За стеной из диких роз (СИ) - "Lett Lex" - Страница 1

«Давным-давно в далёкой стране жил Принц. Он был богат и, конечно же, красив. Ему не нужно было ни пахать, ни сеять, с самого рождения он готовился стать королём. Лишь изредка он отрывался от своих занятий, чтобы из окна посмотреть, как работают его подданные на принадлежащей ему земле. Он жалел людей и всячески хотел облегчить их жизнь, но был так занят, что не мог даже покинуть своих покоев, чтобы поговорить со своим народом. Обо всём, что происходило в его королевстве, он узнавал от придворного чародея, но и у того вскоре появилось достаточно забот, так что он оставил крайне любопытного принца на попечение своей дочери-колдуньи, жившей с ним в королевском замке. Принц и Чародейка быстро подружились и всюду появлялись вместе. Маленькой ласточкой колдунья летала по домам и смотрела, чем живёт народ, и рассказывала всё Принцу. Годы шли, а дружба крепла. Принц готовился взойти на престол, его верная подруга-чародейка оказалась надёжным товарищем. Благодаря её помощи юноша понимал, какой закон стоит принять, и часто выступал на заседаниях совета, к нему прислушивались не без интереса, поражаясь, откуда в таком юном уме столько мудрости и понимания. Ему пророчили великую славу и единственным, чего не хватало Принцу для того, чтобы стать королём, была достойная претендентка на роль королевы. В назначенный день со всех соседних королевств съехались принцессы: красивые, добрые, милосердные, все, как одна, достойные стать невестой Принца, но тот безо всякого сожаления отказывал каждой из них. Тогда Король предложил сыну самому выбрать себе невесту. Каково же было его удивление, когда тот вывел к трону отца девушку-чародейку. Когда-то маленькая болезненная девочка стала настоящей красавицей, умной и хитрой настолько, что вызывала опасение у оказывавшихся рядом мужчин. Принца убеждали, что он не может жениться на колдунье, пусть даже она дочь придворного чародея, но юноша не хотел слушать. Они решили тайно сбежать, в день праздника, когда по улицам будут ходить ряженые, и всякий прохожий может сойти и за принца, и за оборванца. Но в назначенный день Принц узнал, что старый король умер. Он не смог уехать, и как бы ни любил он свою невесту, не мог оставить свой народ. Он женился на одной из когда-то отвергнутых им же принцесс, стал королём и жил, стараясь всячески сделать жизнь своих подданных лучше. А бедная Колдунья покинула своего Короля, поселилась в лесах и долго-долго хранила зло и обиду на жениха.

Однажды…»

Дослушивать Аннабелль не стала. Она осторожно положила заснувшего у неё на руках ребёнка на большую кровать, на которой спали все его пятеро братьев и сестёр, и, кивнув Марион, вышла. Рассказчица осталась один на один с ворочавшимся у неё на руках сыном, ни в какую не желавшим засыпать. Марион с ужасом понимала, что даже её сказки не действуют на младенца, но не отчаивалась, продолжая рассказывать одну историю за другой. О королях, принцах, колдуньях, разбойниках, чародеях. Сюжет оставался неизменен: что-то случалось в многострадальном королевстве (обязательно по вине его правителей), либо дракон крал принцессу, либо колдун превращал весь замок и его обитателей в камень, но всегда находился герой — добрый крестьянин или торговец — мешавший злодеям и воздававший всем по заслугам. Конец всегда был один и тот же: злодеи наказаны, влюбленные вместе, крестьяне торжествуют и пляшут на поляне в обнимку с полными бочонками вина. И всё же из этих крайне не разнообразных сюжетов Марион мастерски ткала сказки, меняя местами героев и события так, что одна и та же история напоминала многогранный драгоценный камень, сияющий по-новому каждый раз, стоит лишь ювелиру правильно повернуть его к свету. «Не так важно, о чём ты рассказываешь, важнее всего — как», — говорила женщина, сходу придумывая новую сказку для своих многочисленных детей.

Аннабелль прошла через кухню, занимавшую большую часть дома, по привычке убрала с большого стола оставшиеся после детей тарелки и только когда столешница засияла, вспомнила, зачем покинула вполне уютную комнату, бывшую то ли гостиной, то ли спальней. Сколько бы девушка ни путешествовала, ей было достаточно сложно привыкнуть к тому, как одна комната в крестьянском доме заменяет две, а то и четыре. Для неё было привычнее, когда каждая комната имела свою функцию и, желательно, название. Она никому не рассказывала об этой маленькой слабости, а про себя повторяла: «малиновая гостиная», «чайный салон», «художественная мастерская», «танцевальный зал». Она надеялась, что ещё сможет найти такой дом, такую жизнь, с танцами, рисованием акварелью, чтением стихов вместо работ в поле, выпаса скота, долгих прогулок под палящим солнцем. Аннабелль оставляла эти мысли при себе, зная, что за озвучивание их её могут назвать мечтательницей или роялисткой, и сложно сказать, что из этого было хуже. Здесь всё зависело от ситуации.

В узком коридоре она столкнулась с Эмилем, мужем Марион, торговавшим кожей и железом в собственной лавке. Это был весёлый человек с вечно смеющимся ртом и глазами, разрешивший Аннабелль остаться в его доме в качестве гостьи на неопределённый срок. Всякий раз, сталкиваясь с ним, девушка всякий раз думала, что она обязана ему или виновата перед ним в чём-то, но стоило ей завести речь о благодарности, как Эмиль начинал размахивать руками и отрицательно качать головой, называя себя должником девушки. Аннабелль была с этим не согласна, но за пару месяцев, проведенных в доме Эмиля и Марион, устала спорить о том, кто же чей должник. И всё-таки девушка старалась доставлять хозяевам как можно меньше хлопот, помогала матери семейства по хозяйству и делала всё, чтобы её присутствие в этом доме не превратилось в злоупотребление гостеприимством. Она быстро влилась в семью и стала для Марион вроде старшей дочери, так что женщина не стеснялась направлять на девушку свой материнский инстинкт, хотя и видела, что гостья как будто принадлежит иному миру.

Аннабелль пришла в городок Имфи в конце осени, когда замерзшая грязь покрылась колючим льдом, а снег всё никак не выпадал, так что голая земля прозябала под порывами холодного ветра. Не было очарования надвигавшейся зимы, которое можно встретить в городах в это время года, когда все работы в поле уже закончены, и только лавочники и кабатчики будут ходить изо дня в день по холодным обледенелым улицам и считать часы до тех пор, когда смогут уйти обратно домой. Девушка не собиралась надолго задерживаться в Имфи. Она нашла причал на реке, протекавшей недалеко от городка, и надеялась попасть на последнее проходящее по ней судно до того, как река покроется льдом, но опоздала. Последняя лодка прошла за несколько дней до приезда девушки. Аннабелль решила подождать мороза, который бы сковал реку так, что по ней можно было бы пройти, как по дороге; такой путь занимал больше времени, но девушка не собиралась останавливаться и терять время на лишнее ожидание. К весне она уже должна была оказаться в Порт-Маре, портовом городе на востоке, а оттуда отправиться как можно дальше за дрожащую и переливающуюся синеву моря. Она грезила морем, мечтала о нём, хотя никогда не видела, разве что на картинах. Ей снились возвышавшиеся, как горы, волны и черные башни высоких камней, показывавшиеся из-под воды во время отливов, как клыки моря, готовые растерзать легкомысленный корабль вместе со всей его командой. Она представляла себе ветер; не такой, как на суше, а свободный, не ограниченный горами и лесами, порывистый, подхватывавший корабль, наполнявший его белоснежные, сиявшие в солнечном свете крылья и уносивший его навстречу самым чудесным берегам.

Жители не обращали внимания на гостью. Она поселилась в маленькой гостинице и снимала там самую дешевую комнату, а на остававшиеся деньги покупала еду и теплые вещи, как будто собиралась в поход. Но её пребывание затягивалось. Морозы не наступали, скорее, наоборот, точно насмехаясь над девушкой, настала оттепель с проливными дождями и даже река вышла из берегов. Дети играли под дождём, радуясь любой погоде, а Аннабелль не знала, что делать. Её сбережения стремительно заканчивались и за комнату платить было нечем. Она отправлялась в лес и искала там травы и ягоды, ещё не спрятанные под снежным покрывалом. Иногда в зарослях высохшего папоротника, стоявшего в тени, как скелет причудливого животного, или возле можжевельника девушка находила потерянные вещи: игрушки, ножи, стрелы, броши. С находками она возвращалась в Имфи и искала владельцев. Те, в свою очередь, щедро благодарили девушку за помощь — даже если семья жила впроголодь, Аннабелль могла рассчитывать на кусок свежего хлеба. Одна из таких находок свела её с семьёй Марион и Эмиля.