Единственная для принца. Книга 3 (СИ) - Агатова Анна - Страница 4

Трудно разобраться.

Сильно мешала обстановка — отсутствие солнца для сына пустынных песков была хуже отсутствия воды в жаркий день. Как, впрочем, и общая тяжелая атмосфера во дворце. Всё это не давало точно определить эмоции людей.

Единственной эмоцией, которая не была отталкивающей, исходила от второго принца. С его стороны Зиад почувствовал не расположение, нет. Скорее заинтересованность, любопытство. И смотрел Вретенс (его второе имя, что даётся при рождении, Зиад не помнил) доброжелательно. Не улыбался, нет. Не к лицу второму принцу улыбки на приёме иноземных послов. Это вам не княжеский дворец в Пустынных песках, где гостеприимство ценится высоко и искренняя улыбка хозяина заменит глоток воды в летний полдень. Это - ледяная Оландезия.

Но второй принц хотя бы не излучал неприязнь и презрение, и это уже было хорошо.

-... шлёт вам верительные грамоты и свои дары! - закончил свою речь Зиад и снова низко поклонился.

- Хватит болтать! Что с преступницей?! - резкий окрик, почти утробный рык.

У Зиада волоски на теле стали дыбом от грубых вибраций. Это король соизволил ответить на любезность королевы Ильдарии.

Посол снова низко поклонился, пряча злую усмешку. "Нарушаем этикет, высказываем неуважение к королеве. Ну, ну..." Удержав желваки в неподвижности усилием воли и справившись с эмоциями, поднял взгляд на короля. Уточнил с самым нейтральным выражением:

- Вы, ваше величие, про Тойво, названную при рождении Ило? Про вашу дочь?

Глаза короля и так не сулившие ничего хорошо, налились кровью, а губы искривились.

- Про преступницу! - проревел он.

Зиад вновь отвесил вежливый поклон. Мол, как скажете, преступница так преступница. И, распрямившись, ответил:

- Её величие королева Бенестарии Ильдария просит снисхождения для принцессы Тойво, названной при рождении Ило, и предлагает вашему величию укрепить с помощью неугодной вам, - здесь Зиад слегка выделил последнее слово интонацией, немножко, едва-едва, намёком, - дочери важные международные связи и уладить скандал.

Король тяжело дышал и всё так же прожигал посла взглядом. Зиад заметил побелевшие костяшки огромных ручищ венценосца, сжимавшего ручки своего трона. "Чего же ты так нервничаешь, отец неугодной дочери?"

- Какие ещё связи?! Девчонка повинна и должна умереть! Требую её немедленной доставки пред мои очи!

Ярость. Это была чистая незамутнённая ярость. Сочного красно-багрового цвета, густая и вязкая. Она выплёскивалась, как лава из вулкана, и оседала на губах едкой гарью, пеплом, выжигая воздух, делая его горьким, непригодным для дыхания.

"О, о, о! Пред очи, значит!" - Зиаду хотелось усмехнуться, но это сейчас было бы неуместно, и он просто опустил глаза, готовя следующую фразу.

От королевского трона на Зиада повеяло насмешкой, злорадством, удовольствием, ещё чем-то столь же неприятным. Посол поднял глаза.

Фойга. Светлый, вылинявший взгляд направлен поверх головы посла, а вот губы слегка кривятся. Сдерживает довольную улыбку? Ну что ж, понятно.

Зато второй принц стоял спокойно, будто и не заметил отцовской бури, смотрел на посла с интересом. Зиад прислушался к его эмоциям - лёгкое сожаление, заинтересованность. Тоже лёгкая. Что же за непонятный человек этот второй принц?

- Прошу принять верительный грамоты, - посол ещё раз в поклоне протянул в сторону короля руку со свитком, который так никто и не удосужился у него забрать. - Имею дозволение от её высочия королевы Ильдарии на словах передать её предложение. Изволите выслушать?

Король ещё какое-то время набычась смотрел на посла, затем грузно откинулся на спинку трона. Помолчал, всё так же сверля стоявшего перед ним злым взглядом. Зиад чувствовал: король пытается справиться с яростью, и у него это получается. И потому не спешил продолжать речь, ждал, когда его готовы будут услышать и, возможно, принять услышанное. В тот момент он всё ещё надеялся на успех своей идеи...

- Говори, - это король Юзеппи хоть и прорычал, но накал эмоций в голосе заметно стих.

Зиад снова вежливо поклонился. Пожалуй, ещё никогда ему не приходилось делать столько поклонов подряд. Но вспоминая ту, ради которой он это делал, он склонился и склонится ещё не один раз. Лишь бы всё получилось.

- Ваше величие! Её высочие королева Ильдария скорбит всем сердцем о потере принцессы Суэллы, единственной своего старшего сына и наследника Льва. И потому не желает вашему сердцу тех же мук из-за Тойво, названной при рождении Ило, - Зиад почувствовал, как потухшая было лава королевского гнева вновь разгорается, и опять поклонился, пытаясь хотя бы своим раболепием потушить это бешеное пламя. И поспешил закончить: - Её высочие королева Ильдария великодушно предлагает забыть преступление вашей дочери, а в качестве наказания устроить её брак в отдалённую провинцию за границы Бенестарии. И просит вашего отцовского благословения на это.

- Что?! Замуж?! Тойво?! - это прогрохотал король, но так и не сдвинулся с места. Ярость вновь клокотала в нём и растекалась багровеющими языками вокруг, норовя сжечь всё вокруг.

Может, он боялся взрыва?

А вот старшенький не сдержался, дёрнулся к трону, потом, видимо, вспомнив, что обстоятельства не позволяют показывать свою импульсивность, отшатнулся обратно, схватился за перевязь и напряженно замер, излучая бешеное возмущение, жажду мести. Его змеиный взгляд теперь не прятался от Зиада, а острым жалом впивался в него.

"Не мог же он понять, что мою Рада-сть для себя прошу? Или мог?" - пронеслось в голове, и Зиад снова склонил голову в вежливом кивке-согласии. Нужно спрятать глаза, они зеркало души. Не выдать себя, не предать Раду, его радость, его единственную.

"Ну же, соглашайся!" Застывший в поклоне Зиад взывал, молил, но давить не решился - это всё же королевский дворец, а перед ним сам король, не какой-нибудь случайный мальчишка. Не стоит попусту рисковать, не осмотревшись тут как следует.

Зиад распрямился только когда услышал грохот шагов. Это король Юзеппи уходил из тронного зала.

Слуга, что переводил королю речи посла на оландези название языка Оландезии, любезно, хоть и робко улыбался. Мелко кланяясь, вышел вперёд и пробормотал, не глядя на Зиада: 

- Король Юзеппи, названный при рождении Карху, изволил окончить аудиенцию. Вас проводят в вашу комнату.

Зиад склонил голову, показывая, что услышал. Именно в этот момент уловил взгляд, каким старший принц проводил отца. Примерно так же сам король смотрел на Зиада - недовольно, с затаённой угрозой.

"Да тут змеиное гнездо!" - эта мысль принесла удовольствие и заставила похолодеть спину. Это будет небывалая схватка!

С соседнего с королевским трона встала невысокая, очень полная женщина. Только сейчас Зиад обратил на неё внимание. Всю аудиенцию она просидела не шелохнувшись, ни на миг не изменив выражения лица. Она вообще казалась Зиаду неживой, изваянием. Даже эмоций не было. И только сейчас стало понятно, что она всё же живой человек.

Женщина проговорила что-то, обращаясь к младшему из принцев. Тот всё так же недовольно смотрел исподлобья, до мельчайших черт точно копируя взгляд своего отца. И хоть всем видом демонстрировал своё несогласие, всё же подошёл к матери и ухватился за её протянутую ладонь.

И вот после этого она подняла глаза на старшего. Все принцы вместе с немногочисленными придворными, присутствовавшими на приёме, как раз потянулись вслед за отцом.

- Фойга! - Зиад легко узнал имя старшего принца в негромком шуме шагов и шепоте.

Затем последовал недлинный монолог. Что она говорила, полностью ускользнуло от его понимания. Но в эмоциях этой женщины чётко различались жажда власти. Не сильная, но заметная. Однако принц посмотрел на неё с недовольством, и так же, не скрывая недовольства, выслушал мать. Узкие щелочки глаз на круглом, заплывшем лице расширились, губы капризно изогнулись.

Именно в этот момент два стражника стали с двух сторон, чтобы отконвоировать посла в его покои, чем сильно помешали наблюдать за сценой, что разворачивалась у него на глазах. Два дюжих детины двинулись вперёд, увлекая за собой и Зиада, и единственное, что он успел заметить, - лицо старшего принца стало бесстрастным, а рука матери устроилась на сгибе его локтя. И в эмоциональном фоне смешались её удовлетворение и его досада.