Н - 7 (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 10

— Номер люкс?

— Нет, нужна именно гостиница. Лучше целиком, в крайнем случае несколько этажей.

— Мы кого-то ожидаем? — Заинтересовался шевалье.

— Да. Людей, которые прилетят на самолетах.

Наш поезд устали ждать. Трое суток на вокзале — слишком холодно даже для журналистов, падких на сенсации. Я уж думал, перехватят прямо на выходе из состава. Но пресса, впрочем, спешно наверстывала упущенное, разворачивая технику вокруг десятка белых телевизионных фургонов на площади перед вокзалом: судя по логотипам на борту, были представлены все крупнейшие европейские информагентства, телеканал Ганзы и микроавтобусы телеканалов рангом ниже. Протягивались кабели к прожекторам через лужи после недавнего дождя, басовито тарахтели двигатели, которые никто не собирался глушить — сказывались проблемы с электричеством: город был обесточен, и бензиновые генераторы становились чуть ли не единственным его источником.

Господа прибывшие: из числа тех, кто добрался до вокзала, смотрели на эту суету с благосклонным терпением и расходиться не торопились. Наоборот, пара-тройка высокородных господ, окруженных свитой, уже активно надиктовывали интервью симпатичным журналисткам, а те млели и снизу вверх заглядывали им в глаза. Мир желал знать своих героев — и спутники связи готовились передать картинку из карантинного города миллионам телезрителей, с нетерпением ждущих эфира в теплых и защищенных от непогоды домах.

Миру не хватало сдержанного насилия. Бойцовского раунда. Цивилизация означает безопасность, но чем выше стены, тем маняще стоять у обрыва: сложно винить людей за бешеный интерес к Любеку — он сочетал в себе ту самую бездну насилия и упорядоченность правил. Осталось узнать, кто будет представлять в этом бою добро — потому что ДеЛара не обеспечил рекламный бюджет и был признан злом. Стандартная ошибка злодеев.

Позади чиркнула спичка. Затушив огонь, мой телохранитель принялся дымить сигаретой, третьей по счету. Я покосился назад, и тот немедленно отвел взгляд в сторону — от кольца на моей руке, которое теперь пребывало без маскировки.

— Оставьте, шевалье. Вы — не мышь, которая попалась на приманку. Найдите мне машину и проваливайте на все четыре стороны.

— Мы — де Клари. У нас есть честь. — Откашлялся шевалье горьким дымом.

— Вас ввели в заблуждение.

— Насчет моей чести? Вот уж вряд ли, — буркнул мой телохранитель.

— Вы нанимались к мастеровому. — Обратил я внимание на важный момент сделки.

— А нанялся к… вам, — кое-как сдержал он эмоции.

— Раз нанялись и не передумаете, будьте добры излучать уверенность. — Приказал я ему, поймал взгляд молодой блондинки с бейджиком журналиста поверх серого плаща, и коротко кивнул. — Нам предстоит общение с прессой.

Шевалье закашлялся еще сильнее и в сердцах затушил сигарету. Потом и вовсе обратил ее в пепел усилием воли, вызвав невольный интерес людей с площади — всплеск силы они ощутили. Впрочем, ничего опасного для себя не увидели, а тут еще городские представители пожелали откусить часть телевизионного эфира на себя, отвлекая общее внимание.

— … мы ожидаем помощь от гостей города. — Уверенным голосом вещал невысокий толстоватый господин на три выставленные вокруг него камеры.

В черной шляпе и пальто, с вышитым гербом Любека на нагрудном кармане, он выглядел слегка помято — впрочем, грязная обувь и низ брюк, выдававшие поспешность его прибытия и бег через заставленную машинами площадь, не попадали в кадр.

— Как вы объясните грабежи мирного населения? — Раздался бойкий девичий голос из-за спин коллег.

— Мерзавцев ищут.

— Как вы объясните грабежи мирного населения полицией? — Бесцеремонно хлестнули его болезненным уточнением.

— Не путайте грабеж и следственные мероприятия! Идут обыски! В том числе, причастных к грабежам! Разумеется, найденное награбленное изымается. — Занервничал представитель города, принявшись целенаправленно выглядывать в толпе источник неудобных вопросов.

— У нас есть сведения, что город требует деньги за защиту от грабежей. — Последовало замечание под вспышку фотоаппарата.

— Это добровольная помощь городу. — Отмахнулся тот, отмаргиваясь и отводя взгляд.

— За плату сеньоры Ганзы размещают свой герб на дома. Эти дома бандиты не трогают.

— Коллеги! Вполне понятно, почему негодяи опасаются трогать предприятия и дома под славным гербом Ганзы! Но Любек — свободный город! Просьба о получении защитного герба — дело сугубо добровольное! Запросов много, и все они будут исполнены. Приоритет отдается добровольным спонсорам города, не более того.

— Полиция не помогает предприятиям без герба! Пожарные и скорая бросают трубку!

— Полиция перегружена! Спешу заметить, что уже сегодня ситуация кардинально изменится! Я уполномочен заявить о разделе зон ответственности Любека между сеньорами Ганзы! Для обеспечения безопасности северо-запад города, от Кай-Пларин до Лебаца берет под свою руку сеньор Висмара Филипп Брандин. Север города по побережью до Хефена теперь под пристальным вниманием сеньора Любека Георга Ходенберга. Северо-восток, от Трафемюнде и по побережьям Траве, отдан заботам сеньора Бремена Йорга Латтнера. Восток города, до кольцевой трассы, теперь неусыпно патрулируется людьми Алистера Круппа, сеньора Гамбурга. Сеньор Кельна, Конрад Аденауэр, озарит своей милостью юго-запад и юго-восток города, до Кленпау. Гостей города просим мудро решить, где их помощь будет особенно необходима, и сделать свой выбор! — Картинным жестом распростёр он руку в правую сторону, где не особенно ловко и синхронно подняли пять вымпелов с гербами означенных господ. — После выбора гостям будет предложено место в войске сеньора против ДеЛара и необходимые полномочия для совершения правосудия в интересах Ганзы.

— Так это правда, что Ганза не будет выставлять единое войско?

— Я не уполномочен обсуждать этот вопрос. Наша задача: восстановить закон и порядок в городе. Замечу от себя, что достаточно всего одного человека великого благородства и чести, чтобы уничтожить этого упыря!

— Разве ДеЛара лично ограбил и сжег прошлой ночью три десятка корпоративных хранилищ и два коммерческих банка? — Хмыкнули в ответ с изрядным сомнением.

— Безумие этого человека заразительно! Беззаконие, порождённое его приходом, заставляет врагов общества снять маски и выйти на кровавый промысел! Мы столкнулись с невероятной жестокостью и разрушениями последователей гнусного мерзавца ДеЛара! Вам бы славить новых защитников Любека, — щедрым жестом показал он на прибывших гостей. — А не раздувать нелепые слухи! Сегодня мы обязаны в едином порыве встать на защиту цивилизованного мира перед безумием сбежавшего преступника!.. Юноша, уберите руки! — Это сказал он мне лично, пытаясь резким движением убрать мою ладонь со своего левого плеча.

— Вы отдаете себе отчет в том, что посмели оскорбить благородного? — Сухим тоном уточнил я у него.

— По какому праву вы тут задаете вопросы? Немедленно уберите руки! Стража!..

— По праву родича.

Сила охотно коснулась перстня — и луч солнца ярчайшим сиянием заставил сверкать перстень самородным золотом. И только прожилки признающих гербовых знаков чернели узорами на его гранях.

Повинуясь воле, яркая вспышка света исчезла, оставшись только солнечными зайчиками в глазах замерших людей. Вокруг был тот же день, что секундами раньше — только более серый, подавленный и безмолвный.

Позади гудели поднятые защитные сферы — свита благородных отработала на рефлексах, но нападать никто не решился. Еще и оттого, что нападение было бы чистым самоубийством — нарушение традиций поединка, до назначенного времени и оговоренных условий.

— Я был… — Сглотнул городской глава ставшую вязкой слюну. — Излишне взволнован… И наговорил лишнего. Прощения просим.

— Ваша светлость! Сеньор ДеЛара! Всего несколько вопросов!.. — Взорвались эмоциями журналисты.

— Я прибыл, чтобы помочь деду вершить кровную месть за убитую супругу. — Подняв руку, произнес я в краткий миг тишины, тут же оглушенный уточняющими вопросами и репликами.