раз?

Виз несколько раз то открывал, то закрывал рот, а Эмилен, смотря на него, захихикала, прикрывая рот ладонью.

— Да как ты… как… она не поступит так! Мы любим друг друга и…

— И ты хочешь сказать, что она до конца своей жизни будет сидеть и ждать, когда ты восстанешь из мертвых, — с насмешкой закончил за него Гильтер.

— Хватит уже этих бесполезных драм, — прервал их Сома. — Ты сказал, что знаешь, почему я сюда попал.

— Верно, — кивнул Гильтер. — Я знаю, но разве не в том суть, что ты сам должен догадаться?

— Мне что, нужно сидеть и вспоминать каждый момент из своей жизни? — вскрикнул эльф. — Да ты хоть знаешь, как долго мы живем?

— Если не ошибаюсь, от шести веков до тысячелетия. Тебе довелось просуществовать целых семь. Но мы ведь никуда не торопимся, не так ли?

Эмилен попыталась положить руку ему на плечо, но гордый Сома мигом отстранился и зашагал в сторону обрыва. Наверняка проверяет, не запрятана ли где-то еще одна тропинка. Виз же, ошарашенный словами Гильтера, стоял в задумчивости.

— Что же, если таковы условия, давай попробуем, — начала Эмилен. — При жизни я имела высокое происхождение, а потому мне часто доводилось решать судьбы мелких сословий. Часто мои решения приводили их к смерти. В этом моя вина, так же?

— Не без этого. Ты видишь свои ошибки, но принимаешь ли их?

— Но ведь я родилась такой, сама судьба преподнесла мне столь важную роль. Хочешь сказать, моя вина в том, что на меня легла необходимость решать, кому жить, а кому умереть? В конце концов, ты, Гильтер, точно так же определяешь, какие души пройдут дальше, а какие останутся здесь навсегда. разве это не то же самое?

— Нет, не то же самое, глупое человеческое создание. В отличие от тебя, я не вершу чужие судьбы, а лишь отсеиваю достойные души от гнилых. Вы же распоряжаетесь другими на свое усмотрение, возлагая на себя тяжкую ношу ответственности, за которую теперь и приходится расплачиваться.

— Какая разница, цель ведь одна и та же. Я убираю неугодных чтобы сделать общество лучше, а ты таким же образом поступаешь с мертвыми.

— Ты избавляешься от тех, кто невыгоден тебе, то есть от людей, которые, по-твоему мнению, лишние в обществе. Я же обрекаю души на наказание, к которому они сами себя привели. Мне нет дела до того, что произойдет с мертвецами, и в этом наше главное различие.

Эмелин выругалась, и ее мигом сменил Виз.

— Я хочу вернуться назад, и лично увидеть, что с моей супругой. Не смогу успокоится, пока не узнаю.

— А ты упертый. В таком случае, придется объяснить еще кое-что. У тебя не получится вернуться назад и остаться прежним. Твое состояние будет напоминать ожившего мертвеца, гниющего и вселяющего ужас в окружающих, а существовать так придется до тех пор, твои останки не разорвут на куски, а сознание окончательно не покинет верхний мир. Наверняка это будет значительно дольше, чем остаток дней твоей любимой. Правда ли ты хочешь пойти на столь огромный риск ради своих чувств? В случае неудачи, твоя судьба будет в разы хуже странствий по этому мертвому царству, ведь после повторной смерти переродиться будет значительно тяжелее.

Виз снова сжал зубы, но в этот раз не замолчал, а начал кричать. Почему у него нет шанса вернуться, будучи нормальным человеком? К перепалке быстро присоединились и остальные. Эмелин отстаивала чистоту своей души, а Сома прямо требовал объяснений, ведь искренне не понимал, почему тут оказался благородный эльф вроде него.

Они стояли и кричали, и это было так странно. В моей голове будто что-то щелкнуло, ведь теперь я видела их всех насквозь. Гордая и властная Эмелин, которая не ценила чужие жизни, Виз, не способный оборвать связи с прошлым и просто принять свою судьбу, и Сома, надменный и грубый, думающий только о себе. Их прегрешения были как на ладони, но абсолютно невидимые для них самих. Даже если на кону их собственные души, они не признают свои слабости, не согласятся с виной, которая тяжким грузом лежит на них.