До захода солнца (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 76

У него снова дернулись губы, рука оставила мою задницу, скользнула вверх по спине и запуталась в моих волосах.

— Твоя пытка закончена, — пробормотал он, прежде чем запрокинуть мне голову, чтобы поцеловать меня.

Ненормальный, потому что у нас была компания, просто чмокни свою наложницу в губы по прибытии домой и все.

Нет же.

Полный вперед, рты открыты, языки дерутся, ненасытные, пиршественные поцелуи.

Я тяжело дышала, когда поцелуй закончился, и совершенно забыла о существовании Эйвери и Эдвины, не говоря уже о том, что они были в комнате.

«Я бы хотел отвести тебя наверх прямо сейчас», — сказали его мысли моим, и его голос звучал восхитительно голодно в моей голове.

Можно было бы сказать, что в этот самый момент я бы тоже хотела наверх.

Но я решила ничего не говорить.

Затем он спросил, его голос в моей голове звучал одновременно сладко-интимно и еще более сладко-дразняще — «Пастилки для горла?»

Я ничего не могла с собой поделать и не знала, почему, но хихикнула.

«Эдвина давала, — ответила я. — Весь день. У меня их было по меньшей мере шестьсот».

Его глаза были прикованы к моим губам, и он ухмылялся.

«Ах», — пробормотал он с пониманием.

Эйвери прочистил горло.

— Думаю, мы что-то упускаем.

Я посмотрела на Эйвери, затем на Люсьена, прежде чем надавить ему на плечи, прямо и публично возложить вину на него.

— Ты ведешь себя грубо.

Его брови поползли вверх, но он поставил меня на ноги и прижал к себе, обняв за плечи.

— Ты останешься на ужин? — спросил Люсьен у Эйвери, и я удивилась, что даже вежливое приглашение Люсьена прозвучало как приказ.

— Уйти сейчас и пропустить стряпню Эдвины? Я бы предпочел... — Эйвери вздрогнул, я напряглась, головы Люсьена и Эйвери повернулись к входной двери.

— Гости, — пробормотал Эйвери.

Рефлекторно моя рука поднялась, пальцы сжались на рубашке Люсьена на животе, когда я посмотрела на него.

Я знала, что это было глупое поведение, но нам последнее время не очень везло с входной дверью, вернее с теми, кто был за ней. Обычно, если кто-то появлялся у моей входной двери, потом нам приходилось звонить мастеру т делать косметический ремонт.

Голова Люсьена наклонилась, я поняла, что он слушает.

Затем он пробормотал:

— Черт возьми.

— Что? — Спросила я.

Его глаза встретились с моими. Затем он сказал:

— Бьюкенен.

Он сказал это прямо перед тем, как раздался повелительный и настойчивый стук в дверь, подтверждающий слова Люсьена.

Только тетя Кейт могла так постучать в дверь. Это был ее коронный стук. Даже когда она приходила выпить чашечку кофе и поболтать, она избегала дверных звонков и стучала в дверь, как будто была королевой мира, как смеет скромный простолюдин внутри не предвидеть ее прихода, распахнуть дверь и бросить лепестки роз к ее ногам.

— Тетя Кейт, — прошептала я.

— Кейт, — согласился Люсьен.

— О боже, о боже, — забеспокоилась Эдвина, направляясь в холл. — Сколько их там? Не знаю, хватит ли у нас еды.

Эйвери последовала за Эдвиной, но Люсьен прижал меня к себе спереди.

Я подняла на него глаза, когда он спросил:

— Если покажется, что твоя семья начнет нарушать наши планы на этот вечер, и я буду вынужден выгнать их физически, как ты отреагируешь?

Он снова дразнил меня. Это было специальное поддразнивание, но он все равно делал это очень, очень хорошо. Теперь я увидела преимущества, иметь своего рода парня, которому было несколько столетий. У него было много хороших вещей в запасе.

— Я разозлилась на них. Они игнорировали меня, — призналась я. — Но не уверена насчет физического выпроваживания. Не мог бы ты, ну, скажем, Могущественный Вампир Люсьен, приказать им уйти? — Я произнесла слова «Могущественный Вампир Люсьен» фальшивым напыщенным голосом, и именно поэтому, думаю, Люсьен дернул меня за руки и крепко обнял, откинув голову назад, зашелся смехом.

И именно эту картину увидела моя семья, когда они вошли в комнату с наглым видом, остро нуждаясь в мартини.

Я решила посмотреть на них свирепым взглядом.

Хочу сказать, что в мой трудный час они проигнорировали меня, и вот они здесь, когда мой трудный час был выше моих сил (не совсем, но в некотором смысле), и хорошие моменты (один конкретный, который я имею в виду) должен был произойти сегодня ночью.

— Мне нужно выпить, — величественно объявила тетя Кейт.

— Лия, дорогая, ты в порядке? — обеспокоенно спросила мама.

— Я чувствую запах жареной курицы? — спросила тетя Миллисент, поводя носом.

— О Боже, мне нравится твоя блузка! — взволнованно взвизгнула тетя Надя.

— Ну, и вам привет, — ответила я им всем. — Итак, ты наконец-то вспомнили, что я существую?

Тетя Кейт прищурилась.

Мама выглядела виноватой.

Тетя Миллисент отвела взгляд.

Тетя Надя прикусила губу.

Люсьен сжал мне плечо и пробормотал:

— Лия.

— Извините, но меня исключили из «Изучения вампиров», и я действительно оказалась живущей с вампиром, и моя семья действительно является главной семьей наложниц вампиров, так что простите меня за то, что я ожидала небольшого руководства и поддержки с вашей стороны! — Выстрелила я.

Взгляды всех женщин Бьюкенен переместились на Люсьена. Как только их взгляды переместились на Люсьена, мой тоже переместился, но он отпустил меня и снял пиджак.

Бросил его на подлокотник дивана и предложил:

— Возможно, нам всем стоит выпить.

Я не думала, что это хорошо.

Тетя Кейт согласилась.

— Отличная идея! — объявила она.

— Люсьен? — Позвала я.

«Выпей, — сказал он у меня в голове. — Я все объясню через минуту».

Он объяснит? Какое отношение моя семья имеет к Люсьену?

И тут меня осенило. Тетушки навещали меня месяц назад, когда у меня не было возможности поговорить с ними.

Я оказалась права, это было нехорошо.

Я скрестила руки на груди, выпятила бедро, вытянула ногу и постучала носком. Если бы кто-нибудь из моих бывших парней увидел меня в такой позе, они бы не стали задавать вопросы. Не издавали бы ни звука. Они рванули бы и побежали прямо к холмам.

Люсьен взглянул на меня, направляясь к бару с напитками. Когда его глаза остановились на мне, то прошлись от груди до пят, затем прямо к моему лицу. Затем я увидела, как он подавил улыбку.

Большой, толстый, вампирский придурок!

Я сразу же изменила свое мнение относительно наших дальнейших действий. Если он думал, что мы «соединимся» сегодня вечером, то пусть придумает что-нибудь другое.

— Я приготовлю еще фарш и картошку, и разогрею еще булочек. — Эдвина суетилась на кухне. — Может приготовить на скорую руку пирог.

Я уже собиралась предложить свою помощь, когда меня прервали.

— Тебя исключили из занятий «Изучение вампиров»? — Спросил Эйвери, его удивленный взгляд остановился на мне.

— Меня поймали за перепиской, передачей записок, бросанием бумажных шариков и написанием завещания, — заявила я.

Эйвери расхохотался.

— Бумажных шариков? — Голос Люсьена донесся сзади.

Я повернулась и увидела у него в руке бутылку водки, его брови были подняты, и он не выглядел удивленным.

— Бумажных шариков, — бунтуя огрызнулась я.

— О, мы можем, пожалуйста, не говорить об этом? Потребовалось немного подмазать учителя, чтобы он держал рот на замке, — посетовала тетя Кейт и послала мне взгляд, который с тех пор, как мне исполнилось четыре года, и даже сейчас, когда мне было сорок, никогда не переставал пригвождать меня к месту. — Кто-нибудь еще узнает об этом, и это обязательно запятнает имя Бьюкенен.

— Мне до сих пор, кажется, что это немного забавно, Кэти, — прошептала тетя Надя, подмигивая мне.

— Эм, извините, но кто-нибудь хочет поговорить о моей дочери, которая чуть не умерла от кошмара прошлой ночью? Кто-нибудь? Кто-нибудь из вас? Или это только мне кажется? — раздраженно спросила мама.

Я уставилась на спину Люсьена и заявила: