Замуж любым колдовством (СИ) - Рут Эмили - Страница 4

Да! Проклял от души. Но замуж я выйду!

Мои родители не женаты, бабушки, прабабушки замуж не выходили, сёстры двоюродные и троюродные. Но я не собираюсь повторять их судьбу. Мне двадцать девять, и я уже обручена, между прочим. Ха! Вот тебе колдун-болтун, твоё проклятие!

Думала я накануне свадьбы.

***

Мы стояли в очереди на регистрацию. Рядом со мной Ларка — свидетельница, а с Гришей Петька, коллега, ставший вдруг свидетелем. Потому как друзья Гришины резко закопались в дела, а самый лучший друг вообще оказался в другой стране.

Сзади была толпа.

Не наших гостей.

Следующих брачующихся и их очень ждущих и громко смеющихся друзей.

Мы тоже так хотели. Думали, что будет уйма друзей и родственников, они оценят моё шикарное платье, Гришин костюм, выбранный тоже мной, и будут посекундно улыбаться, разделяя наше счастье.

Но все резко оказались очень заняты.

Невезение.

Нет. Колдун-болтун, проклятие!

Я старалась не огорчаться по этому поводу, надеясь, что мой внешний вид оценят два фотографа и оператор. И точно знала: платье оценила Ларка. Она была в восхищении. И предыдущая невеста. В очень простом и бедном платье.

В какой-то момент, когда до нашей очереди оставалась всего одна пара, Гриша как-то посерьёзнел, хотя куда уж больше, и попросил отойти в стороночку. Мы вышли на улицу, и тут он огорошил, сказал, будто Ларка ему больше подходит, у них много общего. И, конечно, она пряники любит, и вообще они с ней давно уже встречаются.

Ненавижу пряники.

Подруга моя распрекрасная тут как тут: вынырнула из-за угла и виновато улыбнулась, приплетая судьбу. Она мне вроде как услугу оказала, забрав того, кто мне не предначертан.

В судьбу я не верила, Ларке тем более. А в проклятие — очень.

Жутко разозлилась, дала Грише пощёчину, но посчитала, что этого недостаточно. И в конце концов, ведьма я или кто? Взяла, да и вызвала дождь.

Вызвала и сама промокла, потому что у Ларки в сумочке зонт оказался.

В клатче…

Зонтик…

Как раз на двоих.

Тут я, конечно, смекнула, что Ларка — ведьма и тоже шифруется. Гришку она скорее всего приворожила. Вот только приворожить можно того, чьё сердце не занято. Получается, что мой благоверный вовсе никогда моим и не был…

Из ЗАГСа я не сбежала — гордо удалилась, пожелав парочке счастья и мысленно насылая на них несварение желудка, икоту, метеоризм, а на Ларку ещё и прыщей побольше.

Не везёт мне с мужчинами. Двадцать девять лет как не везёт.

Иду себе мокрая — дождь от души вызывала; страшная, тушь-то размазалась, а помаду я сама по щекам размазала — от злости; волочу фату по асфальту. Я хмурюсь, небо хмурится, льёт как из ведра, и тут в кого-то врезаюсь. Я падаю и снова в лужу, поднимаю глаза, а передо мной тот самый грубиян в костюме.

— Опять ты невезучая! — с усмешкой выдыхает он и… обходит меня стороной.

— Ну ты… Ты! Чтоб тебя! — кричу я, а этот смеётся и идёт дальше.

Это было последней каплей — скрывать свою суть я больше не в силах. Правда, поняла это лишь очнувшись, уже сидя сверху на красавчике и молотя того кулаками по его идеально скроенному костюмчику.

— Ох ты, жгучая… — говорит он, облизывая свои пухлые губы, и уже тянется меня поцеловать.

А я ему пощёчину, а он меня на землю: переворот, и я зажата в его объятиях.

— Секса без прелюдии со сбежавшей невестой у меня ещё не было, — шепчет и задирает подол платья.

До меня наконец дошло, что красавчик-то пьян, поэтому я его так легко и повалила. А пьяные они хуже чёртовых сыновей. Как завизжу, как ударю его в пах и наутёк.

Это я только, собирая вещи в квартире свекрови поняла, что грубиян-красавчик-алкаш был в костюме. С бутоньеркой.

Видать не выдержала невеста и сбежала.

Про себя позлорадствовала, хлопнула дверью. А на прощание для свекрови с бывшим женишком и бывшей подружкой тараканов напустила. Затем наколдовала метлу потихонечку и взмыла в небо. Сейчас мне до слёз хотелось маминого пирога с капустой, ну и приходилось признать: пора снова прибегнуть к волшебнику риелтору. Жить-то надо где-то, не у мамы же!

Кстати, вы не думайте: тараканы не какие-нибудь там заморские и ядовитые — наши, домашние, обыкновенные. Они и не кусачие и вообще с ними легко поладить — надо только включать джаз и оставлять перед сном кусочек сахара. Но моему неверному с его мамашей зудяще-нудящей и этой ведьме-тихушнице я об этом не рассказала.

***

Прилетела к родителям и решила ничего не рассказывать. Да и зачем? Они сами всё поняли по свадебному платью мокрому и грязному. В эту секунду я даже порадовалась тому, что они отказались на свадьбу идти. Сначала, конечно, было обидно: я-то думала, Гриша — моя судьба, но ввиду недавних событий рада, что мама с отцом не стали свидетелями позора, не видели улыбки Ларки и не знают про вызванный мною дождь.

Сидя в уютной кухоньке и уплетая любимый пирог, я твёрдо решила, что отныне обойдусь без мужчин. Теперь моей целью было устроиться на работу — с этим помог друг и коллега отца — тот самый волшебник риелтор. У него и квартирка нашлась, и знакомый в поисках сотрудника.

Ну и, конечно, я мечтала проучить всех меня обидевших.

Я живо представила, как еду на собственном «Хамере» мимо обалдевшего Гриши и шокированной Ларки, вся обвешанная золотом и драгоценностями, как сорока, искупавшаяся в сундуке с кладом, и счастливо машу им ручкой с обручальным колечком за полмиллиона. Нет, без колечка. Я же решила — никаких мужчин! Только месть и стремление к независимости. А завтра, между прочим, уже первый рабочий день. Начало моей новой жизни.

Но, чёрт! Нет, лучше его не припоминать… С драконами поладить можно: усыпил и всё, а с чертями так не пройдёт, они мало спят.

Знала бы я заранее какую свинью мне подстроил отец со своим дружком, села бы на метлу и улетела куда подальше. Но я об этом не догадывалась и утром тщательно подбирала гардероб, активно пользовалась косметикой, душилась, пыталась усмирить пушистые волосы, не поддающиеся никакому утюжку или средствам укладки, и репетировала монолог успешной женщины, по воле случая, оказавшейся без работы.

Но разве я могла добраться до места назначения без происшествий?

На метле я лететь не могла, пришлось сесть на автобус. Только я едва на него успела и оказалась зажата между двумя барышнями кило так под сто двадцать. Подружки-толстушки мило беседовали, попивая кофе, а когда я выходила, протискиваясь между бюстом одной из них — а я думала, мой огромный — та чихнула, тем самым спровоцировав падение стаканчика.

Ей повезло, что она облила ведьму, которой нельзя быть ведьмой, хотя в такие моменты хочется до жути.

Очень повезло.

К счастью, кофе был остывшим — ожога я избежала, но вот блузка была испорчена. Вбежав в здание и, обогнув охранника, выбирающего орешки в автомате, я первым делом нашла туалет. Долго отмывала, оттирала пятно, очень стараясь не пользоваться магией.

Проклиная человечество, законы, порядки, суеверия, предрассудки; колдуна, проклявшего мою семью; бывшего жениха и бывшую подругу, оказавшуюся самой настоящей ведьмой по всем пунктам, я нервно кусала губы.

Пятно полностью исчезло, и блузка высохла — немного магии — я сдула прядь с лица, ругаясь и ворча, как старая бабка.

Бабка в лифчике.

И вдруг услышала:

— Так ты извращенка!

И смех.

Обернулась, гневно стреляя глазами, и увидела Его.

— Дверь надо закрывать, если не хочешь оказаться посмешищем, — сказал он, широко улыбаясь.

Он меня назвал извращенкой из-за розовых котят на лифчике? Так они же милые.

Вышел в коридор и добавил:

— И на работу ты опоздала. Вычту из зарплаты.

Проклятие…

Этот красавчик-грубиян-алкаш мой босс?!

Влипла так влипла, а работа-то нужна. Ладно. Спокойно, очень спокойно, только не нервничать. Без блузки он меня уже увидел. Разве может случиться что-то похуже?

Работа меня ожидала в компании по производству собачьей рекламы. Вернее, рекламы собачьего корма.