Призраки долины папоротников (СИ) - Бергер Евгения Александровна - Страница 46

– Так ваш отец полагал, что смерти Энвилла Баттерси и Редьярда Стаффорда могли быть каким-то образом взаимосвязаны? – спросил Андервуд.

– О, это была только догадка, дорогой мистер Андервуд, вряд ли он говорил это всерьез, но я... услышав тогда разговор между ними, – старая леди неожиданно покраснела, что наводило на мысль на ее явном подслушивании, – подумала, что должна рассказать, что заметила, прячась за пальмами близ курительной комнаты.

– И что же вы видели, миссис Портер? – Голос ее собеседника сделался почти угрожающим.

– О, не так много, на самом деле, но ваш отец...

– Что конкретно вы видели?

– Я видела тех, кто входил и выходил из курительной комнаты до обнаружения тела мистера Стаффорда-младшего.

– Говорите уже, – поторопил ее Андервуд, и тон его голоса смутил миссис Портер: она поглядела на миссис Аддингтон, не совсем понимая, чем вызвала оный. Та похлопала ее по руке и кивнула, побуждая продолжать свой рассказ, не обращая внимание на помрачневшее лицо ее слушателя.

– Мне тогда было то ли шестнадцать, то ли семнадцать – я только-только начала выходить в свет – и, как и прочие, была очарована молодыми людьми вроде Стаффорда и Андервуда, вашего батюшки. Они были веселыми, шумными – совершенно очаровательными. Джон Таггерт тоже был ничего, но в их компанию он не входил... – задумчиво добавила женщина. И поспешно продолжила, заметив мрачный взгляд Андервуда: – Так вот, я, как водится, увлеклась одним из джентльменов... Отец, ясное дело, ничего об этом не знал, тот джентльмен, конечно же, тоже: помню, как он танцевал с Корнелией Пимз, а у меня просто сердце от ревности разрывалось, – призналась и прижала руку к груди миссис Портер. – Вот я и убежала зализывать раны в тот самый угол у курительной комнаты. Там стоял милый диванчик, и там меня бы никто не нашел... по крайне мере, пока я сама этого не хотела.

– Миссис Портер, прошу вас, говорите по сути.

– Так я и делаю, молодой человек. Право слово, что за дерзкое нетерпение? – возмутилась она. И, наконец, продолжала: – Сначала в курительную ворвался взъерошенный мистер Стаффорд (позже мне рассказали, что между ним с миссис Стаффорд случился серьезный разлад. На глазах у друзей и знакомых он отчитал ее за общение с женой своего оппонента по партии: у них были разные взгляды на каперство, и мистер Стаффорд был так уязвлен данным фактом, что желал прервать с бывшим другом любые контакты, пусть даже они касались общения жен). Он был не в себе... Так грохнул дверью, что я подскочила на месте, только потому и заметила, как туда же, следом за ним, вошел Редьярд Стаффорд, его старший сын. Я подумала, что они, наверное, ссорятся (так мне в какой-то момент показалось)...

– Но вы не уверены?

Женщина возмутилась:

– По-вашему, я из тех, кто подслушивает под дверью? – И поспешила проигнорировать вздернутую бровь Андервуда, на это недвусмысленно намекавшую. – Так вот, я не подслушивала, – продолжала она. – Всего лишь хотела увериться, что Стаффорды не поубивают друг друга, – смущенно улыбнулась она, зажав рот ладонью. – Простите, невольно вырвалось: они так кричали.

– Так вы все-таки что-то слышали? – уточнил Андервуд.

– Так, сущую малость. Да и то не по собственной воле! Или я должна была зажать уши, как какой-то ребенок?

– Нет, конечно, вы все сделали правильно, – уверила ее миссис Аддингтон, снова похлопав женщину по руке и послав Андервуду укоряющий взгляд. – Расскажите, что было дальше.

– Стаффорды ссорились: кажется, сын укорял отца за грубость по отношению к матери. Мол, он не должен был делать это прилюдно... Мол, этот каперский билль совершенно лишил его разума и все в том же духе. В конце концов, стало тихо, и я подумала удалиться, но тут Стаффорд-старший вышел из комнаты так же стремительно, как и вошел. Я решила, что пора вернуться на бал, и почти уходила, когда в курительную вошли двое мужчин...

– Кто именно?

Миссис Портер замялась.

– Я не сумела их рассмотреть, ведь, как уже и сказала, я собиралась вернуться на бал, и место, с которого в тот момент наблюдала, затенено было пальмами в кадках. Могу сказать лишь одно, – пожала плечами рассказчица, – это были молодые мужчины, один из которых носил на руке золотой перстень старой чеканки.

– Перстень? – подпрыгнула Кэтрин. – Вы точно его рассмотрели?

– Да что вы, юная мисс, только саааамую малость: перстень блеснул в неярком свете свечи, когда эти двое проходили по коридору. Я еще пожалела, что так рано ушла: хотела узнать, кто это такие, но возвращаться не стала... К тому же они говорили достаточно тихо. Вот все, что я знаю! И это же самое я поведала мистеру Андервуду после его беседы с отцом... Мы еще когда встретились после этого в городе, он меня очень благодарил, даже спросил, опознаю ли я то кольцо, если он привезет его мне... Я сказала, что попытаюсь, но мистер Андервуд больше не появился.

– Он хотел привезти вам кольцо?!

Андервуд переглянулся с друзьями. Каким образом Джарвис Андервуд узнал о кольце, спрятанном в стенах старого аббатства? Или он говорил о другом, том, что по словам Мэттью Такера, так и не покидало палец его хозяина, Джона Таггерта?

– Кольца было два! – с убежденностью выдала Кэтрин, едва гостья покинула комнату. Миссис Портер настоятельно убеждали остаться в Уиллоу-холл хотя бы до завтра, чтобы посмотреть на найденное в руинах аббатства кольцо, находившееся сейчас в руках ювелира. Та, в свою очередь, говорила, что едва ли вспомнит, как оно выглядела через столько-то лет, но явно заинтригованная происходящим, да и просто убежденная горячими просьбами, остаться все-таки согласилась, и миссис Джексон, увлекая за собой гостью, вышла отдать слугам нужные указания.

– Даже если и так, – согласился с ней Эден, – каким образом это поможет нам в изобличении истинного преступника?

И сестра буквально подскочила на месте:

– Как ты не понимаешь, – возмутилась она, – если два этих кольца – настоящие части одного перстня «гиммель», тогда это значит, что один из владельцев кольца точно знает, кто владеет вторым подобным кольцом. Это ведь не какая-то безделушка – раритет, передающийся из поколения в поколение!

– К тому же, как вы, мисс Аддингтон, говорили, на кольце может быть выгравировано имя владельца.

– Так сказал ювелир, – подтвердила она, невольно смутившись под взглядом говорившего Андервуда.

Она вспомнила их поцелуй и вцепилась зубами в губу... Вот зачем, скажите на милость, она упросила его целоваться? В него Грейс влюблена (если все еще не остыла после предательства), а ей в принципе не нужен мужчина, особенно вот такой... Снова вспомнился Артур, то, как они с ним простились. И абсолютно не к месту – как целовались в руинах аббатства. Щеки в то же мгновение вспыхнули, сердце заколотилось...

– Я бы хотел, – вернул Кэтрин к реальности голос мистера Андервуда, – наведаться к Таггерту-младшему и расспросить его о кольце. Тут либо он назовет нам имя другого владельца кольца, либо, коли рассказ моряка, переданный нам мисс Аддингтон, окажется правдой, припомнит важные нам детали старого дела.

– Разве вы не говорили с ним прежде? – осведомился Эден.

– Только с отцом, и тот был не очень приветлив. К тому же, я понятия не имел о кольце!

Гарри Джексон, все это время слушавший молча, теперь произнес:

– Возможно, нам стоит дождаться кольца и отправиться к Таггертам с ним. Так было бы во сто крат убедительнее!

Но по лицу Андервуда было понятно, что конь, закусивший удила, не может остановиться, да и можно ли было его осуждать: теперь, выяснив об ужасной кончине отца, тот был твердо намерен выяснить и все остальное.

– Полагаю, мне все же удастся найти правильные слова, – произнес Андервуд. – К тому же, может статься и так, что Таггерт и есть тот человек, что присвоил себе дневник мистера Стаффорда. Мы ведь поверили братьям Стаффордам, утверждавшим, что у них его нет? – осведомился он с толикой вызова в голосе.