Багровый прилив (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 56

Стражи на воротах почти не осталось. Всех, кого могли, отправили в порт или на соборную площадь. Там кипели бои и, как все считали, решалась судьба Водачче. Со стороны суши же городу ничего не угрожает. На этом и строился расчёт капитана Квайра и присоединившихся к нему людей ловкого слуги Антрагэ — де Фуа. Фианец искренне сожалел о печальной судьбе своего господина, с которым их разделил бой на площади перед кафедральным собором. Де Фуа видел, что Антрагэ прижали к стене, но не пошёл с оставшимися людьми на прорыв. Он не мог позволить себе терять ещё людей, ведь они нужны были для главного дела. Поручения, полученного от настоящего хозяина де Фуа — герцога Фиарийского. Рене Лев лично беседовал с фианцем в тот же день, что и с самим Антрагэ. Герцог, правда, ограничился лишь парой фраз о важности дела, порученного де Фуа, остальное же рассказал ему нынешний спутник.

— Запомни главное, — велел де Фуа на прощание герцог Рене, — даже если Антрагэ будет умирать у тебя на глазах, ты должен сделать то, что я приказал тебе. Верность ему не должна помешать тебе, де Фуа. Ты хорошо понял меня?

Тогда де Фуа не оставалось ничего, кроме как кивнуть, но он не думал, что суровые слова герцога обернутся реальностью. Отважному и верному фианцу пришлось скрепить сердце, когда он с оставшимися людьми покидал соборную площадь, оставляя Антрагэ среди демонов.

Теперь же де Фуа решил выполнить поручение герцога как нельзя лучше. Он встретился со знакомым ему по Эпиналю капитаном Квайром в условленном месте, и оттуда отряд, разделившись на две небольших группы, отправился к городским воротам.

Опасности со стороны берега в Водачче никогда не ждали. Город куда проще было взять с моря, и потому там выстраивали оборону. В последние же годы, когда из-за войны с Виистой вокруг Водачче остались лишь руины и пустоши, разорённые салентинскими наёмниками и валендийскими полками, стражу городских ворот и вовсе сократили до минимума. Любой армии, чтобы достичь Водачче, пришлось бы не одну неделю шагать по опустошённой войной земле, где не раздобыть ни провианта для людей, ни фуража для животных. К тому же вокруг Водачче давно уже раскинулся обширный пригород с трактирами, складами и целыми слободами тех, кому не по карману жить за стеной. Здесь имелась своя стража и небольшой гарнизон, главной задачей которого было предупредить город о надвигающейся опасности и продержаться столько времени, чтобы как можно больше жителей успели укрыться за стенами.

— Если Лангемантель со своими чёрными легионерами обгадится в пригороде, — произнёс Квайр, пока они с де Фуа шагали к воротам, — то всей затее конец.

— Не ландскнехты занимаются пригородом, — возразил знавший о том, что происходит сейчас за городскими стенами де Фуа, — а рейтары. Я знаком кое с кем из них и могу заверить тебя, Квайр, они своё дело знают.

Капитан только плечами пожал, ничего не сказав в ответ. Быть может, ему и хотелось поболтать, но они уже подходили к воротам. Резать стражу ворот среди бела дня — весьма непростое дело, и обгадиться у де Фуа с Квайром шансов было едва ли не больше, чем у рейтар за стенами.

Покинуть Водачче сушей сегодня хотели многие, и ворота были открыты. Стражи скучали, провожая выходящих, идущих сплошным потоком. Пошлины за выход из города не было, а потому солдатам оставалось только от скуки считать людей по головам. И всё же их следовало убрать, чтобы спокойно подать сигнал заполнившим пригороды Водачче чёрным легионерам и рейтарам. Вряд ли подняться в надвратную башню получится так уж легко, если внизу будут дежурить стражники.

План Квайра, с которым вынужден был согласиться де Фуа, потому что ничего лучшего придумать всё равно не смог бы, строился на том, что на стражей просто никто не обращает внимания. Поток беженцев не иссякал, люди старались покинуть обречённый, как многим казалось, город, и никому не было дела до тех, кто остаётся его охранять. Пусть хоть все сгинут, только бы самому спастись и унести скарб, что поместится в руках или на спине мула или в телеге.

Среди стремящихся покинуть город были люди всех сословий — страх перед творящимся на соборной площади уравнял всех. Поэтому Квайр и де Фуа со своими людьми легко затерялись в этой толпе. Скучавшие стражи никак не успели отреагировать, когда двое бывших телохранителей Антрагэ выступили из толпы. Лишь командовавший постом седоусый солдат отбросил ненужную алебарду и попытался выхватить короткую шпагу, висевшую на поясе, однако именно его избрали первой жертвой. Трижды кинжал одного из людей де Фуа вонзился ему под мышку. Солдат покачнулся и осел на землю. Остальных перебили так же быстро — никто из них даже алебарду перехватить не успел.

Как только с постом было покончено, Квайр и де Фуа ворвались в караулку. Сидевший там за столом молодой офицер душой рвался на площадь, куда ушли драться, как говорят, с демонами Долины мук все его товарищи. Сам он остался здесь лишь благодаря протекции отца — человека достаточно влиятельного, чтобы даже в том хаосе, что творился в Водачче, суметь уберечь сына от схватки на соборной площади или в порту. Отец молодого офицера и не думал, что смерть найдёт того в сонной караулке, и его сын примет её от руки капитана Квайра. Юноша успел только вскочить на ноги и схватиться за эфес шпаги — Квайр же отточенным движением рубанул его по шее. Капитан был не из тех силачей, кто умеет отсекать головы одним ударом, а вот перехватить лезвием шею было ему вполне по силам. Молодой офицер рухнул лицом на стол, вокруг его головы начало разливаться пятно крови.

Де Фуа и Квайр пробежали мимо стола и мёртвого юноши и ринулись по лестнице наверх. Остальные бывшие телохранители Антрагэ сейчас занимали караулку, чтобы в случае тревоги никто не сумел быстро закрыть ворота. Дежурившие в надвратной башне и на галерее солдаты скучали ничуть не меньше тех, кто стоял внизу. Боя и здесь не было. Против двух опытных бойцов, какими были де Фуа и Квайр, солдаты не продержались и десяти ударов сердца. Когда же последний из них упал, Квайр вынул из-за пазухи небольшое, но очень дорогое зеркало амурианумского стекла с серебряной амальгамой. Далеко не всякая благородная дама могла позволить себе такое, но сейчас оно служило вовсе не для того, чтобы отражать чью-то красоту. Квайр поймал зеркалом лучик солнца и принялся, словно шаловливый дитятя, отправлять в пригород солнечных зайчиков. Блеск зеркала на надвратной галерее был виден издалека, и Квайр был уверен, что не одна пара глаз высматривала сейчас городские ворота через окуляры зрительных труб.

Не прошло и четверти часа, как пригороды Водачче словно ожили. Из захваченных ночью, уже после закрытия ворот, складов, домов и трактиров, где дожидались только сигнала капитана Квайра, вышли ландскнехты в чёрно-красных разрезных дублетах, вывели коней рейтары в выкрашенных в чёрный же доспехах. И те и другие стоили друг друга. Умело строясь в боевые порядки, они маршем направились к городским воротам, в считанные мгновения разогнав толпу мешавших им беженцев.

Ещё через четверть часа ландскнехты и чёрные рейтары вошли в Водачче, чтобы окончательно и бесповоротно утвердить в городе новую власть.

Граф де Кревкёр хотел как можно скорее покинуть Водачче, однако сам отлично понимал, что сделать это у него получится очень не скоро. Лишь присутствие его чёрных рейтар не давало зародиться в голове торгового князя, а в самом скором времени полноправного адрандского герцога Альдиче Мондави мыслям о предательстве. Конечно, с Салентиной тот порвал навсегда, а вот переметнуться к Билефельце и называть Рихтера III кайзером мог запросто. Тем более что из Эпиналя не было никаких вестей. И именно это заставляло де Кревкёра тревожиться всё сильнее день ото дня.

Первые дни, пока ещё шли бои на улицах, граф не задумывался над этим. Надо было добивать врагов новой власти, приструнивать особо разбушевавшихся ландскнехтов, останавливать грабежи и мародёрство, разбираться с преступниками, взяв на себя роль командира гарнизона. Потом вместе с командовавшим ландскнехтами Георгом Лангемантелем, упорно именовавшим себя капитаном несмотря на то, что его «Чёрный легион» не уступал по численности даже не полку, а небольшой армии, они организовывали караульную службу на стенах, патрули внутри них и за пределами. Последние, само собой, полностью легли на плечи чёрных рейтар, хотя и в городе работы хватало. Вот только в предместьях рейтар люто ненавидели из-за резни, устроенной тамошней страже в ночь перед входом в Водачче. Если в самом городе рейтары почти никому не пустили кровь и их скорее уважали, ведь именно чёрные всадники останавливали распоясавшихся ландскнехтов, то за стенами их палаши и пистолеты собрали изрядную кровавую дань. Меньше чем полуэскадроном рейтары за стены не рисковали выбираться.