О с Г 2 (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич - Страница 58

Завибрировал браслет.

— Осторожно! Впереди Рей!

Граф едва успел удержать капрала, собиравшегося штурмовать последний коридор таким же наскоком. Они аккуратно высунулись из-за угла — и вовремя. Рей одной только шпагой едва отбивался от троих наседавших. Коридор был буквально устлан телами — не менее полутора десятков.

— Капрал! Одиночными! Не задень барона!

— Решим вопрос…

Он подстрелил двоих, третий получил удар шпагой в горло и повалился навзничь.

Но еще ничего не кончилось.

Солдат в красном мундире вытащил фрейлину из спальни служанок, намотав ее волосы на руку, нож — у горла.

— Мне нужна лошадь и деньги! Зарежу на…

Рей ударил его шпагой в затылок, пробив голову насквозь. Фрейлину спасло лишь то, что она крепко вцепилась руками в рукав, пытаясь отпихнуть руку с кинжалом. Рука конвульсивно дернулась, на горле девушки проступила глубокая царапина.

Из комнат вышли еще двое, бросив шпаги.

— Флоранс! Мы здесь! — Сергей кричал очень громко, оглохший от автоматной пальбы.

В пылу боя он уже не помнил, за какой дверью кладовка, где не дождался консумации мертвый Маркиз Кривулька.

— Серж! — переступая через тела, принцесса бросилась у нему и обвила руками шею. — Где Эдуард?

— Где-то здесь. Ищем. С тобой все в порядке, родная?

Минута счастья получилась очень короткой, даже меньше минуты на часах.

— Принц убит! — сообщил Пуатье.

Флоранс отпустила Сергея и метнулась на голос капрала, граф шагнул за ней, следом в комнату зашел Рей, заляпанный кровью от кистей рук до макушки.

Эдуард лежал на спине, широко раскинув руки, глаза невидяще уставились в потолок. На синей домашней куртке у сердца расплылось темное пятно и виднелась прореха как от удара стилетом.

Флоранс упала перед братом на колени, прижалась губами к его пальцам. Плечи вздрогнули.

Сергей попробовал закрыть веки покойному, но не вышло. Он пощупал лицо, шею. Кожа была совершенно холодной.

— Его убили не меньше часа назад, думаю — прямо перед комедией свадьбы. Пуатье! Никого не выпускать, выживших допросить, я хочу знать — кто это сделал.

— Граф, позволь мне упростить дело, — вмешался Рей. — Раз никто из крыла не вышел, стало быть, убийца здесь — среди живых или мертвых. Поэтому… Капрал! Всех — в расход!

— С удовольствием, ваша милость!

— Это не по правилам Миссии, — пытался возразить Сергей, но Пуатье уже выскочил в коридор, там протрещали короткие очереди. — Ладно, Рей. Только иди помойся. Уж очень сильно от тебя пахнет.

Оставив Флоранс наедине с братом, Сергей побрел в их ставший уже привычным штаб, в крыло канцлера. Каково же было удивление, когда из-под ног Хорхе поднялась Лайза и, пошатываясь от слабости, двинулась навстречу. Белая тряпка, обмотавшая туловище собаки, на боку пропиталась кровью, но это рыжую не остановило. Она ткнулась мордой в ладони хозяина и принялась их лизать с виноватым видом, будто каялась: «Извини, не могла пойти с тобой, прости-прости…»

После всего случившегося за последнее время Сергей вдруг почувствовал, что изнутри словно хрустнул какой-то стержень, помогавший выдержать сумасшествие последних суток. Ноги обмякли, он опустился на пол рядом с Лайзой, зарывшись лицом в душистый мех, отдающий лечебной мазью и каким-то очень уютным живым теплом. Чуть отдохнув, Сергей снял с себя автомат и разгрузку с последним неизрасходованным магазином.

— Хорхе! Можно, его почистят за меня?

— Ты полагаешь, есть уставшие меньше тебя… Ладно. Отправлю к тебе Рея, чтоб присмотрел. Хоть он и двое суток на ногах.

Подхватив Лайзу на руки, Сергей потащился домой.

Глубокой ночью, когда сумерки начали теснить темень, его разбудил Рей, уже вымытый и даже несколько посвежевший. Быть маркизу на побегушках у графа ему ничуть не претило, если этот граф — Сергей.

— Тебя! Стучат в двери, кричат «именем принцессы». Наверно, снова зовут во дворец. Может, проще пока ночевать у канцлера?

— Впускай, маркиз. Никуда не денемся. Одеваюсь! Лайза, остаешься дома. Куда тебе еще.

Снизу донеслись легкие шаги. Собака вскочила на лапы, но не зарычала и не залаяла, как обычно реагировала на посторонних, лишь тихонько взвизгнула.

В спальню вошла Флоранс.

— Я разбудила тебя? Прости! — она скинула пелерину, наброшенную поверх платья, майские ночи еще были прохладные. — Знаю, что не должна здесь находиться. Ты был ранен, не успел восстановиться, выдержал тяжелый бой. Должен отдыхать. Я… Отец умирал, но смертью брата я просто убита! Его отравление, подлый удар в сердце… Столько хороших людей погибло за считанные часы! А ведь они жили, радовались жизни, строили планы…

Принцесса упала на грудь Сергея, вцепившись в его ночную рубашку, ногти впились в тело через ткань. Он обнял и почувствовал, как она дрожит.

— Если для тебя важно, я не в обиде, что ты меня разбудила. Извини, зубы не почистил.

— Не шути! — она отпрянула и посмотрела на него в упор в полумраке спальне. — Я не закончила. Больше не хочу ни на одну ночь оставаться без тебя. Сорок дней траура. Приличия. Условности… Мне на все плевать. Я не знаю, что будет завтра. Я не знаю, у нас впереди целая жизнь или только до прилета ваших чертовых кораблей. Или всего лишь завтрашний день. Пусть один день, но с тобой. Если меня обвинят в безнравственности, я засуну обвинения им в глотку. Я много грешила, но мой главный грех — проведенные недели без тебя, когда мы могли быть вместе, но из-за моих глупых подозрений, ослиного упрямства…

— Знаю про упрямство. Твой отец предупреждал, я не послушал его. И не послушаю.

— Поможешь раздеться? Горничную не прихватила, они все наводят порядок.

— Наводят порядок? Извини, мальчики пошумели.

Он тотчас прикусил язык, понимая неуместность шутки, из-за этого «пошумели» Эдуард лежит бездыханный. Но ни слова в упрек не услышал, Ее Императорское Высочество, практически уже Величество, изволили придержать свой бурный нрав.

Сергей с удовольствием приступил к запутанной процедуре разматывания завязочек на корсете, заранее приготовившись наутро повторить процедуру в обратном порядке, спустил с нее чулки, целуя ножки — ровно так же, как в тот раз, в их самое первое нежное свидание.

— Только ничего не будет! Ты ранен был. Тебе нельзя.

— Штурмовать дворец можно, а капельку счастья — нет?

— И у меня эти самые дни… Что ты называл опасными. Самый опасный!

Она чуть оттолкнула его, но так слабо, чтобы Сергей ни в коем случае не воспринял ее сопротивление всерьез, а потом просто покорилась ловкости его пальцев.

— Но только один раз… Слышишь? Ты же ранен…

— Ведь у тебя опасные дни — как же я могу их терять.

Само собой, до позднего утра они больше не сомкнули глаз. Не сговариваясь, не трогали самую больную тему — двойных похорон. Жизнь такова, она всегда идет бок о бок со смертью, вот только смерть рано или поздно заявится сама, а ради жизни нужно очень стараться.

— Столько людей за меня сражалось! — не забыла принцесса. — Я видела, сколько привел де Моайль. Ваших было столько же?

— Больше, — ответил Сергей. — Мы подняли всю дворцовую стражу и гарнизон. Но крыло штурмовало всего лишь человек тридцать, со мной шли Рей и Люк, ты их знаешь, и группа капрала Пуатье. Двое погибло, есть раненые.

Флоранс приподнялась на локте.

— Как только меня коронуют, я их немедленно награжу! Даже землями — после вчерашней бойни много свободных земель.

Сергей обнял ее и притянул к себе.

— Мы будем политику обсуждать или…

— Или. Потом снова политику. Если бы остался Эдуард, а я бы ему только советовала, на меня не навалилась бы гора дел и ответственности. Теперь ничего не поделаешь — подставляй плечо и ты.

— Не могу. Я же не принц-консорт!

— А ты не просил моей руки. Даже у отца не просил, когда мог. Я-то надеялась, ждала, что ты воспользуешься моментом! Нет же! Стоял, как столб, и ждал, пока отец не утерпел и сказал «если она выберет другого». Даже на это промолчал! Я тебе еще припомню!