Чернокнижница (СИ) - Мелевич Яна - Страница 14

Нож выпал из руки, с грохотом отскакивая от пола. Еще находясь под впечатлением от собственного видения, я заметила тень. Бубенчик проскочил между ног Холланда, почуяв свежуя кровь. У него даже уши от восторга встали торчком.

— Ты поклялся мне в верности, червяк, — сказала я, выныривая с коротким вздохом из воспоминаний. До сих пор в носу стоял запах воска и каких-то трав. Сжав руку в кулак, повернулась к невозмутимому бывшему, игнорируя царапанье лапок по ноге и жадный писк кролика. — А в итоге предал.

Холланд в одних джинсах прошел до шкафчика с посудой и достал кружку. Ни мое присутствие, ни Бубенчик бывшего не смущали. Он хозяйничал на кухне как у себя дома. Налил кофе, который я приготовила, будучи в думах о прошлом. Десертную ложечку и сахарницу тоже взял сам. Такое чувство, будто Холланд знал расположение вещей в доме лучше его хозяйки.

— Месячные пришли, да? — тяжело вздохнул Эйдан, вызывая во мне стойкое желание сделать ему вскрытие без обезболивающего заклятия. Особенно когда начал неспешно постукивать ложкой о стенки кружки, помешивая сахар. — Тянет задушить меня цепью из пыточной? Учти, в этом мире действует уголовное право. Не могу же я привязать тебя к батарее. Или могу? — задумчиво протянул он.

— Вспомнила день нашей свадьбы, — мрачно изрекла я, отворачиваясь и подходя к раковине, дабы смыть кровь.

— А, прекрасный и светлый момент нашей мрачной жизни, — обрадовался змееныш.

— И день вынесения приговора, — скрипнула я зубами, вспоминая размытые лица совета, громкие крики свидетелей. Шепот Эйдана по-прежнему раздавался в моей голове. — Нигде не екнуло, когда посылал на казнь? Жаль, не получилось отправиться к ифритам. Сейчас твои останки, насаженные на кол, жрали бы демоны пустоши. А так мне пришлось просто сгореть и умереть.

Стук прекратился, и Эйдан достал ложечку, дабы облизать ту с удовольствием. Что-то в его взгляде изменилось на доли секунды.

— О нет, — улыбка на лице Холланда стала шире. Видимо, он тоже начал вспоминать, поскольку отставил кружку и расслабленно прижался спиной к подоконнику. — Ты жива в этом мире. И не одними молитвами.

Бубенчик недовольно пискнул, поняв, что крови ему не дадут. С громким стуком попрыгал из кухни, дабы сгрызть что-нибудь из вещей. Я же осталась, переваривая услышанное. В голове получилась каша из отрывков прошлого и настоящего.

Поймав взгляд Эйдана, я поняла: бывший чего-то ждет. Какого-то великого озарения, и от нетерпения даже начал стучать ложечкой по стенкам кружки. Опять. Этот звук неимоверно раздражал. Напоминал звон колокола главной на площади, где меня сожгли. Пока разгоралось пламя, а я продолжала проклинать Холланда, желая ему корчиться в муках, когда магия будет утекать из него по каплям, растворяя в небытие.

Тук-тук.

— Ну же, зайка моя, — хмыкнул безобразник, ударив ложечкой в последний раз, поднимая на меня взгляд своих янтарных глаз. — Давай, отключи гормоны и воспользуйся логикой.

Боги, быть того не может.

Все демоны пустоши, за какого кретина я вышла замуж?! Где была моя голова?! Надо было убить этого сына собаки женского пола еще в первую брачную ночь!

— Это ты нас сюда отправил, скотина!

Все ифриты Бездны и высшие сущности мрака. Почему я вышла замуж за социопата, помешанного на власти? Ведь могла спокойно умереть в лесу, истекая кровью. Нет же, дернул темный за шлею. Поделилась источником, вытащила с того света. А надо было бросить и позволить гнилой душонке гореть в зеленом пламени.

Чтоб его пожрали сирены.

— Лена, успокойся.

Вырвали сердце и скормили рыбам.

— Убери нож, поранишься. Бубенчик, куда ты побежал? Видишь, твоя хозяйка нервничает.

И останки гнили на скалах Летаргии! О, ненавижу!

— Урод! — заорала я дурным голосом, тыча кончиком ножа для разделки мяса в Эйдана.

Бубенчик с писком бросился из кухни, поджимая уши. Сам же виновник моего предынфарктного состояния держался как ни в чем не бывало. Хлопал ресницами и пытался дозваться до разумной части меня. При этом успешно уворачивался от ударов, лишь изредка пропуская несколько хлопков по широкой груди и плечам.

Зря, в бешенстве я себя не контролировала. Совсем. Магическая сила пробилась сквозь тот самый заслон, что пока скрывал ее от меня. Взгляд бывшего алчно вспыхнул, едва он почуял дар. Ноздри жадно затрепетали от восторга, а я с яростным воплем бросилась вперед. Казалось, через секунду нож войдет между ребер по самую рукоять, но этого не случилось. Длинные пальцы обхватили лезвие, красная кровь испортила дешевый линолеум. Эйдан крепче сжимал руку, не позволяя мне пронзить сердце.

И когда я успела так расслабиться? За три года с людьми без магии? Почему ни разу не задалась вопросом о причине перехода сюда? Вернее, не так. Как раз это меня мучило, однако я не искала ответов в прошлом. В своей жизни до Елены Молчановой и встречи с двойником Эйдана. Ведь стоило понять сразу, что воспоминания приходят не просто так. Хаотичные отрывки, как пасхалки в игре, где нужно собрать десять монеток и получить бонус. Подсказки позволяли найти верный путь, дабы в конце нарваться на приз.

Падение Гандалора, смерть короля Ардена и принцессы Ателии — первые годы нашего становления в мире. Мы шли по трупам, перешагивали через людей. Втаптывали в грязь вчерашних друзей и союзников, потому что у темных их просто нет. Будто провидение вело к победе. Нас могла быть всего тысяча за стеной, а в укрепленном городе раз в десять больше. Как, например, в Гандалоре.

Мы побеждали.

Король Арден закрывал глаза на наши прегрешения и позволил приблизиться к себе настолько, что погиб. Принцесса Ателия никогда никого не любившая, воспылала страстью к моему мужу и стала очередной пешкой в хорошо разыгранной игре мрака. Ведь нам так везло в бою, как не одному темному колдуну.

«Кричи громче, Хелена. Проклинай до последнего вздоха. И когда будешь гореть, не вздумай умолять о пощаде. Я хочу, чтобы ты желала моей смерти».

Такое случалось либо с легкой руки богов, либо по желанию самых темных властителей Бездны. Поскольку мы никогда не были спасителями, то получается, за нами по следу шагали безжалостные тени.

— Ты продал нас за власть, верно? — прошипела я, надавив сильнее, трясясь от злости. — Двоих за раз!

— У меня не было выбора, — усмехнулся Эйдан в своей привычной мерзкой манере. — Хоть представь на минуту, что с нами стало бы без этой поддержки?

— Я бы жила! — заорала, глядя в пекло расплавленного янтаря.

Почему я никогда не задавала вопросов? Горькая усмешка коснулась губ, и ответ пришел сам собой.

Доверяла. Вот этой бесчувственной, безжалостной мрази доверила жизнь и душу, позволив связать нас навечно не только брачным обетом. Но и последним наказанием в огнях Бездны, где ифриты будут рвать нашу плоть, ловя стоны боли.

— Никто не дал бы тебе прожить спокойно, Хелена, — процедил Эйдан, когда я опустила нож и отступила. — Мы с тобой — изгои. Таких убивают, вешают, топят. Даже эта реальность полна историй об охоте на ведьм. Тысячи жизней отправились на костер из-за человеческого страха и предрассудков.

— Заткнись, — прошипела я, бросаясь вновь на Эйдана и хватая его за рубашку. — Ты, подлое пресмыкающееся, продал мою душу без спроса. А потом отправил сюда в надежде, что это поможет избежать уплаты долга. Так, да?!

О, я прекрасно чуяла правду. И отлично знала Холланда. Стоило немного пораскинуть мозгами, ответы сами выкатились на блюдечко. Вот зачем скотина требовал от меня проклятий во время сожжения, отдал меня под трибунал без всякого сопротивления. Ему хотелось проверить теорию, а я стала кроликом в эксперименте по отправке на Землю.

— Сколько лет? — прошипела я, дернув гада ворот, и услышала звон. Несколько тарелок в шкафу лопнули от воздействия магии. — Отвечай, змея поганая!

— Сама можешь посчитать, зайка, — промурлыкал в ответ Эйдан, затем охнул, когда получил коленом в пах и отступил от яростного толчка в грудь.