Крыло Книга 2 (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans" - Страница 31

«Ничтожество, вроде тех, вызывают у меня презрение и злость» — призналась демон. — «Жаль, они легко отделались. Но если захочешь проучить ещё таких — обращайся. И в следующий раз не сдерживайся, я заставлю их плоть гнить заживо!»

Я промолчал.

В Верхнем Городе было не так уж много мест, подходящих под определение: «конченая дыра», и тем не менее Пьер ухитрился найти одно из них. Если в гостях у Грохиров я мог своими глазами увидеть заведения, предлагающие особые услуги обеспеченным и уважаемым клиентам, то Пьер, помойный дятел, свил себе гнёздышко в заведении самого низкого, в Верхнем Городе, уровня. Нет, это место не походило на откровенный наркоманский притон, на первый взгляд, как минимум. Чёрт! Почему нельзя назначить встречу в библиотеке? В театре? Да банально в парке, на худой конец? Окружающие задались целью убедить меня в полной порочности и низости этого города?

Не знаю, кому именно принадлежало здание, и даже не берусь предполагать, для каких целей оно было построено, но сейчас это был банальнейший бордель. Замаскированный, разве что, но не особо старательно. Сутенёры, разодетые, как попугаи, на входе не стояли, и на том спасибо.

— Тебе не рано по таким местам ходить? — спросил меня на входе мужчина невзрачного вида.

Судя по интонации, он готов был меня пропустить, наплевав на мой возраст. Жесть. К Серсее меня, понимаешь, не пропускали, а в бордель — пожалуйста. Приоритеты, ага.

— Я не за услугами. У меня назначена встреча.

Что с этим миром не так? Приходит тринадцатилетний шкет в бордель и говорит, что у него здесь встреча назначена. И его пропускают! Вот просто так.

— Желаю хорошо провести время, — пожелал мужчина, потеряв ко мне интерес.

Я понимаю, что у них здесь четырнадцать — первый порог взрослости, а шестнадцать так и вовсе официально кончается детство, но даже так...

Мысленно плюнув на все заморочки, я пошёл искать Пьера. Провожатого мне не полагалось, пришлось сначала искать бар, затем бармена. Не обращая внимания на полуголых девиц, запах алкоголя и табака, а также общую атмосферу готовящейся оргии, расспросил холеного худого парня. Он указал на охранника, подпирающего закрытую дверь.

Охранник для разнообразия выглядел, как обычный горожанин, и если бы бармен сам не назвал его охранником, я бы не догадался. Услышав моё желание пройти, он криво улыбнулся и открыл дверь. Тёмный проём, неосвещённый коридор, тонкие полоски света из неплотно закрытых дверей.

Дар задрожал.

Предчувствие опасности, ловушки, агрессии, направленной на меня, заставило притормозить и с сомнением посмотреть на «охранника».

— Проходи, — кивнул он. — Пьер тебя ждёт.

В голове раздался смех, насмешливый и злой. Но вместе с ним пришло и ощущение клокочущей за гранью потустороннего мира силы.

«Не на того они ставят ловушку» — прокомментировала демон.

Кто — они? Вопрос был адресован не демону, конечно, откуда ей знать. И насколько серьёзно эти неизвестные «они» настроены. Я, всё же, далеко не бессмертный. Но раздражение и злость требовали выхода, так почему бы и не таким способом?

Я шагнул в темноту, применяя доспехи духа. В учебных поединках эта магия применялась постоянно, но взрослыми рыцарями почти не использовалась. Она мешала творить сложные заклинания, а рукопашный бой для рыцарей оставался третьестепенным средством в арсенале. Исключения — рыцари, заточенные только на рукопашный бой.

Я рыцарем не был. И пожалуй, переоценил свои силы.

Дар вспыхнул, предупреждая об опасности, и я начал двигаться. Вот только за спиной раздался хлопок. Выстрел. Тело пробила боль, сразу во множестве мест. Дробь? Меня собрались просто пристрелить?

Удар чего-то тяжёлого по голове оборвал мои размышления.

Очнувшись, несколько секунд не мог сообразить, что произошло.

Сообразил.

Стало смешно. Считал себя крутым перцем, которому море по колено. И закономерно нарвался на неприятности. Пока не знаю на какие, но уже с нетерпением жду того, кто мне всё разъяснит.

На голове пыльный мешок, руки и ноги связаны за спиной, а вот сама спина уже даже не болит. Почти. По десятибалльной шкале, где десять — потеря сознания от болевого шока, на двоечку. Неужели стреляли не сталью? Соль зарядили? Резина здесь адски дорогая, в связи чем травматические пули должны делать из чего-то другого.

Рядом пыхтение двух человек, куда-то меня несущих. Уже одно это позволяет в известной степени расслабиться. Если бы хотели убивать — волокли по полу, заставляя считать головой все углы. А раз бережно несут, значит, будем говорить. Точнее, меня будут в чём-то настойчиво убеждать, применяя угрозы и даже, вполне возможно, рукоприкладство. Одарённые крепкие, одарённых можно бить почти не боясь непоправимо покалечить.

— Сюда его! — распорядился незнакомый голос.

Меня начали развязывать. Попробовать сбежать? Вряд ли получится, если меня без разговоров приложили травматическим выстрелом, то вполне понимают, насколько я могу быть опасен, но попытаться-то можно, просто чтобы не расслаблялись. Чьи-то сильные ладони держали мои руки стальной хваткой, пока кто-то третий сзади развязывал узлы за спиной, освобождая мои конечности.

— Он ещё не очухался? — спросил всё тот же голос.

В голове раздаётся смех демона.

— Да, висит мешком, — подтвердил кто-то справа.

Ещё пара секунд. Путы спадают. Отталкиваюсь, насколько хватает свободы, и пинаю человека за моей спиной. Того, что снимал путы. Не обращая внимания на результат, запускаю доспехи духа, одновременно пинаю того, что стоит справа. Целюсь наудачу или по ощущениям от пульсирующего дара. Попадаю, не знаю, в колено или чуть выше, но хватка на руке ослабевает. Не полностью, мне для рывка хватит. Дар подсказывает, теперь уже точно, я будто третьим глазом вижу бугая, стоящего справа. Рывок руки и мой локоть врезается ему в висок, отправляя подремать.

Спереди раздаётся выстрел. Грудь орошает уколами жгучей боли, на секунду выбивая воздух из лёгких. Я падаю на спину вместе с тем, кто держит меня слева. Свободная рука уже тянется к голове, чтобы скинуть мешок.

Хватка на левой руке слабее, и я вырываюсь на свободу, уходя перекатом и сбрасывая ткань с головы. Грудь горит болью, но терпимой.

И что я вижу?

— Гоша, чтоб тебя проносило с алкоголя до конца жизни, — морщусь. — Что за шутки?

Я, замерший и готовый к рывку, сидел в углу какого-то склада или подвала. А вокруг, помимо трёх отключившихся верзил, Гоши и Пьера, стояло ещё человек двадцать, таких же верзил. И как минимум половина из них была вооружена хоть и дерьмовеньким, но огнестрелом.

— Какие уж тут шутки, Като, — криво улыбнулся мне Корень, показывая нечто очень похожее на то, с чем я шёл убивать Дэвида. — Узнаешь?

Я разочарованно закатил глаза, вставая на ноги:

— Вашу мать! Вы из какой-то помойки достали этот хлам? И даже ухитрились перезарядить?

— Мы повторили конструкцию. Очень удобная... — заговорил Гоша.

Но я ударил ладонью по лицу:

— Гоша, блин. Не заставляй меня в себе разочаровываться. Это — хлам, сделанный от безысходности. И то, что вы тратили время на его повторение, заставляет меня сомневаться в твоей адекватности.

Да, у конструкции были некоторые преимущества. Компактность и простота, как самые очевидные. Но на этом они заканчивались. И теперь я понимаю Дэвида, с расстояния пяти шагов дробь даже кожу не оцарапала, судя по отсутствию на мне кровавых пятен.

Гоша тем временем отдал разряженную... штуку одному из своих.

— Като. У тебя есть пять минут объяснить мне — какого чёрта ты творишь?

Я же, будто потеряв к ним интерес, отряхнул одежду от несуществующей пыли, ну и существующей заодно, просто чтобы позлить ребят.

— Уточни, что именно за последние пару месяцев тебя интересует? — спокойно переспрашиваю.

— Всё! — отрезал Гоша. — И не надо тут строить оскорблённую невинность. Это я помог тебе выбраться из тюрьмы...