О с Г 2 (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич - Страница 4

— Да.

— Сомневаюсь! — вздохнул Хорхе. — Отец Леа, Блез, получал два дуката в месяц и на эти деньги содержал семью. Он вырастил двух сыновей и дочь. Когда умерла жена, а Блез ослаб глазами, им с Леа грозила нищета. Сыновья Блеза не могли его содержать, поскольку сами перебиваются с хлеба на воду. По просьбе Блеза я взял Леа во дворец, где она работала служанкой за дукат в месяц. Ей приходилось экономить каждый медяк. И тут появляешься ты: весь из себя знатный, красивый и богатый. Девчонка, естественно, втрескалась. Ей выпала необыкновенная удача: ты ответил взаимностью и взял ее в машери. Сколько ты платишь ей?

— Десять дукатов в месяц.

— Лейтенант королевской гвардии получает пять. Я так понимаю, помимо платы ты содержишь Леа и ее отца?

Сергей кивнул.

— Конечно! — хмыкнул Хорхе. — Ты ведь можешь себе это позволить. Твое годовое жалованье составляет шестьсот дукатов, что равноценно доходу от приличного баронства. Не буду рассказывать, чего мне стоило его выбить, но денег ты не считаешь. А вот Леа — да. Она помнит прежнюю жизнь и боится потерять нынешнюю. Поэтому принимает близко к сердцу любой твой каприз. Любовь, как известно, преходяща. Ты можешь расторгнуть контракт и отправить ее к отцу, выплатив скромные отступные. Ты вправе не признать ее ребенка, тогда она лишится вспомоществования. Леа постоянно держит это в уме.

— Я не собираюсь этого делать! — возмутился Сергей.

— Откуда ей знать? Прежде ты целовал и гладил ее, говорил ласковые слова, а сейчас отворачиваешься. Она пытается тебе услужить, а ты на нее кричишь. Что она должна думать?

Сергей повесил голову.

— Есть два достойных выхода из ситуации, — продолжил Хорхе. — Первый. Если она тебе и впрямь надоела, расторгаешь контракт. Но отступные выплачиваешь не скромные, а как за службу в течение пяти лет. Это шестьсот дукатов в общей сложности, считая те, что Леа уже получила. Большие деньги даже для Киенны. Если к тому же признаешь ребенка, Леа обретет право на ренту. К такой богачке женихи встанут в очередь. Леа сможет выбирать. Она, конечно, не обрадуется, если ее бросят, но быстро утешится.

Сергей замотал головой.

— Не хочешь? Тогда второе. С этого дня ты потакаешь ей во всем. Хочет снимать сапоги, пусть снимает. Требует от тебя ласк — дай! И еще. Скажи ей, что в случае рождения сына подаришь сотню дукатов, если дочка — пятьдесят. Тем самым дашь ей понять, что признаешь ребенка.

— Почему не по сто за любого? — удивился Сергей.

— Потому что мальчик здесь ценится вдвое дороже. Скажешь: по сто, Леа заподозрит обман. А так поверит…

Вечером Сергей вернулся домой раньше обычного. Леа встретила его на пороге. Сергей сел в кресло и стал снимать сапоги. Голенище снова застряло. Он поднял взор на Леа.

— Помоги!

Она с готовностью подбежала и, встав на колени, стащила сапог.

— Спасибо! — поблагодарил Сергей.

В кухне он залез в приготовленную слугой ванну, и Леа, пыхтя, стала его намыливать. Он не возражал. Чистый и во всем свежем, он прошел в столовую, где вместе с Леа съел ужин. В спальню они отправились вместе. Там Сергей потребовал от любовницы снять платье и сорочку. Леа с готовностью подчинилась. Они улеглись в постель, и Сергей развернул ее к себе спинкой — по-иному с таким животом не получится. Помня о ее беременности, он ласкал ее сдержанно, но соскучившаяся по любви Леа стонала и вскрикивала.

— Ты сегодня такой хороший! — прошептала, когда он затих.

— По тебе соскучился, — соврал Сергей. — Решил: пока дитя в чреве, не стоит терять времени. После родов придется терпеть.

— Он так толкается! — улыбнулась Леа. — Просится наружу!

— Если родится сын, подарю тебе сотню дукатов, — сказал Сергей, ощущая себя заговорщиком. — За девочку — пятьдесят.

— Серж! Любимый!

Она обняла его за шею и стала покрывать поцелуями его лицо. «Хорхе, как всегда, прав! — подумал Сергей. — Но, боже, как противно!..»

Утром, однако, он встал отдохнувшим, и на службу явился в хорошем настроении. Работа спорилась, и Сергей, ставя на бумагах пометки, даже насвистывал. За этим занятием и застал его заглянувший в кабинет посыльный.

— Милорд канцлер требует вас к себе! — объявил с порога. — Немедленно!

— Зачем? — удивился Сергей.

— Не знаю! — пожал плечами посыльный. — У него Ее Императорское Высочество принцесса Флоранс. Сердитая…

«Так! — озаботился Сергей. — Кажется, дождь собирается…»

Подумав, он вывернул на ковер корзину с мусором и стал в нем рыться. Посыльный, выпучив глаза, следил за странным графом. Разбросав бумаги, Сергей нашел, что искал. Письма принесли сегодня; он бросил их в корзину, не вскрывая. Подмигнув посыльному, Сергей сунул находку в карман и отправился к Хорхе. Лакей распахнул перед ним двери. Сергей вздохнул и поправил шляпу. Ну, как в омут!

— Ваше высочество!

Шляпа подмела перьями пол. Сергей выпрямился, и натолкнулся на пристальный взгляд…

О принцессе он знал мало. Старшая дочь короля, выданная замуж за сына короля Ингрии, она отбыла из Киенны еще до прибытия Сергея. Брак у Флоранс не задался: через десять месяцев после свадьбы мужа убили. Принцесса вернулась в Киенну, где поселилась в прежних покоях. Наверное, обзавелась придворными и воздыхателями — Сергей в это не вникал. Они с Флоранс существовали в разных измерениях. В одном воевали, служили и лили кровь, защищая с таким трудом сколоченную империю; в другом веселились и наслаждались жизнью. Пару раз Сергей видел принцессу издалека: стройная, изящная, затянутая в облегающее платье, она прошествовала мимо, не удостоив его даже кивком. Сергей по этому поводу переживать не стал: не больно-то хотелось.

Сегодня он впервые видел Флоранс вблизи. Хороша… Легкая фигура, прикрытая длинным до пят платьем темно-синего бархата. Открытыми были только лицо и ладони принцессы, но Сергей почему-то сразу уверился, что остальное у нее такое же точеное и изящное. Присмотревшись, он заметил, что черты лица Флоранс не совсем правильные. Длинноватый подбородок, великоватый рот с пухлыми губами, нос с легкой горбинкой. Кожа смуглая даже для уроженки Киенны. Безупречными выглядели только глаза: огромные, редкого бирюзового цвета, и высокий лоб в обрамлении иссиня-черных волос. Странно, но все вместе это создавало необъяснимое очарование, заставившие сердце Сергея дрогнуть.

«Такой бутон и в этом навозе! — мысленно вздохнул он. — Не повезло девочке!»

О чем подумала Флоранс, он не знал, но начинать разговор принцесса не спешила. Стояла, разглядывая графа. В кабинете воцарилась неловкая пауза, и первым ее нарушил Хорхе.

— Граф! — сделал он строгое лицо. — Ее Императорское Высочество недовольны. Вы проигнорировали ее приглашение.

— А оно было? — с хорошо разыгранным недоумением спросил Сергей.

— Что вы хотите сказать? — спросила принцесса, и Сергей удивился ее голосу: мягкому, словно бархатистому, но в этот бархат был завернут металл. — Лакей заверил, что передал вам мое письмо. Он обманул?

— Думаю, что нет, — ответил Сергей.

— Тогда в чем дело?

— Я выбросил письмо, не читая.

— Почему? — нахмурилась принцесса.

— Видите ли, Ваше Императорское Высочество, — пустился в объяснения Сергей. — Каждый день я получаю послания с непристойными предложениями. Я их выбрасываю, не читая. Вот! — он достал из кармана выуженные из мусорки письма. — Можете взглянуть! Сегодня принесли.

Флоранс выхватила письма из его рук. Сломав печати, углубилась в чтение. Спустя минуту лицо ее залила краска, заметная даже сквозь смуглую кожу. «Надо же! — удивился Сергей. — Не разучилась краснеть».

Закончив читать, принцесса сунула письма в сумочку.

— Значит, — произнесла зловеще, — вы решили, что я написала вам нечто подобное?

— Нет! — покрутил головой Сергей.

Она глянула недоуменно.

— Я просто не знал, что письмо от вас. Иначе прочел бы.

— На лакее была моя ливрея!

— Я не придворный, — сказал Сергей, — и не разбираюсь в ливреях. Прошу покорно извинить.